Андрей Буровский - Евреи, которых не было. Книга 1
Ирландцы сильно отличаются от англичан своими обычаями, нравами, поведением — а вовсе не только религией. Тут скорее обратная связь: они так держатся за религию, чтобы подчеркнуть эти различия… Это два.
Ирландцы живут в этой ненормальной ситуации всего с 1916 года. И при этом все время пытаются соединиться с остальными ирландцами. В Британии им неуютно. Это три.
Так что аналогия хромает, и случаев, когда религия сама по себе удерживала людей, как единый народ… Нет, таких случаев наука все-таки не знает!
Сколько людей, и все наши!
Сколько народов, и все — еврейские!
Итак, в каждой стране своего проживания евреи говорили на двух языках: на языках окружающего народа и на иврите. В каждой стране возникала особая этнографическая группа — евреи данной страны. Ведь язык — это и способ мышления, и система ценностей, и образ мира. А жизнь в стране — это и знание других обычаев, и приспособление к иному менталитету, и другой образ жизни. Всего два поколения прожила русская эмиграция в разных странах Европы, а ведь уже русские французы существенно отличаются от русских немцев, хотя никто не мешает ездить друг к другу, переезжать из страны в страну, есть много смешанных браков.
В Средневековье многие евреи считали иврит настолько священным, что на нем нельзя было говорить о повседневных вещах. При этом, естественно, иврит изменялся. В синагогах Китая и Испании слова произносили по-разному (если хотите, с разным акцентом). Но самое главное — иврит и не годился для повседневного общения. Уже в начале XX века иврит был языком с количеством слов порядка 15 000. На таком языке невозможно говорить о сколько-нибудь сложных предметах. Китайский еврей и испанский, даже аравийский и итальянский не имели общего языка для разговора о чем-нибудь современном для X или XV века. Они могли вместе молиться, но вряд ли смогли бы поговорить о поведении своих детей или о том, как надо готовить щуку, стрелять из лука или строить дом. О всех этих предметах они говорили на языке того народа, в окружении которого жили.
Тех, у кого нет особого своего языка, трудно считать особым народом, и для такой общности существует более скромный термин: «этнографическая группа». Евреи каждой страны — это своя особая этнографическая группа со своей историей, особенностями духовного склада, психологии и языкового поведения. При этом такие этнографические группы возникали, исчезали и снова возникали… Я совсем не уверен, что, скажем, современные грузинские евреи — это та же самая этнографическая группа, которая сложилась при первом проникновении евреев в Грузию, за VI веков до Р.Х.
Из сказанного не вытекает, что евреи не могли образовывать новых народов в рассеянии. Еврейских народов, живущих сегодня на Земле, известно по крайней мере три. Я говорю «по крайней мере», потому что в любой момент может подтвердиться существование новых еврейских языков и говоривших на них народов, и ничего в этом не будет необычного.
Но совершенно точно можно сказать, что существует народ «сефардим», сефарды. Говорили они на языке спаньоль, возникшем на основе испанского. А есть ашкенази, и говорят эти ашкенази на языке идиш, очень близком немецкому. А есть персидские евреи, расселившиеся по нескольким странам и уже почти тысячу лет говорящие на особом языке — «еврейско-татском».
Некоторые еврейские ученые считают, что речь идет вовсе не о двух разных народах, а о двух этапах жизни единого еврейского этноса в Европе: сефардском и ашкеназском. Не буду спорить; если принять эту идею, то получается, что от библейского народа современным евреям-ашкенази еще дальше, чем я думал.
Самое точное описание этой ситуации я нашел… в Большой советской энциклопедии: «Евреи — название различных народностей, имеющих общее происхождение от древних евреев — народа, жившего в Палестине с середины 2-го тысячелетия до н. э. по 1–1 вв. н. э.» [32, с. 377]. И: «Евреи — общее этническое название (на рус. яз.) народностей, исторически восходящих к древним евреям» [33, с. 10].
Более корректное объяснение мне неизвестно.
Есть много примеров того, как встречались евреи, принадлежащие к разным народам. Скажем, в 1804 году Кавказ власти Российской империи отнесли к черте оседлости — позволили селиться там русско-польским евреям ашкенази. В Грузии появилось довольно много ашкеназских евреев. И… что? «Общение между местными и приезжими евреями поначалу было весьма ограниченным. Они не знали языков друг друга, их разделяла стена неприятия. Наладить подлинное сотрудничество двух еврейских общин впервые попытались сионисты» [34, с. 25].
