KnigaRead.com/

Ева Кюри - Мария Кюри

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ева Кюри, "Мария Кюри" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Изголодавшись по музыке, молодой человек с гривой огненных волос вдруг прерывает разговор несколькими аккордами. И скромное пианино Длусских, как по волшебству, превращается в великолепный инструмент.

Этот страстный музыкант-пианист очарователен. Он нервен, он влюблен, и счастлив, и несчастлив.

Из него выйдет гениальный виртуоз, а позже он станет премьер-министром и министром иностранных дел Польши.

Его имя - Игнаций Падеревский.

* * *

Мари с жаром набросилась на все, что ей предоставляла новая эпоха в ее жизни. Трудится с увлечением. Вместе с тем находит и много радостного в чувстве товарищества, в той сплоченности, какую создает совместная университетская работа. Но заводить связи с французскими товарищами еще мешает ее робость, и Мари ищет прибежища в кругу своих соотечественников. Панна Красковская, панна Дидинская, медик Мотзь, биолог Даниш, Станислав Шалай - будущий муж Эли и младший Войцеховский - будущий президент Польской Республики становятся ее друзьями в польской колонии Латинского квартала, на этом островке свободной Польши.

Здешняя польская молодежь бедна, но устраивает вечеринки или ужины в рождественский сочельник, и тогда добровольцы-поварихи готовят только варшавские блюда: горячий борщок амарантового цвета, капусту с шампиньонами, фаршированную щуку, сладкие пирожки с маком; подается немножко водки и разливаннное море чая... Бывают и любительские спектакли, на которых разыгрывают драмы и комедии. Программы этих вечеров - конечно, на польском языке - разрисованы символическими изображениями: снежная равнина с хатой, а ниже мансарда, где сидит юноша, мечтательно склонясь над книгой; есть и рождественский дед, сквозь каминную трубу он сыплет в лабораторию научные руководства; а на первом плане пустой кошелек, изгрызенный крысами...

В этих развлечениях принимает участие и Мари. Разучивать роли, чтобы играть в комедиях, ей некогда. Но когда скульптор Вашинковский устроил патриотическое празднество с живыми картинами, то на нее пал выбор, чтобы воплотить самое главное действующее лицо: "Польшу, разрывающую свои оковы".

В этот вечер суровая студентка сделалась неузнаваема. Одетая в классическую тунику, она была задрапирована длинным покрывалом национальных цветов Польши. Белокурые волосы обрамляли ее решительное славянское лицо с чуть выступающими скулами и свободно падали на плечи.

На чужбине ни Мари, ни ее сестра, как видно, не могут расстаться с Варшавой. Не имея возможности поселиться в центре Парижа, местом жительства они избрали Немецкую улицу на окраине столицы, поближе к Северному вокзалу и поездам, привезшим их во Францию. Родина с ними и крепко держит двух сестер множеством уз, из коих немалое значение имеет переписка с отцом. Хорошо воспитанные, почтительные дочери пишут старику Склодовскому, обращаясь к нему в третьем лице и заканчивая каждое письмо словами: "Целую руки папочке"; рассказывают о необычайном разнообразии своей жизни и дают ему множество поручений. Они не представляют себе, что чай можно купить где-нибудь, кроме Варшавы, что в крайнем случае чай по доступным ценам можно достать и в Париже, как и утюг.

Броня - своему отцу:

...Я была бы крайне признательна милому папочке, если бы он прислал два фунта чаю по два рубля двадцать копеек. Кроме этого, нам больше ничего не нужно, Мане тоже.

Мы все здоровы. У Мани очень хороший вид, и, как мне кажется, трудовая жизнь не утомляет ее нисколько...

Владислав Склодовский - Броне:

Милая Броня, очень рад, что утюг оказался хорошим. Я выбирал его сам и поэтому мог опасаться, такой ли он, какой тебе хотелось. Я не знал, кому поручить эту покупку, как, впрочем, и все другие. Хотя они относятся к легкомысленной области дамского хозяйства, пришлось заняться ими самому...

Вполне понятно, что Мари рассказала отцу о вечере на квартире у скульптора и о собственном триумфе в образе "Полонии". Но старик не был этим восхищен.

31 января 1892 года Склодовский пишет дочери:

Милая Маня, меня огорчило твое последнее письмо. Я крайне сожалею о том, что ты принимала такое деятельное участие в организации этого театрального представления. При всей своей невинности торжество такого рода привлекает внимание к устроителям, а ты, конечно, знаешь, что в Париже существуют люди, которые весьма старательно следят за вашим поведением, записывают имена всех, кто выдвигается вперед, и посылают свои сведения сюда для их использования в различных целях. Это может стать источником крупных неприятностей и даже закрыть этим лицам доступ к определенным профессиям. Таким образом, те, кто рассчитывает впоследствии зарабатывать свой хлеб в Варшаве, не подвергая себя разным опасностям, должны в своих же интересах вести себя потише и не посещать мест, где все на виду... Подобные события, как балы, концерты и другие в том же роде, описываются газетными корреспондентами с перечислением имен участников.

