Игорь Васильев - Украинское национальное движение и украинизация на Кубани в 1917–1932 гг.
36. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 56. Л. 2.
37. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 13.
38. Белый Д.Д. Указ. соч. С. 93.
39. Розумиеко Е.Д. Указ. соч. С. 224.
40. ГАКК. Ф. Р – 861. Оп. 1. Д. 11. Л. 20, 25.
41. Там же. Л. 23.
42. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 405. Л. 1.
43. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 56. Л. 31.
44. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 6.
45. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 410. Л. 4.
46. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 685. Л. 17.
47. Цит. по: Харченко В. Мы начинали на хохлацком и первый трактор был «Фордзон» // Зори. 2008. 1 мая. С. 3.; Украинский язык и украинизация на Кубани 1920-30 годы // www.protichka.narod.ru/history/ukr.html
48. Учитель Бардин. В начале учебного года // Красное знамя. 1927. № 228. С. 6.
49. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп 1. Д. 408. Л. 5.
50. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 685. Л. 16.
51. Цит. по: Борисёнок Е.Ю. Феномен советской украинизации. М., 2006. С. 143–145.
52. Цит. по: Миронин С.С. «Голодомор» на Руси. М., 2008. С. 51.; Украинский язык и украинизация на Кубани 1920-30 годы // www.protichka.narod.ru/history/ukr.html
53. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 9.
54. Мирук М.В. Советская школа 1920-х гг.: взгляд современников из-за рубежа // Голос минувшего. 2009. № 1–2. С. 107.
55. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 685. Л. 10 – 12.
56. Там же. Л. 18–20.
57. Там же. Л. 20.
58. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 17–19.
59. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 188.
60. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 685. Л. 19.
61. ЦДНИКК. Ф. 1072. Оп. 1. Д. 72. Л. 231.
62. Иванцов И.Г. Указ. соч. С. 188.
63. Он же. Мероприятия Северо-Кавказского райкома ВКП (б) по украинизации кубанских районов в 1922–1932 гг. (по материалам районных контрольных комиссий) // Кубань-Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2008. С. 293.
64. На краевом совещании по вопросам работы среди нацменьшинств // Молот. 1932. № 3164. С. 4.
65. КФЭЭ – 1992. А/к. – 280. Краснодарский край, Павловский р-н., ст. Старолеушковская, инф. – Ткач Е.В., 1914 г.р., иссл. – Горбань А.Е., Чмырёва И.Ю.
66. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 19.
67. Мирук М.В. Советская школа 1920-х гг.: взгляд современников из-за рубежа // Голос минувшего. 2009. № 1–2. С. 104.
68. Места в украинских вузах для Кубани // Красное знамя. 1927. № 156. С.6.
69. Дополнительные места в вузах для украинцев // Красное знамя. 1927. № 160. С.7.
70. Школа // Красное знамя. 1927. № 148. С. 7.
71. Украинское отделение педтехникума // Красное знамя. 1927. № 154. С.7.
72. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп. 1. Д. 560. Л.6.
73. Р. П-к. Украинизация ждёт кадры. В пединституте с подготовкой не благополучно // Красное знамя. 1929. № 226. С. 4.
74. Ан. Голин. 164 красных педагога // Красное знамя. 1929. № 147. С. 2.
75. Ручка. О приёме украинцев в Краснодарский педагогический институт // Красное знамя. 1929. № 151. С. 3.
76. ЦДНИКК. Ф. 8. Оп. 1. Д. 560. Л.6.
77. Дацко Г. За новые кадры педагогов // Армавирская коммуна. 1 930. № 157. С. 4.
78. ЦДНИКК. Ф. 1072. Оп. 1. Д. 72. Л. 230.
79. ЦДНИКК. Ф. 438. Оп. 1. Д. 62. Л. 20.
80. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 7.
81. Хлынина Т.П. Украинизация Северо-Кавказского края: замыслы и воплощение // Кубань – Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2006. Вып. 1. С. 41.
82. ГАКК. Ф. Р-346. Оп. 1. Д 56. Л. 2.
83. ГАКК. Ф. Р-346. Оп. 1. Д. 262. Л. 1–5.
84. ГАКК. Ф. Р-346. Оп. 1. Д. 46. Л. 6об, 9об.
85. ГАКК. Ф. Р-346. Оп. 1. Д. 262. Л. 6.
86. Там же. Л. 7.
87. ГАКК. Ф. Р-346. Оп. 1. Д. 173. Л. 1, 3, 5.
88. ГАКК. Ф. Р-346. Оп. 1. Д. 46. Л. 5об.
89. Тамже. С. 5 об.
90. ЦДНИРО. Ф. 7. Оп. 1. Д. 658. Л. 10.
91. Хлынина Т.П. Украинизация Северо-Кавказского края: замыслы и воплощение // Кубань – Украина. Вопросы историко-культурного взаимодействия. Краснодар, 2006. Вып. 1. С. 40.
92. Розумиеко Е.Д. Указ. соч. С. 224.
93. Чумаченко В.К. К истории Северо-Кавказского украинского научно-исследовательского института в Краснодаре // История регионального научного сообщества: проблемы изучения. Краснодар, 2007. С. 87–89.
