Владимир Захаров - Орден госпитальеров
Следует заметить, что эти победы крестоносцев были бы невозможны, если бы не значительная поддержка со стороны населения завоеванных ими территорий, состоявшего в основном из христиан. Новые господа стали придавать своим заморским владениям привычную западноевропейскую форму. Рыцари получили в лен новые земли и расселились по всему Ближнему Востоку, не думая о продолжении похода. Только незначительная часть руководителей похода боролась за свое влияние. Одни довольствовались сиюминутной победой, но другие были настроены на дальнейший поход к Иерусалиму.
Но остаток войска Готфрида, решившийся продолжать поход на Иерусалим, оказался столь незначительным, что возникли сомнения в возможности отвоевать Иерусалим у мусульман без новых подкреплений из Европы. К счастью для крестоносцев, в порт Яффу, только что захваченный христовым воинством, прибыла небольшая, состоявшая всего из 4 кораблей, итальянская флотилия, преследуемая отрядом египетского военного флота вплоть до самой гавани. Находившиеся на кораблях генуэзцы успели не только благополучно сойти на сушу, но и вытащить на берег свои суда и грузы. Эти спасенные от египтян корабли очень пригодились крестоносцам. Теперь в их распоряжении оказалось достаточно дерева и других материалов для постройки осадных машин, а матросы оказались весьма опытными в этом деле мастерами. С огромными трудностями, преодолевая бесчисленные опасности, крестоносцы доставили все в свой лагерь у стен Святого Города.
В соответствии с религиозным характером крестоносного предприятия, приступу предшествовала основательная богослужебная подготовка. Не подлежало никакому сомнению, что если крестоносцам и суждено взять город, они смогут сделать это лишь в силу религиозного воодушевления и безграничного упования воинов Христовых на свою победу, которую они считали правым делом. Поэтому 8 июля 1099 г. все воины Креста, босые, но в полном вооружении, взошли крестным ходом на Елеонскую гору, а затем на гору Сион. То обстоятельство, что наблюдавшие со стен за крестным ходом мусульмане на глазах у крестоносцев оскверняли кресты, еще больше распалило религиозные чувства и боевой дух крестоносцев.
Однако до самого утра 15 июля штурмующие не могли похвастать особыми успехами. Им помогло неожиданное видение. Многие увидели на вершине Елеонской горы некоего рыцаря, указывавшего штурмующим, куда направить решающий приступ. Отряду герцога Готфрида, последовавшему указанию неведомого рыцаря, удалось, подведя к указанному месту осадную башню, взойти на крепостную стену и отогнать с этого места защитников города. 15 июля 1099 года Крестоносцы ворвались в Иерусалим, тесня отступающих во все большем беспорядке мусульман, убивая их, разя направо и налево, до самого «Храма Соломонова» (а точнее — до расположенной на месте храма мечети Аль-Акса), где они учинили такую резню, что буквально ходили по щиколотки в крови. Но и в городе воины Божии стали вести себя отнюдь не по-Божески. Словно обезумев от сознания своей великой победы, завоеватели бегали по улицам Иерусалима, убивая без разбору всех подряд — мужчин, женщин и детей. Они отпраздновали свою победу ужасающей «кровавой баней». Методы ведения военных действий крестоносцами повергли мусульман сначала в изумление, а затем в ужас. До сих пор на Востоке не было принято вести войну с такой степенью беспощадности.
Однако причины возвращения святых мест в действительности были, на наш взгляд, намного прозаичнее. Наиболее заинтересованными в этом с материальной точки зрения были торговые города-республики Италии, которые за большие деньги брались оснастить войско и перевезти его по морю. В ходе завоеваний они намеревались создать для себя новые торговые базы. Турецкая экспансия угрожала восточным торговым интересам Венеции, Генуи, Пизы, занимавшимся посреднической торговлей уже длительное время[163].
Иерусалим предоставили нижнелотарингскому герцогу Готфриду Бульонскому, княжество Эдесса досталось его брату Балдуину. Так, в руках одного герцогского дома оказались два самых больших владения, которые могли всегда соединить свои силы и оказывать влияние на политику других княжеств.
Однако добрый и уступчивый, а с другой стороны весьма недалекий Готфрид Бульонский, был еще и религиозно одержимым человеком, чем не преминули воспользоваться духовные лидеры Иерусалима, которые стали стеснять его действия, доведя его власть до минимума. Этим особенно воспользовались настоятели монастырей, среди которых первыми были госпитальеры. Они стали получать от Готфрида земельные угодья, замки и многочисленные привилегии.
Глава 4
Орден госпитальеров в период первых Крестовых походов
Практически все историки связывают возникновение в Палестине духовно-рыцарских орденов, с началом крестовых походов. Вопрос этот ни у кого в принципе не вызывает сомнения. Не желая быть оригинальным, автор хотел бы акцентировать внимание на тот факт, что именно во время эпохи крестовых походов произошло лишь официальное утверждение существовавших к этому времени объединений монашества и мирян в ордена.