Упоминание твоего имени в газетах мне причинило бы большое горе. Вот почему в своих предшествующих письмах я сделал тебе несколько замечаний и просил тебя держаться как можно дальше в стороне...

Подействовало ли тут большое влияние старика Склодовского, или же здравый смысл самой Мари воспротивился бесплодной суете? Вероятнее, что сама девушка очень скоро увидела, насколько эти безобидные развлечения мешают спокойному труду. Она отходит в сторону... Не для того приехала она во Францию, чтобы участвовать в живых картинах, а каждая минута, не посвященная учению, - потерянное время.

Легко и весело живется на Немецкой улице, но для Мари там нет возможности сосредоточиться. Она не может запретить Казимежу играть на пианино, принимать своих друзей или врываться к ней, когда она решает сложные уравнения; не может препятствовать вторжению пациентов в квартиру молодых врачей. Ночью ее внезапно будят звонки и шаги людей, присланных за Броней по случаю родов у жены какого-нибудь мясника.

А самый главный недостаток пребывания здесь - целый час езды до Сорбонны. Да и оплачивать два омнибуса становится в конце концов накладно.

Семейный совет решает, что Мари поселится в Латинском квартале по соседству с университетом, лабораториями и библиотеками. Длусские уговаривают Мари взять у них несколько франков на переселение. На следующий же день с утра Маня выступает в поход и бродит по мансардам, где сдаются комнаты.

Не без сожаления расстается Мари с квартирой, затерянной среди прозаического пейзажа в квартале боен, но полной дружеского участия, хорошего настроения и мужества. Между Мари и Казимежом Длусским установились братские отношения и остались такими на всю жизнь. Отношения между Мари и Броней уже с давних пор развертываются прекрасной повестью: повестью о преданности, самопожертвовании и взаимопомощи.

Несмотря на свою беременность, Броня помогает младшей сестре упаковать ее жалкие пожитки и уложить на ручную тележку. Пользуясь еще раз знаменитым омнибусом и пересаживаясь с империала на империал, Казимеж и Броня торжественно сопровождают "нашу девочку" до ее студенческой квартиры.

СОРОК РУБЛЕЙ В МЕСЯЦ

Да, жизнь Мари была до этих пор еще не очень отчужденной и убогой. Теперь Мари все глубже уходит в одиночество. В гуще людей она глядит на них так же, как на окружающие стены, и разговоры почти не нарушают того молчания, каким окутала она свою теперешнюю жизнь. Больше трех лет будут посвящены только учению. Это жизнь, согласная с ее мечтой, жизнь суровая, как у подвижников-монахов и миссионеров. Да и сам образ жизни отличается монашескою простотой. По доброй воле отказавшись от квартиры и стола у Длусских, Мари теперь сама контролирует свои расходы. А весь ее месячный бюджет, считая собственные сбережения и небольшие дотации, получаемые от отца, - сорок рублей.

Каким образом женщине, да еще иностранке, прилично прожить в 1892 году в Париже на сорок рублей в месяц - три франка на день, оплачивая комнату, еду, одежду, тетради, книги, лекции в университете? Вот задача на быстрое решение! Но не бывало случая, чтобы Мари не находила решения какой-нибудь задачи.

Мари - своему брату Юзефу, 17 марта 1893 года:

Ты, несомненно, знаешь от папы, что я решила поселиться ближе к месту моих занятий; по разным соображениям это стало необходимым для меня, особенно в текущем семестре. Теперь мое намерение осуществилось, и я пишу тебе в моем новом обиталище: улица Фляттер, 3. Оно состоит из небольшой комнатки, очень недорогой и вполне приличной; через пятнадцать минут я уже в лаборатории, а через двадцать - в Сорбонне. Само собой разумеется, что без помощи Длусских я не устроилась бы так удачно.

Работаю в тысячу раз больше, чем во время моего пребывания на Немецкой улице. Там бесконечно мешал мне мой милый зять. Когда я была дома, он совершенно не терпел, чтобы я занималась чем-нибудь другим, кроме приятной болтовни с ним. Мне приходилось из-за этого вести войну против него. Через несколько дней он и Броня соскучились по мне и зашли навестить меня. Я угостила их холостяцким чаем, а после мы сошли вниз повидать супругов С., живущих в этом же доме.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*