Понятно! Перед лицом общей перспективы — совместного прыжка в утопию — наладилось какое-то «сотрудничество» (интересно, на каком языке?). Это — через несколько десятков лет после жизни в одной стране, на одной земле, но врозь. Да ведь и «сотрудничество» с сионистами принимало, конечно, не большинство иудеев — что грузинских, что ашкеназских. Большинство, стало быть, не только продолжало жить разными общинами, но и по-прежнему «не сотрудничали». Так-то.
В Соединенных Штатах Америки, когда в нее хлынул поток бородатых и диких аидов из русских и польских местечек, местные евреи тоже вовсе не так уж сильно им обрадовались. То есть сначала был страшный энтузиазм: спасти дорогих сородичей от ужасов погромов и преследований царского правительства. Пусть хоть все убегут за океан! Но очень скоро американские евреи убедились: эти «русские евреи» не только говорят на своем никому не ведомом языке, но это какие-то совсем другие евреи! Они ведут себя «не так», одеваются и работают «неправильно…». В общем, родственные чувства подостыли, и я мог бы привести много примеров таких высказываний американских евреев о русских, что не всякий Геббельс додумался бы. Но и объем книги раздувать не хочется, и марать ее грязными речами лишний раз.
Да! Читатель! Если в Израиле когда-нибудь кончится война, а после войны на карте мира останется еще Израиль… Словом, если вы когда-нибудь приедете в эту страну, не вздумайте сказать местным смуглым евреям «чах-чах!». Потому что этим словом европейские евреи в Израиле дразнят марокканских, напоминая им об участи чистильщиков ботинок. А марокканские евреи очень этого не любят и проявляют нелюбовь с помощью кастетов и ножей. Проверять — не проверял, но Один мой знакомый бежал (по его словам) километра три от разъяренных марокканских евреев. Так что очень, очень не советую…
Получается, в мире существует много разных еврейских народов, и далеко не всегда в таких уж мирных отношениях. И ничего нет в этом исключительного, свойственного одним евреям.
Ничего необычного и невероятного. Как говаривал Филипп Филиппович, «нет в этом никакой контрреволюции». А есть такое явление, как суперэтнос. Я лично считаю, что этот термин ввел в науку Лев Николаевич Гумилев. Те, кто не любит Льва Николаевича, пытаются найти, кто до него уже использовал этот термин… Пока что они этих примеров привести не могут, и я, с позволения уважаемых коллег, буду считать именно Л. Н. Гумилева автором термина.
Суперэтнос — это совокупность из нескольких народов. Никогда не найдем мы народа совершенно изолированного, не имеющего никакой «родни». Всегда существует несколько более или менее близких народов, имеющих общих предков и хоть какие-то общие черты в поведении и культуре.
Кто-то сказал, что субэтнос — это как подвид в биологическом виде. Тогда суперэтнос — это примерно то же самое, что и род. В каждом суперэтносе есть народы живые и ископаемые. Точно так же и в животном мире, кстати: есть роды, а в каждом роде живых существ — несколько видов, как живых, так и ископаемых. Носороги, например, представлены сейчас на Земле пятью видами. А всего известно по крайней мере 26 видов носорогов — 21 из них ископаемые.
У славян тоже есть такие народы. «Повесть временных лет» писала про четырнадцать то ли племенных союзов, то ли небольших народов, расселившихся от Балтики до Черного моря. Славяне живут на Земле до сих пор, и вот эту книгу я пишу на одном из славянских языков. Но ни полян, ни древлян, ни теверцев нет больше на Земле.
Ископаемые этносы могут быть даже в языковом плане понятны потомкам… Но это не делает их дорогими сородичами.
Представьте, что вы пошли в лес за грибами, и вдруг встречаете там страшно изможденного, голодного подростка, и этот парнишка на вопрос:
— Ты кто?!
Отвечает:
— Аз полянин естым.
Сказано не по-русски, но ведь понятно! Вполне понятно, потому что современный русский язык прямо происходит от древнерусского, на котором говорит наш мальчик-полянин. Если представить себе действие «машины времени», перебросившей мальчика-полянина в XXI век, то мы имеем реальный шанс побеседовать с собственным предком… Но ведь мы все равно принадлежим к разным народам. Мы — русские, а он, этот мальчик, — даже не «древний рус», а полянин…