По прошествии весьма незначительного времени в историческом сознании жителей Европы крестовые походы стали олицетворением всей средневековой эпохи, а не только событиями, происходившими в XI–XIII вв. Уже современники походов создают хроники деяний рыцарей, складываются легенды, воинственный дух рыцарей воспевают трубадуры, а их подвиги и повседневные события находят отражение в миниатюрах, рисунках. Весь Западный мир говорит об этих походах как о самом благородном, высокодуховном, преследующем великие цели мероприятии. Крестовые походы нашли своих историографов не только в период их проведения, но и после их окончания появляются мемуаристы, компиляторы. Рассказы об этих походах находим в произведениях не только европейских, но и византийских и мусульманских авторов[164].
Правда, в сочинениях гуманистов XIV–XV вв. тема крестовых походов не занимает большого места, но уже во второй половине XV в., и особенно с начала XVI в., эта тема становится все более востребованной. И как справедливо отмечалось, происходит это в связи с падением Византийской империи в 1453 г. и с наступлением все большей опасности со стороны окрепшей Турецкой Империи. Тема борьбы с «неверными» становится главным рефреном, «злобой дня» для всех европейских государств.
В том же XVI в. начинается еще одна эпоха — Реформация и Контрреформация, которая накладывает свой отпечаток на всю историческую литературу того времени. Католические авторы, заботясь о единстве Западной церкви, начинают писать о крестовых походах в апологетическом тоне, а в протестантской литературе та же тема решается в совершенно ином ключе. Так, например, в англиканских и лютеранских сочинениях не только религиозных но и светских авторов крестовые походы освещаются резко отрицательно, антипапистски, авторы прикладывали неимоверные усилия для доказательства того, что войны крестоносцев привели к ничем не оправданным человеческим жертвам и были устроены в угоду самолюбивым и отвратительным римским папам.
Итак, мы видим, что изучение истории движения крестоносцев в течение столетий претерпевало различные этапы. Историческая наука по-разному подходила к истории и причинам, по которым возникли крестовые походы, к мировоззрению ее непосредственных участников.
Историография крестовых походов настолько велика, что только библиографические указатели по этой теме представляют внушительные фолианты. Этой темой занимались, в первую очередь, западноевропейские ученые[165]. Многие имена этих ученых, ставшие классическими, известны не только специалистам, но и российским читателям: Э. Лавис и А. Рамбо, Жозеф-Франсуа Мишо, Леопольд фон Ранке, Генрих фон Зибель, Бернгард Куглер, Г. Хагенмейер, К. Кляйн.
Из русских ученых значительный вклад внесли Ф.И. Успенский, А.П. Попов, Н.А. Медников, А.Н. Савин, Д.Н. Егоров, О.А. Добиаш-Рождественская и др.[166]
В советской исторической науке изучение истории крестовых походов можно разделить на несколько этапов. В первые годы Советской власти появились работы А. А. Васильева[167]. Затем было некоторое затишье, но в 1931 г. папа Пий XI выступил с энцикликой «Quadragesimo anno», в которой призвал к «крестовому походу» против «безбожных большевиков». Вполне естественно, что советская пропагандистская машина заработала немедленно. Уже в том же году вышла небольшая книжка Г. Н. Лозовика, посвященная крестовым походам средневековья[168]. Правда, она больше предназначалась для антирелигиозной антиватикан-ской пропаганды и содержала антинаучные и весьма упрощенные суждения.
До второй мировой войны кроме весьма интересной статьи П. И. Кунте больше не появилось ничего интересного. Но в 1944–1947 гг. вышло несколько статей В. В. Стоклицкой-Терешкович[169], и, наконец, с 1948 года стали появляться работы М. А. Заборова[170], который приобрел в СССР монополию на эту тему, и ею практически никто больше не занимался. Такое положение оказалось весьма плачевным для исторической науки. Несмотря на определенную научную добросовестность, которая заставила Заборова приводить многие, но не все, реальные факты, все же его публикации пронизаны обычными для советской исторической науки идеологическими штампами, в них немало тенденциозности. Не в обиду будет сказано советским историкам, их работы писались только с позиций марксистско-ленинской методологии. Поэтому вполне естественно, что все проблемы, связанные с религиозным мировоззрением людей средневековья, их духовными порывами и подвигами во имя исполнения религиозных обетов, объявлялось мракобесием. Этим действиям и поступкам давались стандартные эпитеты и штампы, характерные для комунистической идеологии. Понятно, что отойти от этого в те времена никто не мог, но, тем не менее, при желании, тот же М. А. Заборов мог бы сделать более объективное изложение существовавшего документального материала.
