Мурад Аджи - Огузы. Средневековая история тюрков и Великой Степи
Едва ли не каждый большой город крестоносцы принимали за Иерусалим. Начинали готовиться к штурму. Слепая толпа мутным потоком двигалась на восток. Она вбирала в себя новых и новых сторонников: сила крестоносной проповеди притягивала людей. И зажигала их страстью.
Стояла всеобщая неразбериха. Рядом с благородными джентльменами были отбросы общества. Настоящие воры, например, руководили крестоносцами Англии. Им помог один разбойник, который выжег на своем теле крест и объявил, что «это дело руки Божьей».
Впрочем, говорят, «и у разбойника, убившего десятки людей, есть шанс сотворить добро»… Все прощалось, все поощрялось тогда. Лишь бы побольше было крестоносцев.
Жители нынешней Германии, тогдашней Священной империи, поначалу смотрели на толпу крестоносцев как на диковинное стадо. Баварцы и саксонцы, смеясь, называли их жертвами «неверных и глупых надежд». «Немцы» оставались глухи к словам папских проповедников: они не любили папу, их император Генрих IV даже воевал с ним. Но пример французских и английских собратьев оказался заразительным. Германские кипчаки тоже «заразились» неодолимой силой к перемене мест.
Проснулась тюркская кровь и в Священной империи.
Число крестоносцев из германских земель росло буквально на глазах, даже несмотря на протест императора… Впереди отряда с Рейна поставили козу и гуся, объявив их «вожатаями экспедиции».
Неожиданного здесь ничего не было, так и должно было быть, то — древние тюркские символы: баран и лебедь. Духи-покровители. О них не забыли, просто сознание людей уже рисовало их немного другими.
Смешение культур. Оно проявляется там, где его не ждут… Этим и удивительна этнография.
Например, о папском войске известно очень мало. Почти нет достоверных сведений. Никто не знает, из кого, из каких народов оно состояло. Но вот деталь — духовные песни, их пели участники крестовых походов. Пели хором. И это многое проясняет. Казалось бы, что — песни?
Церковь назвала их «песнями пилигримов». Разумеется, придала им божественное начало за то, что они якобы сплотили разноязыкие народы Европы… Разве?
Эти песни, как выясняется, звучали одинаково на языке итальянцев и французов, англичан и немцев. То были старинные походные песни тюрков, которые шли в «разноязыкой» толпе крестоносцев. Люди пели родные песни на родном языке… Все-таки не надо забывать, что каждый второй европеец по крови тюрк, так стало после Великого переселения народов.
Память сплотила тогда людей! Традиция походной песни, как известно, началась в Европе с Алтая, прежде ее не было. Вот почему англичане тогда говорили с французами и немцами без переводчиков. Все понимали друг друга: тюркский язык был языком общения в Европе.
Лишь к XV веку его забыли навсегда.
…А вот кто испугался крестоносцев, так это византийцы: они увидели в них лицо своей смерти, почувствовали ее дыхание. Католики «для вида отправились в Иерусалим», сообщала тогда византийская летопись, «а сами овладеют Константинополем».
И верно, крестоносцы сразу же начали грабить и здесь — в столице христианства. Они врывались в церкви, хватали утварь и все ценное, что попадалось под руку, а потом продавали его… грекам.
Но разбой их продолжался недолго, гостей быстро проводили через Босфор — пролив, отделяющий Европу от Азии и христианский мир — от мусульманского мира. И оставили в одиночестве. Византийцы в поход за освобождение «гроба Господня» не пошли.
Дальше началось самое трудное: неподготовленной армии в чужой стране долго не прожить… Конечно, мусульман они не победили. Летописи о том походе крестоносцев писали так: «Кости христиан образовали холмы».
Холмы из костей были итогом политики папы.
Впрочем, военные успехи и не были нужны Церкви. Даже взятие крестоносцами в 1099 году Иерусалима, погромы в домах евреев и мусульман, устроенные христианами на Святой земле, папу не порадовали. Он отнесся к ним, как к зубной боли, которую надо просто вытерпеть… Что могли настоящие полководцы? Граф Раймунд Тулузский, который вел войска из южной Франции, Гуго Вермандуа, герцог Роберт Нормандский, Готфрид Бульонский и другие. Они не имели никаких прав в папском войске. Действовали на свой страх и риск, что-то им поначалу удавалось. Но только поначалу.
Мусульмане в конце концов полностью разбили католиков и пополнили товаром невольничьи рынки Востока. Чего втайне и желал папа римский.
