Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 1. (1960-1963)
…В 9:00 приехали в военную Академию. Гагарин в течение 50 минут рассказывал о полетах в космос; выступление было хорошим и всем присутствующим очень понравилось. Перед выступлением мы осмотрели учебные классы и присутствовали на двух занятиях. Первое занятие — по тактике проводил майор с группой слушателей-курсантов; примечательно, что на картах афганцы себя изображают красным цветом, а войска противника — голубым. На втором занятии группа офицеров работала над планированием операции. Оба занятия элементарны — без применения авиации и современного оружия. После Академии осмотрели исторический музей Кабула, в котором есть памятники письменности 2000-летней давности (на каменной плите). Потом были на завтраке в новом ресторане «Карга», построенном в горах на берегу искусственного озера. Завтрак давал премьер-министр, присутствовали члены его кабинета — всего человек 40. После ланча Гагарин провел пресс-конференцию, а в 17:00 к нам приехал адъютант короля и от имени его величества вручил подарки: Гагарину — портрет короля с автографом, Валентине Ивановне — набор каракуля на шубу и ковер, а мне — шкатулку и пепельницу из цветного камня. Мы попросили передать королю нашу искреннюю благодарность за подарки и теплые дружеские встречи.
15 декабря.
Вчера вечером провели встречу с русской колонией, затем до 21:30 были на приеме у мэра Кабула. На приеме были два заместителя премьера, министры, военные, дипломаты. Все наши вели себя прилично, но был один неприятный момент: Барашев, Русяев и Беликов, не дожидаясь, когда сядут за стол «главные» гости и хозяева, уселись за один из трех столиков и оставили без мест министров и нашего посла. Пришлось их призвать к порядку, но этот инцидент не остался незамеченным. Нечто подобное произошло и вчера в ресторане «Карга», когда премьер Дауд и все высокое афганское общество пять минут стояли и ждали «королеву». Перед тем, как сесть за стол, Валентина Ивановна пошла в туалет и возилась там до неприличия долго. Вчера я в присутствии Юры сказал ей, что это очень грубая ошибка, и что такие промахи недопустимы. Юра сказал, что он также краснел за нее. Валентина Ивановна поняла свою ошибку, но сказала, что она не думала, что без нее не будут садиться за стол.
Сейчас 7:30 утра, в 9:30 вылетаем в Ташкент. Вчера после приема у мэра мы заехали на полчаса в наше посольство. Посол показал мне неприятную телеграмму из нашего МИДа, смысл которой в том, что Рашидов просил ЦК КПСС, чтобы Гагарин на обратном пути из Афганистана на сутки остановился в Ташкенте, и ЦК дал согласие на такую остановку. Мне эта остановка, как нож к горлу, да и Гагарины с удовольствием полетели бы сразу в Москву, без посадки в Ташкенте. Дал ответ в МИД и Рашидову: «Гагарины очень устали, будем в Ташкенте в 10 часов по московскому времени, в 17 часов полетим в Москву, за время остановки возможно только 1–2 выступления». Плохо будет, если Рашидов уговорит Гагарина на более длительную остановку. Душой я уже давно в Москве.
Ровно в 8:00 произвели взлет с кабульского аэродрома и взяли курс на Ташкент. Командир самолета доложил: «В Ташкенте слабый дождь, видимость 1200 метров». Все упрашивают меня лететь прямо в Москву. Я целиком на их стороне, но нам необходимо быть в Ташкенте.
В 10:00 сели в Ташкенте и прямо с аэродрома отправились на дачу Рашидова, очень хорошо там пообедали и к 16 часам поехали в Театр Алишера Навои. Театр был окружен многотысячной толпой людей, и сотню метров до подъезда в театр мы пробивались на машинах минут пятнадцать. Милиции было много, но народ смял милицейские цепи и очень плотно окружил машины. Театр был также переполнен. Митинг открыл первый секретарь горкома Муртазаев. Выступало восемь человек с приветствиями, особенно хорошо выступил ученик второго класса Тимур Турсунов. После митинга был ужин у Рашидова, а в 19:35 мы уже взлетели. Ташкент ночью с воздуха очень красив, как сказал Гагарин, он немного напоминает Рио-де-Жанейро. Итак, идем на Москву. Кончается наше утомительное 17-дневное путешествие по Индии, Цейлону и Афганистану. Заканчиваю эти записки на борту самолета. Высота 7 тысяч метров, Земля прикрыта облачностью, а вверху Луна и звезды…
25 декабря.
