Александр Куропаткин - Русско-японская война, 1904-1905: Итоги войны.
Поэтому, всемерно борясь, дабы войны не было, великая нация, раз война начата, должна вести ее до крайнего напряжения всех своих сил, пока не одержит победы, иначе она может утратить право считаться великой нацией, и обратится в «этнографический материал» для усиления других народностей.
Глубоко убежденный в важности этой идеи, я окончил свой доклад 1900 г. следующими строками, сохраняющими свою силу и доныне:
«События мирового характера возникают и идут, не справляясь с готовностью того или другого народа к борьбе. Напротив того, сознание неготовности нашей может только усилить желание воспользоваться этой неготовностью. Поэтому невиданная еще миром кровавая борьба может наступить и ранее.
Против желания русского монарха, противно интересам России война может возгореться.
Это, конечно, будет большим несчастьем для всего мира, но собственно для России может быть несчастье еще более тяжкое — это несвоевременное, ранее полной победы окончание начатой борьбы.
Русскому монарху придется проявить железную твердость характера, чтобы в случае неудачи первой кампании, после первых и тяжких последствий войны — голода, болезней, застоя в делах и, главное, огромных цифр убитых и раненых, противостоять советам со всех сторон признать Россию побежденной и заключить мир».
Таким образом, главные выводы из деятельности армии нашей в XVIII и XIX столетиях, коими должно было руководствоваться наше Военное ведомство, вступая в XX столетие, заключались в следующем:
1. Возложенные на армию в XVIII и XIX столетиях задачи по выходу к побережьям морей Балтийского и Черного были ею выполнены. Равно были выполнены задачи по расширению пределов России на западе (Белоруссия, Малороссия, Польша), на юге (Кавказ) и на востоке (Средняя Азия). [105]
2. В начале XX столетия можно было ожидать войны (22 года мира. Три предыдущих столетия знаменовались войнами).
3. Большая часть войн в XVIII и XIX столетиях были наступательные. В этом лежит и залог побед.
4. По отношению к потерям убитыми и ранеными в XVIII и XIX столетиях можно ожидать в XX столетии огромных потерь.
5. Постепенное нарастание армии в прошлые столетия и переход армий малого мирного к огромным военного состава давали основания ожидать, что в XX в. нам придется выставлять громадные армии.
6. Наша армия со второй половины XIX столетия начала отставать от европейских армий в готовности (железные дороги), в технических силах и средствах.
7. Последние из веденных Россией войн указали на неудовлетворительность командного состава армии.
8. В этих же войнах выказалась недостаточная тактическая подготовка армий.
9. Для достижения победы над серьезным противником требовалось с нашей стороны превосходство в силах.
10. Расширение пределов России и естественный ее рост довели нерусский элемент до 40 млн, что затруднило возможность иметь сплоченную армию и увеличило трудности по охране границ.
11. Задачи войск по охране целости империи осложнились в последнее время заботами по поддержанию внутреннего спокойствия.
12. Огромная боевая готовность наших соседей при нашей отсталости на западной границе вызывала необходимость ограничиться обороной наших пределов, не налагая на живущее поколение в начале наступающего века выполнения наступательных задач.
13. Наша отсталость на западной границе, особенно в железнодорожном отношении, представляла такую опасность, что обязывала нас главной задачей в начале наступающего века поставить усиление наше на западной границе. [106]
14. Опыт войн XVIII и XIX столетий указывал, что главная тяжесть борьбы и в XX в. должна была лечь на сухопутную армию.
15. Усиление флота за счет сухопутной армии представлялось невыгодным и опасным.
16. Наконец, одним из важнейших выводов из деятельности армии в XVIII и XIX столетиях надлежало признать, что при отсталости нашей от вероятных противников успех в случае войны достигался нами при двух условиях: 1) когда цели для войны ставились определенные и 2) когда для достижения этих целей проявлялось огромное упорство. Боролись по много лет, невзирая на жертвы и трудности, пока не достигали победы. С введением всеобщей воинской повинности к этим основным условиям прибавилось третье: для успеха действий армии современного состава требовалось, чтобы война была популярной, с приподнятым патриотизмом во всех слоях общества. Другими словами, «вооруженный народ» мог успешно вести борьбу с могущественным противником только в том случае, если война становилась «народной», а не правительственной.
Эти выводы из двухсотлетней деятельности нашей армии и должны были служить указаниями при составлении планов мероприятия по Военному ведомству в конце прошлого и начале настоящего столетия.
