Уолтер Лорд - Последняя ночь Титаника
То же самое можно сказать и в отношении рассказов о Джоне Джекобе Асторе. Судовой цирюльник Огаст Х. Вейкман рассказал о последних минутах, проведенных им на "Титанике" в обществе знаменитого миллионера. Переданный Вейкманом диалог представляет собой болтовню, которая если и могла происходить, то лишь в парикмахерском кресле. ("Я спросил его, не желает ли он обменяться со мной рукопожатием. "С удовольствием", - ответил Астор"). Но цирюльник Вейкман, помимо всего прочего, сообщил также, что он покинул "Титаник" на добрые полчаса раньше, чем мог происходить описанный им разговор.
О последних секундах жизни Батта и Астора рассказывалось в одном очерке, приписываемом перу Уошингтона Доджа, видного юриста из Сан-Франциско: "Они пошли ко дну, стоя бок о бок на мостике лайнера. Это несомненно были они, я не мог обознаться", - напечатано в этом очерке. Но доктор Додж находился в это время в шлюпке №13, на расстоянии доброй полумили от "Титаника".
Нельзя также ничего с уверенностью сказать и о том, что случилось с капитаном Смитом. Впоследствии говорили, будто бы он застрелился, но никаких оснований для такого утверждения нет. Перед самым концом "Титаника" стюард Эдвард Браун видел, как капитан Смит ушел на мостик, все еще сжимая в руке мегафон. Минутой позже на мостик забрел фонарщик Хемминг, но там уже никого не было. После того как "Титаник" затонул, кочегар Хэрри Синиор видел капитана в воде с ребенком в руках. Все перечисленные свидетели рисуют картину, которая гораздо лучше, нежели самоубийство, совместима с мужественным, бойцовским характером капитана Смита, однажды заявившего:
- Можно сказать, что меня никогда не оставляет некоторое удивление, в особенности когда я со своего мостика наблюдаю за тем, как судно, поднимаясь на волны и опускаясь во впадины между ними, пробивает себе путь сквозь огромные водяные валы. Даже с возрастом нельзя избавиться от этого чувства.
Запомнившиеся и оставшиеся незамеченными, знаменитые и безвестные все они вместе скатывались в одну шевелящуюся массу по мере того, как нос все глубже уходил под воду, а корма все круче задиралась к небу. Мотив "Осени" заглох в беспорядочной мешанине из падающих музыкантов и их инструментов. Огни потухли, опять вспыхнули и погасли навсегда. Продолжал мерцать лишь керосиновый фонарь на кормовой мачте.
Приглушенные удары и звон бьющейся посуды становились все громче. Когда все, что могло быть сдвинуто, сорвалось с места, над океаном, казалось, загремел непрерывный гром.
Какая несусветная мешанина! 29 паровых котлов, украшенный драгоценными камнями манускрипт "Рубайат", 800 ящиков очищенных от скорлупы орехов, 15 тыс. бутылок эля и портера, огромные якорные цепи (каждое звено массой в 80 кг), 30 ящиков гольфовых клюшек для магазина Сполдинга, приданое Элеоноры Уайднер, тысячи тонн каменного угля, шкатулка майора Пошана, 30 тыс. свежих яиц, десятки кадок с пальмами, 5 роялей, небольшие каминные часы в каюте A-38, массивное серебряное пресс-папье в форме утки.
А грохот все не утихал: кувыркались декоративные решетки, кадки с плющом, плетеные кресла из "Кафе паризьен", палочки для игры в шафлборд, коммутатор на 50 телефонов, две паровые машины и революционная по тем временам турбина низкого давления, 8 дюжин теннисных мячей для торгового дома "Р. Ф. Дауни энд K°", контейнер с фарфором для торговой фирмы "Тиффани", ящик перчаток для магазина "Маршалл Филд", чудесная ледоделательная машина с палубы G, новый английский автомобиль Билли Картера, 16 сундуков семейства Райерсонов с вещами, прекрасно уложенными француженкой Викторин.
Когда наклон, палубы стал еще круче, упала носовая труба "Титаника". Разбрасывая искры, она ударилась о поверхность воды возле правого борта лайнера с грохотом, который заглушил все звуки на тонущем судне. Барахтающийся в бурлящем воронками море смазчик Хэрст был почти ослеплен вылетевшей из трубы сажей. И все же он дешево отделался - другие пловцы были раздавлены этой многотонной стальной конструкцией. Лайтоллеру же, Брайду и другим людям, цеплявшимся за перевернутую складную шлюпку B, труба сослужила добрую службу. Она упала совсем рядом с шлюпкой и метров на тридцать отбросила ее от погружавшегося в море и при этом разворачивавшегося лайнера. Корпус "Титаника" с задравшейся почти перпендикулярно к поверхности моря кормой погрузился в воду по третью дымовую трубу; три гребных винта лайнера, с которых стекала вода, блестели даже в темноте. Леди Дафф Гордон тонущий "Титаник" казался черным перстом, указующим в небо. Хэролду Брайду "Титаник" напоминал собравшуюся нырнуть утку.
