Михаил Лобанов - Оболганная империя
В августовском перевороте 1991 года, в разрушении Советского государства, как известно, действовали совместно внутренняя "пятая колонна" со спецслужбами США. И установившийся "демократический" режим в растерзанной России облекся в такие "стилевые формы самовыражения", когда "цивилизованное" слово становится личиной обратного, агрессивного смысла. Кто ныне из мыслящих русских не вздрогнет от омерзения при слове "реформатор", всегда до того звучавшем в русском языке столь благозвучно, уводившем в глубину родной русской истории с ее великими реформами. Сегодня взрываются не только все составляющие государства (от экономики, армии до культуры), но и сам русский язык с его традиционными понятиями. Кто не знает, что такое эти нынешние "реформы", уничтожающие государство, народ! За этими "реформами" стоит свора остервенелых врагов России, каких наша история еще не знала. И для этой нечисти слово "реформа" - вроде уголовной статьи, с помощью которой они расправляются со своими противниками. Все, кто против их "реформ", - клеймятся как тоталитаристы, сталинисты, шовинисты, красно-коричневые, черносотенцы, враги демократии, "цивилизованного мира" и т. д.
Бывший "мэр" Москвы Гавриил Попов прославился своим вкладом в "науку об экономике", тем, что в одной из своих "концептуальных" статей начала девяностых годов предлагал узаконить взятку должностным лицам "в силу специфики условий, в которых эти реформы проводятся". И вот этот теоретик и в еще большей степени практик взяточничества взялся защищать своего друга Собчака, тоже бывшего "мэра" петербургского, привлеченного к уголовной ответственности за коррупцию. Казуистика хода мыслей Гавриила Попова (нынешнего председателя "Российского движения демократических реформ") столь изощренна, что она может стать прямо-таки вдохновляющим незаменимым образчиком перевертывания с ног на голову любого уголовного дела. Вот эта кривая "доводов" (дается по отчету в "Независимой газете" от 9 октября 1997 года): "демонстративный наезд" правоохранительных органов на Собчака после его встречи с президентом Франции Шираком "не может не оскорбить французского президента". Это же и неуважение к "президенту российскому", поскольку "темные силы", организовавшие сей "наезд", желают представить дело так, "что Ельцин не владеет ситуацией (иначе он посоветовал бы Шираку не устраивать встречу)". Естественно, "темные силы" ("враги реформ") появляются в глазах "демократических" главарей всякий раз, когда им нужно отбиваться от разоблачений. И этот заключительный "ход": "...Всякая административная работа в России неизбежно связана с гигантским количеством проступков и нарушений..." Ну какой же может быть разговор об административных нарушениях, злоупотреблениях, преступлениях и т. д.! Это не Европа, а Россия, где все это в "гигантском количестве" было, есть и будет. Такова "диалектика" оправдательной речи одного государственного уголовника в защиту своего подельника.
Впрочем, спектр доводов господ "демократов" в свою пользу и в интересах своих собратьев чрезвычайно богат, и мне, признаться, больше по душе употребляемые ими при этом художественные краски, достойные почитаться вкладом в образную копилку великой русской литературы. Как-то в телепередаче "Времечко" (есть у них еще "Сегоднячко"!) очередная беседа волосатого ведущего с говоруном из них же была вдруг прервана телефонным вопросом как бы к умилению обоих: "Почему девяносто процентов вождей большевистских и нынешних демократических составляют евреи?" Ведущий, как будто заранее ожидавший этого вопроса, с ходу вцепился в "жареное": "В чем причина здешнего антисемитизма?" Его собеседник Егор Яковлев, до "перестройки" сделавший карьеру на "лениниане", а затем ярый "демократ", главный редактор "Московских новостей", а ныне "Общей газеты", при слове "антисемитизм" заметно воспрянул духом, но не ограничился банальным залпом по "черносотенцам", "фашистам", "шовинистам", а выдал нечто художественное: "У меня в "Московских новостях" девяносто процентов работали не знаю кто такие, я в их штаны не заглядывал" [4].
