Кэмпбелл Стюарт - Тайны Дома Крю. Английская пропаганда в Мировую войну 1914-1918 гг.
Признание противника, поскольку к этому не имеется особого повода, может в общем рассматриваться как вполне искреннее. Большая часть вышеприведенных мнений являлась в первую очередь предостережением и увещеванием соотечественников во время войны и лишь косвенно комплиментом союзной пропаганде. [88]
Когда же военные действия закончились роковым для Германии образом, то чувства ненависти и гордости стали уступать холодной логике разума. Людендорф, который, как генерал-квартирмейстер, считался одним из способнейших военных вождей, приступил к составлению своих военных мемуаров. Его призыв вызывает уважение, и он может многое сказать о ценности пропаганды. У него был большой опыт:
«Хорошая пропаганда, — пишет он, — должна всегда значительно опережать действительные политические события. Так, например, она должна быть выразительницей политики и должна незаметно для всех оформлять общественное мнение. Это было великим радикальным принципом, на котором зиждились успехи лорда Нортклиффа. Попытка ведения политики в виде пропаганды является так же роковой, как и вести пропаганду без политики или с противоречащими друг другу идеями. Чтобы это доказать, можно написать целые тома о неудачах, вызванных всеми этими причинами. Если мы проследим историю операций, которыми руководил Дом Крю, то мы убедимся, что тщательное изучение политического, экономического и военного положения в неприятельских странах всегда предшествовало тому или иному шагу. В передовой статье «Times» от 31 октября 1919 года сказано: «То соображение, что пропаганда без вполне определенной политики по отношению ко всякой неприятельской стране в лучшем случае окажется предприятием без рук и ног, считалось с самого начала лордом Нортклиффом и множеством его советников само собою разумеющимся».
При сравнении Людендорфом методов английской и германской пропаганды последняя оказывается весьма плохой. Он приписывал подрыв духа германских солдат и как последствие сего военное поражение — частью английской пропаганде, частью деморализации населения в тылу Германии, что он в свою очередь считал последствием английской пропаганды и слабостью германского правительства в борьбе с ней.
Об английской пропаганде он писал:
«Ллойд-Джордж знал хорошо, что делает, когда после войны выразил лорду Нортклиффу от имени Англии благодарность за проведенную им пропаганду. Он был мастером массового внушения. Неприятельская пропаганда атаковала нас со стороны нейтральных государств на наших границах, в особенности со стороны Швейцарии и Голландии, путем ввоза сообщений и печатных произведений. Также она действовала против нас со стороны Австрии и, наконец, внутри нашей страны, сбрасывая литературу сверху. Лорд Нортклифф производил это так систематично и в таких размерах, что многие не могли отличить своих собственных взглядов от взглядов, [89] созданных неприятельской пропагандой. Эта пропаганда по отношению к нам была тем успешней, чем более мы должны были полагаться не на перевес сил, а на качество наших батальонов. Важность численного превосходства сил на войне твердо установлена. Без солдат война вообще невозможна, но цифры имеют значение только в соединении с духом, который их воодушевляет. Это имеет значение как в жизни народов, так и на поле битвы. Мы сражались против всего мира и смогли бы продолжать борьбу с доброй совестью до тех пор, пока мы в состоянии были бы нести бремя войны — с точки зрения силы духа. Пока это было так, у нас была вера в победу, и мы отказывались подчиняться стремлениям врага нас уничтожить. С ослаблением же нашего духа все совершенно изменилась. Мы не воевали больше до последней капли крови, многие немцы не были более готовы умереть за отечество.
Подрыв общественного доверия на родине задел нашу моральную готовность к борьбе. Нападение на наш тыл и на дух армии было главным оружием, которым Антанта стремилась нас завоевать, после того как она оставила всякие надежды на военную победу».
Замечания Людендорфа о германской пропаганде делаются преимущественно в презрительных выражениях. Он полагал, что пропаганда была бы бесполезной для Германии.