Позавчера мне сообщили, что Президиум ЦК КПСС полностью одобрил наше предложение о наборе 60 новых космонавтов и в том числе 5 женщин. Это моя большая личная победа. Мне потребовалось более шести месяцев, чтобы убедить Королева, Келдыша, Вершинина, Малиновского и многих других в необходимости набора женщин-космонавтов. Я сделаю все возможное, чтобы во второй половине 1962 года советская женщина оказалась на орбите вокруг Земли. А еще лучше, если наши женщины в 1962 году повторят полеты Гагарина и Титова. Нам предстоит очень большая работа по отбору космонавтов, из тысяч желающих нужно отобрать только шестьдесят. Был в ЦК ДОСААФ, разговаривал с Шатиловым и Скворцовым (заместители председателя ЦК ДОСААФ — Ред.). Договорились о начале отбора женщин в космонавты, уточнили требования, документацию и порядок отбора. Направим на медкомиссию человек 200 и отберем из них 4–5 самых лучших. 10 января 1962 года ДОСААФ представит нам материалы на первую группу в 40–50 человек (заявления кандидатов, автобиографии, анкеты и заключения о годности к летной работе).
Сукарно согласился с нашим предложением послать в Индонезию не Гагарина, а Титова. Решено, что 1 января Титов и Горегляд вылетят в Джакарту. Сегодня говорил с Главкомом о необходимости увеличения численности штата Института авиационной и космической медицины (необходимо дополнительно иметь 10 офицеров и 85 служащих и рабочих). Мои переговоры по этому поводу с Ушаковым и Брайко не дали результатов. Просил Вершинина принять волевое решение и приказать выделить людей. Вокруг идет пустая болтовня об освоении космоса, а когда дело доходит до выделения денег и людей, все упираются, как упрямые ослы.
27 декабря.
Сегодня говорил с Главкомом о небольшом отпуске для меня — в этом году, как и в прошлом, я отдыхал только 20 дней, вместо положенных 45. Главком разрешил мне отдыхать до 8 января, но без оформления отпускного билета.
28 декабря.
Вчера провел большое совещание по подготовке к очередному пилотируемому полету, запланированному на март 1962 года. Основные итоги совещания таковы. Шесть космонавтов, полностью закончивших программу подготовки и тренировок, уже готовы к полету. К сожалению, плохо обстоит дело с устранением дефектов в аппаратуре и оборудовании. 26 декабря в Феодосии закончились испытания доработанной парашютной системы и скафандра, но все усовершенствования показали себя плохо, и их нельзя принимать. На сегодня у нас есть только те системы, с которыми летали Гагарин и Титов, со всеми присущими им недостатками (автоматическое открытие запасного парашюта, заполнение скафандра водой в случае приводнения, ненадежная радиоаппаратура, ложные показания газоанализатора при отрицательной температуре и др.). Терморегулятор «улучшили» так неудачно, что теперь температура в кабине корабля может подняться до 35–40 градусов и выше. Дело в том, что во время полета Титова температура в кабине понизилась до 10 градусов. Это произошло из-за того, что в кабине корабля по ошибке были включены оба вентилятора (один из них — запасной). Не зная точной причины снижения температуры, конструкторы терморегулятора уменьшили площадь радиаторов почти вдвое, и уже после этого выяснилось, что причина снижения температуры — в одновременной работе двух вентиляторов. Так же плохо обстоит дело и с «Микроном» аппаратурой контроля физиологических функций космонавта с момента катапультирования и до приземления. «Микрон» еще ни разу не работал, и пока нет надежд, что он заработает.
1962 год
Полет Николаева и Поповича снова резко увеличил разрыв между СССР и США в нашу пользу — это признают даже сами американцы. Но что мы должны делать дальше?
6 января.
Королев опять улетел на космодром на запуск второго «Зенита». Первый пуск, проведенный в первой декаде декабря прошлого года, был неудачным. Не сработала третья ступень ракеты, объект упал между Новосибирском и Якутском, и до сих пор не найден. У меня пока не было времени подробно выяснить причины этой аварии и неудачного поиска упавшего аппарата, а Кутасин, Горегляд и Аристов тоже ничего не знают.
8 января.
В 10:30 было совещание у Вершинина. Главком проверял нашу готовность к военно-научной конференции ВВС, которая начнет работу завтра в Монинской академии. На конференции я буду руководить секцией космонавтики.
13 января.
Сегодня закончила работу военно-научная конференция ВВС. На заключительном пленарном заседании присутствовали Гречко, Захаров, Баграмян. С заключительным словом выступил Вершинин. В работе секции космонавтики планировалось участие 65 генералов и офицеров, а фактически участвовало более 130 человек. Лучшие доклады на нашей секции сделали доктор наук Генин, генерал-майор Мелькумов, генерал-майор Четвериков и профессор Поспелов. Секция рекомендовала разрабатывать и создавать:
