А Томази - Морская война на Адриатическом море
Сделалось необходимым организовать более эффективным образом прикрытие конвоев. Итальянский морской министр потребовал для этого подкреплений от союзников и стал угрожать прекращением снабжения сербской армии, если ему не будут возвращены два дивизиона французских эскадренных миноносцев, которые пришлось отозвать в первых числах октября для эскортирования транспортов с войсками по назначению в Салоники. Девять эскадренных миноносцев по 800 тонн и три по 400 возвратились в Бриндизи с тремя новыми подводными лодками; восемь итальянских эскадренных миноносцев были направлены туда же из Венеции. С этих пор все пароходы, направлявшиеся к албанскому берегу, стали эскортироваться союзными миноносцами и крейсерами. Три подводные лодки (французские, английские или итальянские) постоянно находились в определенных секторах между Рагузой и Сан-Джиовани-ди-Медуа; их служба являлась не только тяжелой из-за частых штормовых погод, но и опасной, вследствие усилившейся бдительности противника и организации им нескольких центров противолодочной обороны, готовых развернуть свою деятельность немедленно, как только подводная лодка будет замечена. Их атакам подвергались Archimede, Ampere и Messidor, которые спаслись только благодаря быстрому и искусному маневрированию. Эти подводные лодки обеспечивали конвои, которые к концу декабря начали отправляться почти регулярно.
* * *
Флотилия Себенико, которая имела в своем составе лучшие австрийские эскадренные миноносцы, перешла 20 декабря в Каттаро, чтобы попытаться произвести набег в район Дураццо. Неблагоприятная погода, а затем туман в течение нескольких дней мешали выходу в море. Наконец, в 3 часа 29 декабря Helgoland, сопровождаемый 800-тонными эскадренными миноносцами Tatra, Balaton, Czepel, Triglaw и Lika, вышел в море и лег курсом на юг.
Две наши подводные лодки находились на позициях в районе Каттаро, Monge к югу и Archimede - к северу. Последняя днем атаковала и потопила торпедой шедший из Пола австрийский пароход Kupa; преследуемая самолетами, она получила от бомб ряд повреждений.
28 декабря Monge находилась на позиции в 15 милях к югу от входа в Каттаро. Во время зарядки аккумуляторов около 4 часов утра, она заметила австрийскую флотилию. Так как приходилось пользоваться коротким ночным перископом, командир лодки лейтенант Морилло погрузил лодку на небольшую глубину и сделал распоряжения для атаки. Находясь на выгодной позиции для торпедной атаки одного из эскадренных миноносцев, Monge внезапно получила ужасный удар, нанесенный Helgoland, которого она не заметила в темноте и который в свою очередь не видел ее.
Рубка имела пробоину, в нее врывалась вода. Тотчас задраили нижний люк, но подводная лодка стала погружаться с большим креном. На 60-метровой глубине, когда командир приказал отдать свинцовый киль, Monge резко накренилась в противоположную сторону; электролит из аккумуляторов начал выливаться; освещение потухло. Наблюдая при свете карманного фонаря за глубомером, командир заметил, что лодка стала подниматься. Когда она оказалась на поверхности, Морилло открыл люк, чтобы осмотреться снаружи. В то же время старший офицер, лейтенант Аппель, исправлял повреждения аккумуляторов.
Однако, как только корпус Monge появился на поверхности, австрийцы открыли огонь. Командир задраил люк и, хотя освещение еще не было восстановлено, приказал открыть клапаны заполнения балластных цистерн. В этот момент снаряд попал в корпус лодки и разорвался. Новая пробоина сделала положение безнадежным. Корабль был потерян. Морилло приказал закрыть клапаны затопления, открыть люки и оставить корабль. Мог быть использован только носовой люк: один за другим выходили люди, проходя перед командиром, стоявшим в центральном посту. Выйдя на палубу, они бросились вплавь. Обстрел прекратился, и при свете прожекторов было видно как Monge снова погрузилась и исчезла: Морилло, оставшись один на борту, добровольно погиб вместе с лодкой.
Подобрав французских моряков, австрийская флотилия возобновила операцию и к 7 часам появилась перед Дураццо. Helgoland и Balaton остались в прикрытии, а четыре остальных корабля прошли мимо буя, отмечавшего границу минного заграждения, поставленного итальянцами за несколько дней перед этим, вошли в порт и потопили там пароход и несколько парусников. В это время две полевые пушки с берега открыли по ним огонь, и они стали выходить тем же путем. Два первых эскадренных миноносца прошли благополучно; Lika и Triglaw, уклонившись немного влево, чтобы избежать снарядов, наскочили на мины. Lika тотчас же пошел ко дну, у Triglaw же один отсек оказался затопленным и были выведены из строя машины.