В следующей главе мы в общих чертах и ознакомимся с тем, что было предположено на основании вышеуказанного опыта XVIII и XIX столетий сделать и какие были назначены Военному ведомству средства, дабы достигнуть поставленных им целей. [107]
Глава пятая.
В «Русском инвалиде» (№ 143,1095) появилась заметка Ф. Макшеева — возражение на статью Демчинского «Готовились ли мы к войне», помещенную в газете «Слово» (№ 196, 1905). В этой статье Демчинский стремился доказать, что Россия тратит на государственную оборону более других стран, что на эту важную надобность у нас дается довольно средств, но что мероприятия по усилению боевой готовности войск у нас, очевидно, превратились в формулу для вымогательства и что бесконтрольное хозяйничанье народными деньгами дает самый широкий простор лжехозяевам употреблять деньги не туда, куда следует.
На основании авторитетных трудов профессора Макшеева в указанной выше заметке в «Русском инвалиде» приведены данные о расходах на сухопутные армии Германии и России за период 1888-1900 гг. За эти 13 лет на сухопутную армию израсходовали:
Германия — 3 581 млн руб.;
Россия — 3 479 000 млн руб.
Отсюда видно, что Германия за этот период истратила на 100 млн руб. более, чем Россия. Между тем Россия в мирное время содержит армию почти вдвое большую, чем Германия.
Уже из этих данных видно, какие усилия требовалось прилагать Военному министерству, чтобы удовлетворить самые насущные, самые неотложные нужды нашей армии. [108]
Огромное протяжение границ России и другие причины вызывали необходимость содержать и в мирное время армию почти вдвое больше, чем в Германии. Поэтому при том же отпуске средств, как на нашу, так и на германскую армию, нам приходилось большую часть средств расходовать на содержание армии (обыкновенные или постоянные расходы) и уделять сравнительно с Германией лишь относительно незначительные суммы на так называемые чрезвычайные расходы по увеличению боевой готовности армии.
Автор заметки в «Русском инвалиде» по этому важному вопросу приводит следующие, высоко справедливые мысли:
«Так как обыкновенные расходы настоятельны и неотложны, то и назначение их не может встретить возражений. Они назначаются ввиду неотвратимой силы.
Не так обстоит дело с чрезвычайными расходами. Они не так настоятельны, особенно в глазах лиц, недостаточно ориентированных в военном деле, а потому является соблазн если не совсем отклонить эти расходы, то, по крайней мере, отложить их или, в лучшем случае, разложить на продолжительный период. Результат сего весьма неблагоприятен для дела государственной обороны, особенно в наше время напряженной подготовки к войне. В роковой час армии может выпасть доля выступить в поход с худшим вооружением, нежели у противника, с недостаточными и несовершенными запасами (современная могущественная техника совершенствует разного рода подвижные запасы, облегчает их), имея плохие сообщения в тылу и пр.
При рассмотрении военных бюджетов германской армии бросается в глаза громадность единовременных и чрезвычайных расходов в них, чем, главным образом, и объясняется обстоятельство, что при почти вдвое меньшей численности германской армии, чем наша, военный бюджет ее больше нашего, даже не относительно, а абсолютно».
Наша сравнительно малая боевая готовность при значительном численном составе армии представилась [109] в настоящем свете еще в 1871 г., когда германцы в двухнедельный срок выставили огромную армию на границе с Францией и победоносно с чрезвычайной быстротой повели войну. Война 1877—1878 гг. указала слабые стороны в нашей организационной системе мобилизации войск, и на основании опыта этой войны еще при военном министре графе Милютине начались обширные работы организационного характера и работы по увеличению нашей боевой готовности. Новая группировка держав, образование тройственного союза в ответ на образование двойственного указали на необходимость для России неотложно принять меры к защите своих пределов в случае войны с тройственным союзом. Генералы Ванновский и Обручев, удачно дополняя один другого, в течение 16 лет с 1882 по 1898 гг., руководствуясь указаниями верховных вождей русской армии, вели трудное дело развития нашей армии, увеличения ее боевой готовности для ограждения пределов наших со стороны западных соседей. На западной границе создавалась система укрепленных пунктов, проводились стратегического значения железные дороги, шоссе, создавались необходимые запасы. Ввиду недостаточно развитой сети железных дорог усиливались войска в западных округах, принимались меры к охране побережий Балтийского и Черного морей.
