Михаил Виниченко - «Линия Сталина» в бою
Распоряжение о приведении войск армии в боевую готовность от штаба округа было получено около часа ночи 22 июня 1941 года. При этом «начальник штаба фронта, разыскивая командующего, дал мне понять, что надо действовать, выводить войска к границе, что, мол, заготовлено расположение, и вы его получите», – утверждал В.И. Морозов.
На основании этого командующий армией условным сигналом между одним и двумя часами ночи отдал распоряжения войскам, а «последние по тревоге выступили по принятым ранее решениям для выполнения боевой задачи».
«Вообще же, в штабе фронта царило довольно мирное настроение, – делает вывод В.И. Морозов. – В лагерь Козлова Руда 21.6.41 г. прибыла инспекция округа во главе с замкомвойск генерал-лейтенантом Львовым, и по приказу командующего генерал-полковника Кузнецова Ф.И. была назначена на утро 22.6.41 г. инспекторская стрельба для частей 5-й и 188-й стрелковых дивизий, а также инспекторская стрельба артиллерии».
В начале июня штаб 11-й армии фактически покинул свою постоянную квартиру. Командный пункт армии был развернут за пределами Каунаса. Оперативная группа разместилась в шестом форте Ковенской крепости. Связь с войсками, пограничными частями и начальниками строительства укрепленных районов была организована и действовала к началу войны хорошо.
«О переходе государственной границы немецко-фашистскими войсками я, как командующий, получил известие по условному коду буквально со всех пограничных застав, от всех командиров полков и даже батальонов, – признается В.И. Морозов. – Это обстоятельство сильно облегчило работу штаба армии и управление войсками. Лишь только с 128-й стрелковой дивизий была потеряна связь около 11 часов утра 22 июня так, как штаб этой дивизии оказался разгромленным. Потери связи с командирами корпуса и дивизий в первые дни войны не было.
Предварительно проделанная работа, по мнению командующего армией, помогла частям армии избежать окружения, и с потерями в людях и технике все же более организованно отойти на реку Западная Двина, где все дивизии, входившие в состав армии, кроме двух полков 128-й стрелковой дивизии, оказались способными выполнять боевые задачи».
Позже начальник штаба этой армии генерал-майор Т.Т. Шлемин вспоминал:
«Документа, где были бы изложены задачи 11-й армии, я не видел. Весной 1941 года в штабе округа была проведена оперативная игра, где каждый из участников играл по занимаемой должности. Надо полагать, что на игре изучались основные вопросы плана обороны. После этой игры с командирами дивизий и их штабами на местности были изучены рубежи для организации обороны.
Несколько слов о выборе рубежа обороны. В 1940 году вдоль границы было начато строительство укрепленных районов. Готовность первой очереди работ в укрепленных районах определялась к концу 1941 года. Во время игры в округе, при выборе рубежа обороны со стороны отдельных лиц были предложения о ее выносе (до окончания строительства укрепленных районов) на правый берег реки Неман, так как вдоль границы не было хороших естественных рубежей. Такие предложения, несмотря на их целесообразность и соответствие обстановке, округом не принимались во внимание. Было предложено оборону готовить в непосредственной близости от границы.
Ни о каком распоряжении о выводе войск на границу я не помню. По всей видимости, такого распоряжения не было, так как 28-я и 33-я стрелковые дивизии дислоцировались в непосредственной близости от границы, а 5-я стрелковая дивизия находилась в лагере в 30–50 километров от границы».
Таким образом, из воспоминаний начальника штаба 11-й армии следует, что войска армии по приказу командующего были частью сил заблаговременно выведены в районы прикрытия государственной границы и вели оборудование своих полос обороны, а штаб армии 20 июня 1941 года был выведен в Ковно (форт № 6).
В 19 часов 20 июня 1941 года командующий армией в оперативной сводке докладывает в штаб Прибалтийского особого военного округа о том, что соединения 11-й армии продолжают выполнять оборонительные работы, согласно указаний Военного Совета ПрибВО и 11-й армии, и занимаются боевой подготовкой.
На то время 16-й стрелковый корпус продолжал выполнять оборонительные работы в предполье и занимался боевой подготовкой. Соединения корпуса дислоцировались:
5-я стрелковая дивизия находилась в полевом лагере Юра, имея в предполье по одному батальону от каждого стрелкового полка, усиленного полковой артиллерией и двумя дивизионами артполка. Штаб дивизии располагался в Лукше.