Командующий флотилией, решив прервать операцию и вернуться в Каттаро, приказал Czepel взять Triglaw на буксир. После того, как Czepel намотал буксир на один из своих винтов, его сменил Tatra, и все корабли направились в Каттаро.
Helgoland предупредил Каттаро по радио о том, чтобы подкрепления были готовы вмешаться.
Между тем, в 6 ч. 30 мин. радиостанция Дураццо сообщила Бриндизи о появлении противника. Самое большее через час снялись с якоря Dartmouth и Quarto; в 8 ч. 30 мин. вышел в море 1-й дивизион французских эскадренных миноносцев, лидируемый Casque; в 9 ч. 30 мин. старший морской начальник адмирал Кутинелли выслал вслед за ними Nino Bixio под флагом адмирала Беллини, Weymouth и четыре итальянских эскадренных миноносца типа Abba.
Dartmouth и Quarto направились к Каттаро, с целью отрезать противнику путь отступления. К полудню они находились в двадцати милях к югу от этого порта и направились параллельно берегу к Дураццо, навстречу французскому дивизиону, который они нашли в 13 ч. 30 м. в районе мыса Мендерс. В этот момент группа Nino Bixio находилась к северо-западу от группы Dartmouth на параллели Антивари.
К 14 часам австрийская флотилия, следовавшая медленно вдоль берега, заметила издали дымы союзников. Она не знала точно их сил, но они находились между нею и ее базами. Положение было критическим. Командир Helgoland приказал принять экипаж Triglaw на другие эскадренные миноносцы и оставил этот корабль, попытавшись пустить его ко дну артиллерийским огнем; Czepel, который мог дать не более 20 узлов, из-за буксира, намотанного на винт, ушел к югу; Helgoland лег на юго-запад и стал уходить полным ходом (29 узлов) с Balaton и Tatra.
Командир Dartmouth, видя противника разделившимся на две группы, бросился с Quarto преследовать Helgoland и направил Casque и его дивизион на Czepel и Triglaw. Но Czepel скрылся; Casque, не замечая, что Triglaw оставлен, обстрелял его артиллерийским огнем и, выпустив торпеду, потопил; затем дивизион направился на дымы, которые были видны на юго-западе.
Это преследование, временами сопровождаемое перестрелкой, продолжалось все послеполуденное время. Helgoland, имея небольшое превосходство в скорости над крейсерами союзников, направился к итальянскому берегу, чтобы попытаться выиграть расстояние и уйти к северу; однако, каждый раз, как он начинал уклоняться к северу, расстояние уменьшалось и стрельба становилась более действенной.
В результате нескольких попаданий снарядов с Dartmouth, австрийский крейсер получил только легкие повреждения и его скорость не уменьшилась; Czepel, очистивший винт и восстановивший свою скорость, присоединился к отряду в 16 ч. 45 мин. Nino Bixio и Weymouth, так же как и французский дивизион, следовали на некотором расстоянии от противника вместо того, чтобы отрезать ему путь; он все больше приближался к итальянскому берегу, по мере чего росла для него и опасность. В 17 часов, находясь только в пяти милях от Бари, он начал уклоняться от своего пути. Дистанция уменьшилась, и союзники вновь открыли артиллерийскую стрельбу с 9000 м: огонь был беглым, но очень рассеянным. Однако наступила ночь; в 17 ч. 30 мин. темнота сделалась почти полной, и австрийцы, находясь на расстоянии только 7000 м от ближайшей группы, ускользнули от своих противников и возвратились в Себенико экономическим ходом с почти пустыми угольными ямами. Kaiser Karl VI, Budapest, Aspern, Novara и около десяти миноносцев, которые вышли из Каттаро, чтобы прикрыть их отступление, не имели случая вмешаться. В Бриндизи бригада броненосных крейсеров, а также дивизион эскадренных миноносцев находились в готовности выйти в море; однако, отсутствие точных сведений и опасение каких-либо недоразумений помешали посылке подкреплений, которые несомненно сыграли бы решающую роль, если бы они были введены в дело в послеполуденное время.
Противник потерял два из своих лучших эскадренных миноносцев, что было для него чувствительным ударом, который сделал его, по крайней мере в течение некоторого времени, менее предприимчивым и заставил воздержаться от новых авантюр. Союзники, однако, имели в этот день в море тройное превосходство в силах над противником. Им недоставало единства руководства, которое могло бы дать им полную победу.
* * *
Начиная с середины декабря, сделалось очевидным, что реорганизация сербской армии на восточном побережье Адриатики в целях возобновления борьбы невозможна и что остатки этой армии, крайне уставшей, многократно уменьшенной в результате болезней, потерявшей в значительной мере свою материальную часть, должны быть переброшены для этой цели в какой-либо пункт, удаленный от театра военных действий.
