Геннадий Мельников - В страну Восточную придя
- Хао, - недовольно вскричала императрица. - Но что делается в Поднебесной сейчас, в том числе и в Шанхайгуане?
- Каждая из названных религий насчитывает множество сект, и все они уже пустили глубокие корни в Поднебесной. Сейчас в империи насчитывается примерно семь сотен монахов-европейцев, которые обратили в свою веру более миллиона ваших подданных. Особенно их много в Шаньдуне, где католики-германцы обосновались десять лет назад. Главный их миссионер епископ Анцер шныряет по всей провинции и часто бывает в Пекине, в Германской дипломатический миссии. Вовлекая в свою религию ваших подданных, он обещает им защиту и поддержку. Европейцы-монахи бродят по всей провинции, вербуют в свою веру всяческий сброд, падших людишек, дают им деньги, покупают лучшие дома в деревнях, где они проводят моления. Эти монахи ведут себя безобразно, издеваются над нашей верой, врываются в наши храмы, оскорбляют религиозные чувства китайцев. Вот эти бесчинства и переполнили чашу терпения ваших подданных, послужили причиной убийства двух миссионеров.
- Не прогнать ли нам всех этих варваров-монахов из империи? разгневалась Цыси.
- Но этим мы навлечем на Поднебесную гнев всех западных держав, а они умеют действовать дружно, - осторожно напомнил князь Гун.
- Что ты думаешь предпринять, - обратилась императрица к Ли Хунчжану.
- Не знаю, - заколебался тот. - Надо ехать в германскую миссию и выразить соболезнование.
Императрица вперила тяжелый взгляд в Гуна и враждебно спросила, - А что думаешь ты, старая лиса?
Старый Гун лишь виновато склонил голову, всем своим видом показывая, что он полностью согласен с Ли Хунчжаном.
- Может быть, ты что-нибудь добавишь, милая? - обернулась императрица к Жун Мэй. - Ведь недаром говорят, что не бывает мужчин, которых не сумела бы обмануть женщина.
- Трудно сказать, - смешалась Жун Мэй, - надо ехать к германскому дипломатическому посланнику...
- А если он не удовлетворится вашими соболезнованиями? Если он потребует чего еще?
- Так оно и будет, - упавшим голосом подтвердил Ли Хунчжан. - Совсем недавно германский посланник требовал остров Цзинмындао в провинции Фуцзян, и порт Цзяочжоу в Шаньдуне, но я ему решительно отказал.
- Стой крепко, Ли Хунчжан, - крикнула Цыси. - Стой крепко, никаких уступок! Ведь у нас есть договор с Россией? - с надеждой спросила она.
Прямо из Запретного города Ли Хунчжан отправился к германскому посланнику. Императрица велела Жун Мэй сопровождать его.
Из ворот Запретного города их паланкины медленно и важно поплыли по Посольской улице и вскоре остановились у Германской миссии. Ворота были наглухо закрыты и никто и не думал их открывать.
Слуга Ли Хунчжана робко поскреб, а затем и более настойчиво забарабанил в ворота. Стучал он долго. Наконец солдат охраны отворил калитку в воротах и жестом предложил им входить. Ли Хунчжан и Жун Мэй пришлось выйти из паланкинов и пешком, теряя лицо, пройти на территорию миссии. Солдат небрежно и молча ткнул пальцем в сторону здания миссии и захлопнул за ними калитку.
Сгорбившись, Ли Хунчжан пошаркал к зданию, медленно, с трудом поднялся по ступенькам и вошел внутрь. Жун Мэй, одетая в свой мужской халат, поддерживала его под руку.
Молодой человек внутри здания с любопытством оглядел их и приглашающе указал на широкий кожаный диван. - Садитесь и ждите. Господин посланник занят, - и вышел.
Грубость пришлось проглотить.
Ждали они долго.
Наконец двери кабинета посланника отворились, и тот же молодой человек пригласил их войти.
В глубине кабинета, под портретом императора германцев сидел посланник Гейкинг.
Он медленно встал и пошел им навстречу.
- Чем могу служить? - пренебрегая дипломатическим этикетом и явно враждебно спросил он.
- Мы прибыли выразить глубокое соболезнование императора Китая и императорского правительства в связи с постигшим вас горем, убийством двух монахов-миссионеров, подданных вашего кайзера, - перевела Жун Мэй слова Ли Хунчжана.
- Я только что отправил депешу в Германское министерство иностранных дел по поводу этого инцидента, - равнодушно ответил Гейкинг.
- Императорское правительство официально заявляет, что к преступникам будут приняты самые строгие меры наказания, а семьям погибших буду выплачены крупные суммы денег.