33-я стрелковая дивизия, продолжая боевую учебу, размещалась на зимних квартирах, имея впереди стрелковые батальоны, занятые на проведении оборонительных работ. Штаб дивизии находился в районе высоты 59,3.
188-я стрелковая дивизия также находилась в полевом лагере Юра, имея в предполье три батальона (по одному от каждого из трех стрелковых полков) с приданной им артиллерией. Штаб дивизии располагался в лесу южнее флигеля Будоване.
270-й и 448-й корпусные артиллерийские полки также были сосредоточены в полевом лагере Юра, где отрабатывали упражнения учебных стрельб».
В 23 часа 46 минут 21 июня 1941 года штаб 11-й армии телефонограммой докладывает в штаб Прибалтийского Особого военного округа о перебежчике – солдате 13-й роты 150-мм тяжелых орудий 58-го пехотного полка 6-й пехотной дивизии. В этом донесении докладывалось о том, что «германская пехота располагается в пяти километрах от границы, артиллерия на позициях… Перебежчик показал, что немецкие части у границы окопы не копают, имея ввиду переход в наступление. Вот уже два месяца, как солдат агитируют офицеры, говоря, что СССР – главный враг Германии».
О состоянии средств управления 11-й армии сохранились воспоминания помощника начальника связи 11-й армии по радио В.П. Агафонова. Из этих воспоминаний следует, что все соединения армии к началу войны имели части и подразделения связи, которые личным составом и имуществом были полностью укомплектованы по штатам мирного времени. Армейский 943-й отдельный батальон связи «представлял собой хорошо сколоченную и обученную часть». Однако средств транспорта для перевозки имущества было не достаточно и «даже армейский батальон связи не мог поднять своими транспортными средствами всего имущества связи, хранящегося на складах, и с началом войны его пришлось уничтожить». Отдельные батальоны связи стрелкового корпуса и стрелковых дивизий находились в лагерях вне расположения своих соединений.
Особый интерес представляют воспоминания бывшего командира 523-го стрелкового полка 188-й стрелковой дивизии 16-го стрелкового корпуса 11-й армии И.И. Бурлакина. По его утверждению, полк начал формироваться в Каунасе в конце февраля 1941 года и к началу войны формирования еще не закончил. Неприкосновенных запасов ни по каким видам вооружения и других видов имущества создано не было. Не было и мобилизационных планов развертывания. Первая директива о разработке такого плана была получена только в конце мая 1941 года. В связи с тем, что в это же время шло формирование механизированных соединений, лучший по своим качествам состав немедленно отбирался в эти соединения. В полку была очень большая кадровая текучесть. Штабы и подразделения полка не были сколочены, люди не изучены.
В этих условиях в начале апреля 1941 года 188-я стрелковая дивизия получила команду убыть в летние лагеря в район станции Козла-Руда, находившуюся в 70 километрах юго-западнее Каунаса. В Козлу-Руду 523-й стрелковый полк в составе дивизии вышел 5 мая и до 1 июня занимался работами по обустройству лагеря. Но сразу же с прибытием в лагеря один батальон полка был отправлен на границу в район Вирбалис для производства инженерных работ.
В конце мая 1941 года командир дивизии вызвал для беседы командира полка и сказал, что война с Германией неизбежна, в связи с чем необходимо было провести разъяснительную работу с личным составом. Командир полка, в свою очередь, предупредил об этом командиров батальонов, и такая работа была начата.
17 июня 1941 года в 17 часов командир 188-й стрелковой дивизии полковник Иванов собрал всех командиров частей и зачитал директиву вышестоящего командования, которая предупреждала о скором начале войны и требовала в ночь на 20 июня 1941 года все имущество и боеприпасы погрузить на транспорт, личному составу выдать на руки противогазы (тогда противогаз БСС-МО-2 считался секретным), а подразделения и артиллерию вывести из лагеря и рассредоточить на местности. Все это было выполнено в виде отработки занятия по теме: «Батальон в сторожевом отряде». Но ночь прошла тихо.
Утром следующего дня командир 523-го стрелкового полка вместе с другими командирами частей снова были вызваны к командиру дивизии. На этот раз они получили приказ в течение 21 июня 1941 года произвести рекогносцировку назначенных им районов обороны. На рекогносцировку нужно было взять с собой заместителя начальника штаба полка, начальника артиллерии, начальника связи и командиров батальонов.