Позже крестовые походы повторились в 1148 и 1191 годах. И закончились так же. Потом еще и еще. В 1212 году был даже детский крестовый поход. Десятки тысяч детей отправили на Святую землю, чтобы погубить: папские слуги отвезли их не в Иерусалим, а сразу на невольничьи рынки Египта.
Миллионы людей потеряла тогда Европа. Но зато сколько золота получила Церковь за свой живой товар.
С народной беды начинался триумф Римско-католической Церкви. Она победила в крестовых походах. Власть аристократов, главных врагов папы, кончилась. В городах царило уныние.
Вот тогда-то на арену вышло новое папское войско — рыцарские ордены тамплиеров и госпиталитов. Они дополнили монашеские ордены, которые не один век служили папам.
Правда, пока эти воины были еще не армией, а лишь гвардией.
На арену событий выходило новое войско — рыцарские ордена тамплиеров и госпиталитов. Они дополнили монашеские ордены, которые не один век служили папам.
Тамплиеры стали вести торговлю, давать в долг деньги на выгодных для себя условиях. А госпиталиты — ухаживать за ранеными и больными. Они подчинялись только епископам, светские правители не имели среди них слова… Вроде бы безобидные люди, эти новые монахи? Но под белым плащом тамплиеры тайно носили оружие и латы. И пока скрывали их.
Вот так слугами Церкви стали военные. Власть их была безграничной. Папа же на каждой своей проповеди внушал мирянам, что, мол, это по их вине, из-за грехов не удались крестовые походы.
И верующие мучились от собственного несовершенства. Еще бы, Бог отступился от них.
Кто знает, а не тогда ли вошло в обиход слово «феодал»? Ведь каждый большой и малый аристократ ощущал себя пораженным в правах и власти. Скрываясь от позора, люди искали уединение: замыкались в стенах замков, избегали гостей.
Время настало тогда такое — одиночества и раздумий.
Иные аристократы бросали родовые поместья, уходили в монахи. Иные монахи убегали в леса, становились отшельниками. И все честные люди Западной Европы вымаливали прощение за свой — несовершенный! — грех.
Молились, постились, страдали, бичуя себя… Земли, замки, дворцы неправдоподобно упали в цене. Крестьяне отдавали скот и урожай почти даром.
А кто-то скупал брошенное народом богатство. То были тихие слуги папы — тамплиеры. Сказочно разбогатела тогда Церковь. Это тоже стало итогом крестовых походов.
Джентльмены и рыцари
Безумие витало над Европой.
Оно отметило своим целую эпоху — эпоху крестовых походов. Искусство, наука, мораль пришли в упадок, народ нищенствовал отчаянно. Церковь, как пресс, сдавила общество, и ей никто не смел противиться. Все молчали.
Люди жили от молитвы до молитвы, от поста до поста — даже мысли уже не принадлежали им. Народы сделались игрушками папы римского. А тому все было мало. Он опасался, «безумие» пройдет, люди прозреют, и поэтому стал готовить армию. Свою. Особую. Не орден монахов, а орден воинов. Его создание было давно задуманным шагом.
Издалека начинали, замысел был гениален: в Палестину отправили тысячи мирных паломников. Вроде бы невинная затея?.. Желающих увидеть землю, «где ступала нога Господа», набралось множество. Религиозный угар в эпоху крестовых походов, как дым пожара, окутывал города и деревни.
В Иерусалиме их поджидали люди папы. «В святых местах властвуют враги», — внушали они паломникам. Те вскипали от ярости и злобы. Сами заговаривали о новых крестовых походах, о защите Церкви, о папском войске.
Сами стали предлагать их папе!
Церковь играла на нежных струнах человеческих душ. И люди послушно делали то, что желал папа, — были куклами в руках умелого кукловода. А он придумывал им даже мысли. Сказал, например, что в 1099 году в Палестине крестоносцы видели святого Георгия на коне и с отрубленной головой, которую воин держал под мышкой. Это назвали чудом, святого объявили крестоносцем, рыцарем, слугой папы.
Событие, явно выдуманное от начала до конца, но и оно вошло в историю Церкви. Появилась очередная легенда о Георгии: воина посадили на коня и «заставили» убивать дракона…
Вновь убийство дракона! Вновь удар по тюркской истории! И опять исподтишка.
По воле Церкви Джарган, святой Дешт-и-Кипчака, стал всадником-убийцей. Он был нужен папе именно таким — жестоким, кровожадным, убивающим. Потому что тюркская Европа помнила его иным. Сохранилась, например, старинная англосаксонская легенда, она — документальное свидетельство, в ней есть сведения о жизни и казни Георгия в Дербенте. В Англии и других странах клялись именем Георгия. Тюрки долго не забывали своего покровителя.