Фон Гейкинг бесстыдно рассмеялся. - Нет, деньгами вам не отделаться. Я расцениваю происшедшее как международный инцидент и жду указаний своего правительства о дальнейших действиях и требованиях в отношении Китая.
- Монахи-миссионеры не являются официальными представителями Германской империи и не пользуются статусом неприкосновенности. В дипломатической практике существует правило, согласно которому правительство страны, на территории которой произошел подобный случай с частным лицом, не несет ответственности. Преступники будут строго наказаны по нашим законам, переводила Жун Мэй.
- Это вы так считаете. Мы же считаем, что Германская империя должна всей своей мощью заботиться о своих подданных, где бы они не находились.
Гейкинг был настроен решительно и беспощадно. Это Жун Мэй видела и понимала, что все их уговоры ни к чему не приведут.
Ли Хунчжан долго и настойчиво убеждал посланника, Жун Мэй переводила, но все было напрасно.
Гейкинг распалился и начал прибегать к угрозам и оскорблениям.
Императрица немедленно приняла Ли Хунчжана. - Что сказал германский посланник?
Но старый Ли Хунчжан лишь виновато повесил голову.
- Почему ты не отвечаешь? - в гневе топнула ногой Цыси.
- Бесстыжий и наглый рыжий варвар сказал, что ждет инструкций из Берлина.
- Что они потребуют? Амой? Цзяочжоу? Тяньцзин? Ханькоу? Ведь они обязательно что-нибудь потребуют... Как им противостоять?
- В Берлине германский министр иностранных дел требовал Цзяочжоу, но я отказал, сославшись на то, что этот порт уже предоставлен русским для зимней стоянки их военного флота.
- Боевой наш флот потоплен японцами, а сухопутные войска не вооружены и не обучены. К тому же мы не знаем, что германцы потребуют от нас. Не забывайте и прежние наши попытки защититься от рыжих варваров и чем они закончились...Большими потерями для Поднебесной..., - напомнил великий князь Цин.
- Так что же мы можем сделать прямо сейчас? Пойти к русским..., ухватилась Цыси.
- А что мы им будем говорить? О чем мы будем их просить? - трезво напомнил Цин. - Об убийстве миссионеров они уже знают. Но это пока все. О чем мы станем просить?
- О том, что существует договор! - крикнула Цыси.
- Но пока в отношении Поднебесной не предпринято никаких враждебных действий..., - упрямо ответил Цин, явно забывая об этикете.
Но и Цыси сейчас было не до него.
Затянувшееся молчание нарушил Гун. - Придется ждать...
- Чего? - взметнулась Цыси.
- Придется ждать, - повторил Гун.
Через неделю в Цзунли-ямынь пришла депеша из Цзяочжоу, что туда вошли три германских военных корабля и на берег высадились две сотни солдат десанта. Командующий эскадрой адмирал Дидерикс предъявил требование начальнику китайского военного отряда в течение двух суток очистить порт и военные укрепления. Под жерлами наведенных германских орудий им пришлось повиноваться и уйти, оставив германцам все - и орудия, и склады с боеприпасами, и укрепления...
- И честь, и совесть, и достоинство, - горько добавил Ли Хунчжан.
- Надо спешить в русскую миссию, - напомнила Жун Мэй.
- Да, да, - спохватился совсем растерявшийся Ли Хунчжан, - поспешим...
Скоро они были у ворот Российской дипломатический миссии и поверенный в делах господин Павлов, бывший при Кассини первым секретарем , любезно их принял.
- Мы получили сообщение, что германцы захватили Цзяочжоу, - почти простонал Ли Хунчжан.
- Я весьма вам сочувствую, - вид у Павлова действительно был огорченным.
- Почему бы вам ни послать туда свои боевые корабли на зимнюю стоянку, ведь в России уже наступает зима?
- Но соглашение было лишь на прошлую зиму.
- Хорошо. В мае прошлого года в Москве был подписан договор между Китайской империей и Россией, согласно которому Россия обязуется защищать Поднебесную от всех, всех, - повторил Ли Хунчжан, - держав.
- Я был извещен, что договор обращен лишь против Японии, - возразил Павлов.
- Нет, - твердо заявил Ли Хунчжан, - против всех держав. Сейчас я прошу Вас составить срочную депешу правительству Российской империи о захвате германцами Цзяочжоу.
- Хорошо, - быстро сдался Павлов. - Такую депешу я сейчас составлю, но, уверяю Вас, что договор обращен только против Японии.
На бланке Российской дипломатической миссии с двуглавым хищным орлом с распростертыми крыльями он быстро написал депешу и Ли Хунчжан лично доставил ее в телеграфную контору и затем поспешил к императрице.
Опять нужно было ждать.
- Ты напомнил ему о договоре? - возбужденно спросила Цыси.
