Сергей Переслегин - Статьи 2
Трансграничная напряженность непрерывно растет, и границы не в состоянии ее удерживать. Неизбежен прорыв напряженности в виде глобальной войны или взаимообусловленной цепи макрорегиональных войн – на Ближнем Востоке, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на североамериканском континенте и т.д.
Трансграничные области обладают самым высоким производящим потенциалом – и именно потому, что в них скрещиваются культурные и цивилизационные коды, квалификации и компетенции. Само собой разумеется, именно межкультурное взаимодействие должно лежать в основе экономической эксплуатации приграничных и трансграничных районов. Такие проекты и в самом деле существуют (мне случилось принять участие в разработке проекта постиндустриального российско-китайского университета в городе Сунь Фунь Хэ, на границе Приморского Края и КНР), но в жизнь они претворяются крайне медленно, если претворяются вообще.
Вместо этого приграничные районы зарабатывают на примитивной торговле ресурсами. Но вместе с газом и нефтью идентичность не переносится, так что «граница страхов» при этом не пересекается. Зарабатывают они и на обыкновенной контрабанде – рыбой, икрой, золотом, наркотиками – всем тем, что находится в государственной монополии или табуируется государством.
Соединенные Штаты Америки, обобщив опыт трансграничной контрабанды, превратили ее в экономический институт, призванный укрепить положение доллара. Пусть США имеют с некоторой страной «Х» отрицательный торговый баланс. Тогда американское правительство «рекомендует» правительству «Х» провести приватизацию национальных активов, используя для этого «горячие» (то есть, ничем на самом деле не обеспеченные) американские доллары, находящиеся «на руках». После этого активы акционируются, выставляются на международные торги и скупаются по почти нулевым ценам транснациональными компаниями, имеющими штаб-квартиру в США. Таким образом, «горячие» доллары обретают вещественное содержание: отныне они обеспечены природными ресурсами «Х». Если же правительство «Х» рекомендации не следует, начинается следующий акт трансграничного сотрудничества – трансграничная война.
– 3 -
Трансграничная война за ресурсы, следовательно, бывает двух типов. Можно вести ее в геополитическом ключе, имея целью поставить тот или иной ресурс под свой непосредственный контроль. Так США действовали в Афганистане, который принято считать богатым ураном. Можно действовать геоэкономически, способствуя «оранжевой» или иной «цветной» революции, приватизации и акционированию ресурсов и, в конечном счете, скупке собственности. Так США действовали на Украине, где удалось обойтись без войны3, и в Ираке, где кровь льется до сих пор. Но, заметим, все эти действия не изменили к лучшему ситуацию с дефицитом платежного баланса и государственного бюджета США. В логике нашей статьи американская стратегия сравнительно безопасна (операции над культурными кодами не ведутся вообще, или ведутся в одном направлении), но и бесперспективна.
В ближайшее время – имеется в виду следующее, второе, десятилетие XXI века – следует ожидать принципиально иных и гораздо более содержательных трансграничных конфликтов, «прописанных» в языках, культурах, цивилизационных принципах.
«Пространства страха» одновременно глобализируются и обособляются. Трансграничная напряженность непрерывно растет, и границы, все-таки потерявшие изрядную долю своей неприступности, не в состоянии ее удерживать. Это проявляется в участившихся террористических актах «нового» типа, в перетекающих одна в другую локальных войнах, в ожесточенной культурной экспансии. Все сильнее и сильнее экономическая и политическая реальность отличается от социально значимых представлений о ней, это рассогласование, не рефлектируемое «немыслящим большинством», но ощущаемое им, в свою очередь способствует нарастанию страхов и трансграничной напряженности. Обратная связь замыкается.
В этих условиях неизбежен прорыв напряженности в виде глобальной войны (Соединенные Штаты против всего мира?) или взаимообусловленной цепи макрорегиональных войн – на Ближнем Востоке, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на североамериканском континенте и т.д.
Социокультурным результатом этой новой большой войны станет эмансипация «немыслящего большинства», разрушение «пространства страхов» и обретение народными массами так называемых современных демократий не только суверенитета, но и ответственности за свое существование и развитие.
1 Болонская система – процесс интеграции существующих в Европе систем образования. Свое название получил от итальянского города, в котором в 1999 г. 29 министров европейских стран приняли соответствующее решение. В России споры вокруг Болонской системы продолжаются до сих пор. – Прим. «РЭО».
2 Сама по себе процедура стояния в очередях, собеседования в консульстве, заполнения документов, получения визы, прохождения валютного, паспортного и таможенного контроля может рассматриваться как примитивная форма социокультурной переработки. Полной смены культурных кодов при этом, конечно, не происходит, но модифицируются они значительно. Приезжий – турист, иммигрант или бизнесмен – попадает в зависимость от чужого административного механизма. Он перестает вызывать страх, потому что сам начинает его испытывать. – Прим. авт.
3 Речь идет о событиях т.н. «оранжевой революции» в конце 2004 – начале 2005 гг., в ходе которой власти США поддерживали коалицию во главе с В.Ющенко. – Прим. «РЭО».
This file was created with BookDesigner program [email protected] 13.10.2008