Находившиеся в шлюпках люди с трудом верили своим глазам. Свыше двух часов, надеясь на невозможное, на какое-то чудо, они наблюдали, как "Титаник" все глубже и глубже погружается в море. Когда вода подступила к зеленым и красным отличительным огням лайнера, стало ясно, что конец близок. Но ни в каком бреду не могло привидеться то, что последовало: ужасающий грохот и вставший на дыбы под прямым углом к поверхности моря черный корпус "Титаника" на фоне достойного рождественской открытки ночного неба, усыпанного сияющими звездами.
Не все нашли в себе силы смотреть на эту картину. В складной шлюпке C директор-распорядитель пароходной компании Брюс Исмей низко склонился над веслом, чтобы не видеть, как тонет "Титаник". В шлюпке №1 К.Е. Генри Стенгел повернулся спиной к лайнеру:
- Я больше не могу этого видеть.
В шлюпке №4 Элизабет Юстис спрятала лицо в ладони.
Прошло две минуты... Грохот наконец стих, и корпус "Титаника" слегка откинулся назад. Затем он начал медленно скользить вниз, входя в воду с крутым наклоном. Скорость погружения постепенно возрастала. Под конец она была достаточно стремительной, и когда над флагштоком "Титаника" сомкнулась вода, послышался своеобразный булькающий звук.
- Утонул, все кончилось, - сказал кто-то впередсмотрящему Ли в шлюпке №13.
- Погиб, - словно сквозь сон услышала миссис Эйда Кларк чей-то голос в шлюпке №4; она так замерзла, что не обратила на это внимания. Большинство женщин находились в таком же, как и она, состоянии; они сидели в шлюпках, потрясенные, ошеломленные, не проявляющие никаких эмоций. В шлюпке №5 третий помощник капитана Питман взглянул на свои часы и громко объявил:
- Сейчас 2 часа 20 минут.
На борту парохода "Калифорниэн" второй помощник Стоун и практикант Гибсон наблюдали за тем, как медленно исчезает странный лайнер. Они интересовались им на протяжении почти всей своей вахты - замечали, как с него пускали ракеты, как он странно сидел в воде. Гибсон сказал, что вряд ли ракеты пускают ради забавы. Стоун согласился с ним:
- Конечно, судно не станет пускать ракеты просто так.
К двум часам ночи огни странного парохода, казалось, находились совсем близко к линии горизонта, и оба моряка решили, что судно, должно быть, удаляется от них.
- Ступай, - велел Гибсону Стоун, - и скажи капитану, что судно удаляется в юго-западном направлении, выпустив в общей сложности восемь ракет.
Гибсон отправился в штурманскую рубку и обо всем доложил капитану. Лорд сонно взглянул на него со своей кушетки:
- Все ракеты были белые?
Гибсон ответил утвердительно, и Лорд спросил у него, который час. Гибсон сообщил, что часы в ходовой рубке показывали 2 часа 5 минут. Лорд повернулся на другой бок, а Гибсон пошел на мостик.
В 2 часа 20 минут Стоун подумал, что странный пароход несомненно ушел, и в 2 часа 40 минут решил, что он обязан доложить об этом капитану. Сообщив свои наблюдения по переговорной трубе, он вернулся к созерцанию пустого ночного моря.
Глава седьмая
"УТОНУЛ ВАШ МИЛЕНЬКИЙ ПЕНЬЮАРЧИК"
Когда море сомкнулось над "Титаником", леди Космо Дафф Гордон в шлюпке №1 заметила, обращаясь к своей секретарше мисс Франкателли:
- Утонул ваш миленький пеньюарчик.
В ту апрельскую ночь многое утонуло вместе с пеньюаром мисс Франкателли. Кануло в небытие нечто большее, чем самый большой в мире лайнер с его грузом и 1502 человеческими жизнями.
Никогда больше не станут люди направлять свои суда в ледяные поля, не прислушиваясь к предупреждениям, уповая только на прочность нескольких тысяч тонн склепанных стальных листов. С той достопамятной ночи на трансатлантических лайнерах будут серьезно относиться к ледовым предупреждениям, стараться обойти опасные места или идти умеренным ходом. Никто больше не будет верить в "непотопляемые" суда.
И айсберги не будут больше безнадзорно болтаться по морям. После гибели "Титаника" американское и английское правительства организовали международный ледовый патруль, и сегодня корабли береговой охраны следят за блуждающими айсбергами, которые дрейфуют в сторону морских путей. В качестве дополнительной меры предосторожности на зиму морские пути сдвигают к югу.
И нет больше лайнеров, на которых радиовахты несли бы неполные сутки. На каждом пассажирском судне обязательно предусмотрена круглосуточная радиовахта. Люди больше не будут гибнуть из-за того, что какой-нибудь Сирил Эванс в десяти милях от них закончил вахту и улегся спать.