Русский язык в своей истории испытал не одно иноязычное нашествие, перемолол их, но нынешняя "демократическая" языковая агрессия - это нечто невиданное. В знаменитых словах Тургенева о русском языке нам больше помнится "великий, могучий, свободный", как-то меньше в памяти остается "правдивый". А ведь в этом определении, пожалуй, главная особенность нашего языка, роднящая его со Словом, Логосом. Ныне происходит небывалое в русском языке - разрушение этического содержания слова, извращение его прямого смысла, подмена понятий. Массовый читатель обычно скользит по "демократическим" словосочетаниям, не вдумываясь в их значение. Но вот, например, "Выбор России" - оголтелая местечковая группа из Гайдаров-Чубайсов, патологических ненавистников России, выдает свою диверсию против нее за выбор самой России! Появились слова-"оборотни", лексика с характерным этническим смещением. Криминальный разгул за рубежом выходцев из России, преимущественно евреев, обогатившихся на российских "реформах", покрывается словами "русская мафия". И все процветающее ворье именуется "новыми русскими". Судебную статью сделали эти "языкотворцы" из слова "покаяние", требуя от русского народа ответа за мнимые преступления "тюрьмы народов" и вовсе не желая лично каяться за палачество своих дедов - троцкистских "пламенных революционеров" - и за нынешние злодеяния своих соплеменников-"реформаторов". Нельзя не удивляться поистине цирковым номерам с этим "покаянием". Так, в одной из вечерних телепередач 6 ноября 1997 года некий политолог смысл покаяния выразил так: русскому человеку должно быть стыдно, когда он видит, как хорошо живут в Европе, как там благоденствуют, почему этого нет у нас? Стыдиться, стыдиться надо, а значит, и каяться за эту махровую отсталость!
Зловещим смыслом наполняются слова, преподносимые в виде некого благодеяния: "выдача зарплаты". Уж не говоря о том, что "экономическим законом" нового режима стал рабский труд, невыплата зарплаты в течение полугода - года, информационный бум вокруг намечающейся "выдачи зарплаты учителям, врачам" таит в себе чудовищное деяние. Как при Ленине угроза голодной смерти была средством закабаления народа, так ныне орудием этого закабаления стала "выдача зарплаты" за счет разграбления, почти даровой распродажи народной собственности, наработанной многими поколениями. "Молодые реформаторы", спекулируя на необходимости найти деньги для "выдачи зарплаты", выставляют на торги, "аукционы" последние остатки в основном уже разграбленных богатств народного хозяйства, передают их за бесценок в руки антинациональных финансовых воротил. Каковы последствия этой распродажи - видно на примере хотя бы норильского комбината "Никель". Скупивший тридцать восемь процентов акций ОНЭКСИМ-банк получает четыре миллиарда долларов прибыли в год, не производя никакого технологического обновления производства. Для нормальной жизни населения Норильска достаточно двести пятьдесят миллионов долларов в год, но новые хозяева, выкачивая колоссальную прибыль, не выделяют из нее ни доллара для нужд оказавшихся в беде людей. Из 130 тысяч работавших на комбинате уволены пятьдесят тысяч, которые обречены с семьями на голодную смерть, так как уехать отсюда у них нет возможности - один билет до Центральной России стоит один миллион восемьсот тысяч рублей.
Обо всем этом было рассказано в телепрограмме "Время" ( 18 октября 1997 года). Сама передача эта стала возможной потому, что столкнулись интересы банкиров, и телеведущий рьяно старался угодить своему хозяину, владельцу телеканала, разоблачая его конкурента - другого банкира, победившего на торгах. Вот подноготная вроде бы обнадеживающих слов: "выплата зарплаты".
Не правдивый русский язык, о котором говорил Тургенев, а язык лживый, двуличный, затмевающий, фальсифицирующий истину - основа либеральной лексики. К сожалению, даже и пишущая патриотическая братия принимает как данность навязываемую "демократами" лексику, тем самым закрепляя ее в сознании читающей массы, примиряя с нею.. Но здесь не может быть никакого примиренья, так как за словами, даже за их оттенками, стоят слишком серьезные вещи. Где-то в самом начале девяностых годов в "Литературной России" (при главном редакторе Эрнсте Ивановиче Сафонове) была напечатана моя заметка по поводу одной вроде бы ничтожной редакционной правки моего текста в этой газете: были сняты кавычки в слове "мэр" (о Собчаке). В этой заметке я пояснил, что все эти "мэры", "мэрии", "префекты", "супрефекты", "префектуры", "муниципалитеты" могут восприниматься нами только в кавычках, что они никогда не приживутся у нас в силу исторической и даже языковой отторгаемости от них русской жизни, что навязывание "демократами" народу этого нового административного словаря напоминает всякого рода гауляйтеров времен немецкой оккупации. Но заморочивание голов идет порой небезуспешно. Приведу забавную сценку, свидетелем которой я был недавно, находясь в доме отдыха в Карачарове Тверской области. Около автобусной остановки на лавочке сидит женщина, другая, стоящая рядом, рассказывает ей о своем деле (видимо, об оформлении убогой собственности, земельного участка): "Капютор обманул, целый год ничего не добилась, вчера ходила в Белый дом".