94. ГАКК. Ф. Р – 861. Оп. 1. Д. 22. Л. 5.
95. Кубанские станицы. Этнические и культурно-бытовые процессы на Кубани. М. 1967. С. 51–52.
96. ЦДНИКК. Ф. 12. Оп. 1. Д. 56. Л. 80.
97. Чумаченко В.К. «Загадка» Якова Мишковского // Кубань: проблемы культуры и информатизации.1997. № 2. С.12.
98. Там же. С. 2, 75, 94.
99. Там же. С. 40.
6. Кадровая политика в период украинизации
Власти принимали различные меры, чтобы ускорить и углубить украинизацию. Поэтому чем дальше, тем актуальнее для них становился кадровый вопрос. Были необходимы украинцы, лояльные режиму, а так же знатоки украинского языка и культуры. Существовал спрос на украиноязычных партийных и советских работников, учителей, избачей и клубных работников, литераторов, журналистов и сотрудников издательств.
После 1925 г. активность проведения кампании особенно возрастает. При райкомах партии вводятся должность инструкторов по украинизации партийной работы и школьного образования (1). В тот же период появляются первые директивы о ведении пионерской и комсомольской работы на украинском языке (2). По-украински начинает вестись и партийная работа и агитация. Было решено создавать украиноязычные школы политграмоты и политпросвета (3). Власти также посчитали необходимым усилить работу среди самых широких масс украинцев. Началось проведение украинских беспартийных конференций и хлеборобских съездов (4).
Партийных работников и учителей, владеющих украинским языкам, ставили на особый учёт в местных партийных органах. Они стали первоочередниками на получение образования по партийной разнарядке. Армавирский партиец – украинизатор И. Прохорский был направлен в Уманский рабфак, а С. Токаренко – в Краснодарский (5). Проводилось организованное выдвижение украинцев на ответственные должности. Особенно это касалось сферы национальной политики. В марте 1926 г. было решено назначить на должность заведующего подотделом АПО нацмен Черноморского окркома ВКП(б) представителя именно украинской национальности (6).
Процесс целенаправленного выдвижения и учёта работников – украинцев особенно активизировался после объявления в 1929 г. на Кубани сплошной украинизации (7). Упор делался на выходцев из беднейших и малограмотных слоёв населения. «… приступить к выдвижению новых сил, организуя для них специальные курсы по ликвидации неграмотности на украинском языке» – говорилось в резолюции по вопросу украинизации Кубанского округа (8). Поэтому в 1929 г. при украинском отделении Кубанского рабфака были организованы одногодичные курсы для взрослых (9). 17 февраля 1932 г. президиум Ейской районной КК – РКИ ВКП(б) обязал Полтавский педагогический техникум иметь в числе вновь набранных студентов не менее 75 % украинцев (10). К концу 1931 г. предполагалось украинизировать окружную партийную школу (11).
В марте 1926 г. в Черноморском округе партийным руководством планировалось с согласия учащихся украинизировать ликпункты и снабдить украинской литературой избы-читальни. Для более эффективной реализации этих мероприятий было приказано реорганизовать украинскую секцию при АПО нацмен окркома ВКП(б); сменить её секретаря и направить на работу в секцию зарекомендовавших себя активных работников. Считалось своевременным выяснение целесообразности создания в г. Новороссийске украинского сельскохозяйственного товарищества (12).
Съезд украинских учителей, прошедший 1 апреля 1926 г. в Краснодаре, показал доселе небывалую поддержку активистов украинской школы со стороны власти. До этого они очень часто сталкивались с сопротивлением местных руководителей (13).
С началом проведения сплошной украинизации с 1929 г. украинизация местных советских и партийных учреждений стала напрямую увязываться с наличием в них подготовленных работников-украинцев (14).
В последствии большое внимание уделялось украиноязычным работникам в сфере издательского дела. Особенно, когда дело касалось массовых кампаний. Так, 22 ноября 1930 г. для перевода массовой колхозной литературы на украинский язык в издательстве «Северный Кавказ» Северо-Кавказским крайисполкомом было указано специально выделить «украинского работника» (15).
Подготовка и расстановка на ключевые позиции большевиков-украинизаторов была тем более необходима, что зачастую украинские активисты могли доставить хлопоты властям, либо своими действиями затруднит проведение программы в жизнь.
Зачастую проводить украинизацию ехали украинские националисты, которым советская власть уже не давала работать на территории Украины (16). Одним из них был известный писатель В. Чапленко. В 1929 г. он проходил по громкому политическому делу. Но тогда же ему удалось уехать на Кубань (17).
Так же для участия в украинизации были приглашены украинские интеллигенты из польской Галиции (18).
Эти люди нередко были яркими энтузиастами. Воспитанные, однако, в рамках совершенно иного, более или менее западного варианта украинской культуры. Поэтому та культура, которую они несли кубанцам, зачастую была чужда последним. Подобная ситуация имела место и на рубеже XIX–XX вв., когда наиболее активными деятелями украинского культурного движения на Кубани были выходцы с Украины (19). Появлению украинских учителей на Кубани способствовало и решение руководства Северо-Кавказского края просить присылать преподавателей по линии компартии Украины (20).
