Василий Татищев - От Батыя до Ивана Грозного: история Российская во всей ее полноте
7104 (1596). В Нижнем Новгороде в самый полдень разошлась земля и провалился монастырь Вознесенский, именуемый Печерский, со всем строением, который был от города в трех верстах, старцы же, услышав шум, все выбежали. И вместо оного поставлен монастырь близ города. Однако сие не от землетрясения, но от подмытия водою гора оная обвалилась.
7106 (1598). Царь Федор Иоаннович, заболев тяжко и видя свою кончину, призвав царицу Ирину Феодоровну, завещал ей после него, оставив престол, воспринять монашеский чин. Патриарх же и бояре с плачем просили его, чтоб им объявил, кого он после себя царем определить хочет. Но он сказал, что то есть не в его, но в Божией воле и их рассмотрении. И преставился января 7 числа, царствовав 14 лет 9 месяцев и 26 дней.
После погребения государя царица, не ходя во дворец, велела себя просто без провожания отвести в Новодевичий монастырь и там восприняла иноческий чин, откуда до смерти не исходила. Бояре же послали немедленно во все государство указы, чтоб на избрание государя приезжали. Из-за чего съехались множество, собирались к патриарху, и по совету всех сначала просили царицы, чтоб она престол восприняла, ведая, что была человек острого ума и великих добродетелей. Но она им весьма отказала и ходить к себе запретила. После чего по рассуждению, а особенно простой люд, которым Годунов многие милости выказывал, согласились избрать Бориса Федоровича Годунова, ожидая от него и впредь такого же милостивого и рассмотрительного правления, как он прежде их милостию и щедротами обманывал. И с тем послали его просить. Он же, как волк одевшись в шкуру овечью, так долго то искав, ныне стал отказываться и после несколькократного прошения уехал к царице в Новодевичий монастырь. Причина же тому была сия, что бояре хотели, чтоб он государству по предписанной ему грамоте крест целовал, чего он учинить или явно отказать не хотел, надеясь, что простой народ принудит выбрать его без договора бояр. Сие его отрицание и упрямство видя, Шуйские начали говорить, что непристойно более его просить, поскольку в большой просьбе и его таком отрицании может быть не без вреда, и представляли, чтоб выбирать иного, а особенно потому, что они, зная его скрытною злость, весьма его допустить не хотели. После чего все разошлись, и Годунов остался в опасности. Но патриарх по побуждению Годунова доброжелателей февраля 22-го поутру рано созвал всех бояр и власть имеющих и, взяв из церкви святые иконы, пошел сам в Новодевичий монастырь и, придя, просили царицу, чтоб она брата своего отпустила. Она же им отвечала: «Делайте, как хотите, а мне как старице ни до чего дела нет». (Некоторые сказывают, якобы царица, думая, что оный брат ее причиною смерти был государя царя Феодора Иоанновича, до смерти видеть его не хотела.) И потом стали просить Годунова, который без всякого отрицания принял. И того ж числа крест ему целовали, но он остался в монастыре, во дворец же перешел марта 3 числа.
В том же году прежде коронования ходил в Серпухов с полками, затеяв, будто крымский хан идет, а более для того делал, чтоб в войске людей к себе приласкать, потому во оном походе многие милости показывал. При Серпухове пришли из Крыма русские посланники Леонтий Ладыженский с товарищами и сказали, что мир утвердили. С ними ж пришли и от хана послы. Июня 29 числа принимал он крымских послов с великим убранством в шатрах. Войско же поставлено было все возле дороги в лучшем убранстве, которое протянулось на 7 верст. И оных послов, одарив, отпустил. После отпуска послов, послав некоторое количество войск для оберегания на украину, прочее распустив, возвратился в Москву июля 6 числа.
В том же году в Сибири из Тары ходили воеводы на царя Кучума, оного войско разбили и взяли его 8 жен, 3-х сыновей, которых прислали в Москву. И за то оным воеводам и служивым даны были золотые, а Строгановым великие земли в Перми. Царевичам же определил нескудный корм и честное содержание.
7107 (1598). Сентября 1 короновался царь Борис Федорович от патриарха, Мстиславский корону нес и золотыми осыпал. В Сибири построен город Мангазея от князя Василия Масальского-Рубца 1599 году.