«Наши политические цели и решения, которые опубликованы были как неожиданный сюрприз, часто казались просто грубыми и насильственными. Этого можно было искусно избежать путем широкой и дальновидной пропаганды. Германская пропаганда поддерживалась лишь с трудом. Несмотря на все усилия, результаты нашей пропаганды совершенно не соответствовали объему ее задачи. На неприятельские народы мы никакого влияния не имели... {25}
На востоке русские были сами виноваты в своем развале, и наша работа там имела второстепенное значение. На западе же фронт благодаря состоянию общественного мнения в соответствующих странах, не сделался восприимчивым к пропаганде, и пропаганда, которую мы шаг за шагом проводили, не имела успеха... Германия потерпела неудачу в борьбе с духом неприятельских народов».
Вновь и вновь Людендорф приводит примеры успехов неприятельской пропаганды, напр., 15 июля 1918 года, незадолго до последнего германского наступления: [90]
«Армия жаловалась на неприятельскую пропаганду. Последняя была тем более успешна, что армия благодаря настроению, господствовавшему в тылу, сделалась восприимчивой. Неприятельская пропаганда подхватила письмо князя Лихновского, который непонятным мне образом считал виновником войны германское правительство. И все это, несмотря на то, что его величество и канцлер всегда заверяли, что виновата Антанта... Армия была буквально пропитана неприятельской пропагандистской литературой, но проистекавшая отсюда большая опасность была ясно понята. Верховное командование назначило вознаграждение за сдачу пропагандистской литературы, но мы не могли воспрепятствовать отравлению наших солдат».
Большего успеха, чем описанный Людендорфом, английские власти не могли себе пожелать, и такое признание достигнутого успеха давало величайшее удовлетворение. [91]
Глава VI. Совместная работа союзников
Опыт Дома Крю учит, что для союзников одинаково важно централизовать пропагандистскую деятельность, как и верховное военное командование. Вести пропаганду без определенной политики достаточно плохо, запирать же, так сказать, в герметические помещения целые группы сотрудников по пропагандистской работе, работающих самостоятельно друг от друга, каждый по отношению к другой национальности вызвало бы просто насмешки вместо того, чтобы привлечь к себе серьезное внимание интеллигентного врага и вместо того, чтобы создать противоречивые мысли и путаницу в умах неразумного врага.
Принцип пропаганды союзных народов в будущих войнах будет состоять в том, что должна быть установлена ясная общая политика, которая покоилась бы на твердых фактах и справедливости, так чтобы ее в существенном не приходилось менять, но которой безусловно можно и должно будет строго придерживаться. Безусловно, будет необходимо избрать особую политику для каждого народа неприятельского союза в отдельности, если противником будет являться не один народ.
Также совершенно понятно, что политика в пропаганде должна быть согласована с политикой дипломатических, военных и военно-морских учреждений.
Ввиду того, что пропаганда сама по себе не наделена полномочиями исполнительной власти, она зависима от названных учреждений в тех случаях, когда она пожелает перейти от политики к делу. И здесь отсутствие согласованности повлекло бы за собою разнобой, противоречивые [92] распоряжения и вытекающую отсюда безрезультатность. Пропаганда может по праву являться предвестником остальных правительственных учреждений — успехи указаны в других главах нашей книги — или же им следовать, но она, безусловно, должна быть с ними согласована.
Лорд Нортклифф в качестве основного принципа пропаганды против неприятельских стран всегда требовал, чтобы относительно принятой и одобренной английским правительством политики для пропаганды всегда испрашивалось согласие остальных союзных правительств для того, чтобы их учреждения, работающие по пропаганде, могли действовать в согласии с этой политикой. Практика показала, что быстрее всего могла бы быть достигнута согласованная работа путем устройства совещаний представителей отделов пропаганды отдельных союзных государств.
Одним из первых действий лорда Нортклиффа был созыв в Доме Крю совещания союзников, в котором приняли участие лорд Бивербрук, министр государственного осведомительного бюро г-н Франклин-Бульон (Франция) и сеньор Талленга-Стюарт (Италия), а также много других английских, французских, итальянских и американских представителей.