7108 (1599). Пришел в Москву по призыву королевич шведский Густав, сын Эрика 14 короля шведского, который имел намерение жениться на дочери царя Бориса. Но видя из-за того со шведами быть войне, царь Борис дал ему Углич в удел и отпустил его туда со всеми служителями. Он, не приняв закон греческий, скончался 16 числа в Угличе. Оный королевич после приезда был у государя за столом, и сидели за одним столом, только блюда были разные, а ели с золота. И царевича Казачьей орды Бур-Мамета, который приехал при царе Феодоре, пожаловал городом Касимовым с волостями, и приехавшие с ним и с другими царевичами татары там поселились. Слышал царь Борис, что около Астрахани Ногайская орда умножается и дети ханские разделились, опасаясь впредь от них вреда, писал в Астрахань к воеводам, чтоб они братьев тех поссорили. Которое так сделано, что они, друг на друга нападая, множество меж собою побили и мало что их осталось, множество же детей русским продавали по рублю и меньше, и погибло их более 20 000 человек.
Царь Борис, будучи похитителем престола русского, всегда опасался, чтоб его с престола не ссадили и другого не выбрали, и начал тайно выведывать, что где про него говорят, наиболее же опасался Шуйских, и Романовых, и других знатных людей, умыслил людей их подкупать и научать, чтоб на бояр своих в измене доводили. И первый явился Воинко, служитель князя Федора Шерстунова. И хотя он, закрывая свою злость, тому боярину ничего не сделал, но служителю оному на площади велел объявить дворянство и дал деревни, написав по городу. Что служителей многих в волнение привело и, сговорясь, многие стали на господ своих доводить, поставляя в свидетели свою братью, таких же воров. И в том много невинных перепытано, а особенно холопов, которые, помня страх Божий, истину говорили и невинность господ своих утверждали, в чем наиболее служители Шуйских и Романовых себя показали. Доносчиков же, хотя б и не довели, жаловал по городам в дети боярские, отчего великая смута учинилась, многие дома были разорены после столь жестоких и коварных происков. Дома Александра Никитича Романова служитель Второй Бахтеяров, быв у него казначеем, умыслив обман, набрав всяких кореньев мешок, по научению князя Дмитрия Годунова, положил в казенную и пошел доводить, сказал про коренья, якобы господин его приготовил на умерщвление царское. Царь же Борис послал окольничего Михаила Салтыкова с товарищами. Они же придя в казенную, не искав, по показанию оного обманщика взяли оные коренья, привезли и пред всеми боярами объявили, а Федора Никитича с братиею привели при том же и отдали под крепкие караулы с великим руганием. А также послали в Астрахань за князем Иваном Васильевичем Сицким, который Романовым был ближней свойственник, велели его привести скованным. И как оных Романовых, так и племянника их князя Ивана Борисовича Черкасского многократно к пытке приводили, людей же их лучших всех пытали. И хотя многие на пытках померли, но никто на них ничего не сказал. И видя, что ничего доказать не могли, послали их в ссылки: Федора Никитича Романова в Сийский монастырь и, там постригши, нарекли Филаретом; Александра Никитича Романова в Поморье Кольское, село Луду, и там его Леонтий Лодыженский задушил; Михаила Никитича Романова в Пермь, от Чердыни 7 верст, и там его голодом морили, но поскольку мужики тайно кормили, того ради его удавили; Ивана да Василия Никитичей Романовых в Сибирь в город Пелым, и Василия удавили, а Ивана голодом морили, но мужик тайно его прокормил; зятя их князя Бориса Канбулатовича Черкасского, с ним же детей Федора Никитича Романова, сына и дочь, сестру Настасью Никитишну и жену Александра Никитича на Белоозеро в тюрьму; князя Ивана Борисовича Черкасского в тюрьму в Еренск; князя Ивана Сицкого в Конжеозерский монастырь, а княгиню его в пустыню, и там их, постригши, удавили; Федора Никитича Романова жену Ксению Ивановну, постригши, нарекли Марфою и, сослав в Заонежский погост, велели уморить с голоду, но крестьянин тайно ее пропитал. Сии крестьяне, и что Ивана Никитича в Сибири спасли, до сих пор никаких податей наследники их не платят. Свойственников их, Репниных, Сицких и Карповых, разослали по городам, а деревни их все раздали, пожитки же и дворы распродали. Через некоторое время вспомнил Годунов грех свой, велел Ивана Никитича Романова с женою, князя Ивана Борисовича Черкасского детей и сестру Федора Никитича привести в вотчину Романова, Юрьевского уезда село Клин, и жить тут за приставом, где они были до смерти царя Бориса. Сицких же выпустив, велел быть на Низу по городам в воеводах, а князь Борис Конбулатович Черкасский в тюрьме умер. Князя Ивана сына Василия Сицкого велел привести к Москве, но посланный по дороге его задавил. Доносчики же оные друг друга перерезали и все пропали.
