Владимир Шишкин - Королевский двор и политическая борьба во Франции в XVI-XVII веках
Первым виночерпием короля являлся Жан VIII де Бюэй, граф де Маран (Jean de Bueil, comte de Marans) (ум. 1665 г.), последний представитель этой семьи, чья должность в его роду наследовалась начиная с первой половины XVI в. Ее он получил от деда, Жана VII, кавалера ордена Святого Духа, верно служившего на войне и при дворе Генриху III и Генриху IV. Наконец, как отмечалось, первым кравчим был барон де Род, обер-церемониймейстер двора.
К рассматриваемой группе главных придворных постов в доме короля примыкали также четыре первых камер-юнкера, все — кавалеры ордена Святого Духа, и два гардеробмейстера, подчинявшиеся и приносившие клятву верности обер-камергеру — герцогу де Шеврезу. Выше уже упоминалось, что второй гардеробмейстер, маркиз де Сен-Мар, как обладатель коронной должности обер-шталмейстера, находился в особом положении и зависел от Шевреза только формально, хотя и не мог претендовать на почести, закре-[130]пленные за саном герцога-пэра. Первые камер-юнкеры представляли собой весьма привилегированную часть придворного дворянства, постоянно находящуюся подле короля и следящую за состоянием его спальни и рабочего кабинета. Они руководили ординарными камер-юнкерами — исполнителями частных королевских поручений.
Жан II де Сувре, маркиз де Куртанво (Jean de Souvre, marquis de Courtenvaux), губернатор Турени и капитан королевского замка Фонтенбло (ум. 1656 г.), был уже наследственным первым камер-юнкером, каковой пост он получил в 1626 г. после смерти отца - маршала Жиля де Сувре, первого маркиза де Куртанво. Семья Сувре давно служила короне и была лояльно настроена к Ришелье. Жиль де Сувре в свое время являлся воспитателем Людовика XIII, а его дочь и сестра Жана II Франсуаза де Лансак стала гувернанткой будущего Людовика XIV. Другая его дочь, Мадлена, в замужестве маркиза де Сабле, исполняла обязанности фрейлины матери короля Марии Медичи. Наконец, жена Жана II де Сувре, Катрин де Нефвиль, удостоилась чести быть хранительницей гардероба и драгоценностей Анны Австрийской в конце 40-х годов XVII в.
Первым камер-юнкером с 1624 г. был Роже дю Плесси-Лианкур, маркиз де Гершвиль, граф де Ла Рошгюйон (Roger du Plessis-Liancourt, marquis de Guercheville, comte de La Rocheguyon) (1599-1674), потомственный придворный. Его отец, Шарль дю Плесси, граф де Ларошгюйон (ум. 1628 г.), являлся первым шталмейстером дома короля и капитаном гвардейцев Марии Медичи. Роже наследовал ему также как первый шталмейстер, уступив затем эту[131] должность Сен-Симону. Его мать, Антуанетта де Пон, маркиза де Гершвиль, дама из весьма знатного рода и в юности — фрейлина Екатерины Медичи, занимала пост гофмейстерины Марии Медичи, то есть высший пост в доме королевы. В 1643 г. Роже дю Плесси-Лианкур получил от Анны Австрийской, которая уже стала регентшей Франции, титул герцога и пэра де Ларошгюйон в награду за немилость при Ришелье. Женой герцога была Жанна де Шомберг, сестра герцога д'Аллюэна, капитана отряда легкой кавалерии дома короля.
В списке первых камер-юнкеров значится также Габриэль де Рошешуар, маркиз де Мортемар (Gabriel de Rochechouart, marquis de Mortemart) (ум. 1675 г.), сын Гаспара, первого маркиза де Мортемара, получившего титул за верность Генриху III и Генриху IV. Габриэль де Рошешуар обрел свою должность в 1630 г., а в 1650 г. стал герцогом и пэром, видимо, за преданность королеве во время Фронды.
Наконец, первым камер-юнкером являлся граф де Со, Франсуа де Бон де Креки (François de Bonne de Crequi,comte de Sault) (1600-1677),сын Шарля де Креки, герцога де Ледигьера, и дочери коннетабля де Ледигьера Мадлены де Бон, впоследствии герцог-пэр де Ледигьер, губернатор Дофине. Свой придворный пост он завещал племяннику Шарлю, герцогу де Креки.
Ответственными за состояние королевского гардероба являлись граф де Нансей и маркиз де Сен- Мар. Эдм де Ла Шатр, граф де Нансей (Edme de La Châtre, comte de Nancey) (ум. 1645 г.), известный своими мемуарами, принадлежал к старинному роду и был сыном первого графа де Нансей Анри де Ла Шатра, камер-юнкера Генриха III, пожалованного ти-[132]тулом в 1609 г. за верность короне. В 1643 г. Эдм де Лa Шатр стал командующим швейцарскими наемниками и присоединился к французской армии, воюющей с Империей, однако был захвачен в плен, где и умер.
Особняком в доме короля стояло охотничье ведомство, состоявшее из четырех главных подразделений, которые, собственно, обслуживали весь двор: псарни, сокольничьей, службы для ловли волков и дополнительной. Лица, возглавлявшие каждое из этих ведомств, занимали разное положение в иерархии, но были независимы друг от друга. Герцог де Шеврез, обладатель коронной должности обер-камергера, числился главным сокольничим, а герцог де Сен-Симон, первый шталмейстер — распорядителем охоты на волков. Организатором обычной охоты короля был обер-егермейстер герцог де Монбазон, Эркюль де Роган (Hercules de Rohan, duc de Montbazon) (1568-1654), сын Луи VI де Рогана, принца де Гемене (Guemene). За безупречную преданность Генриху III и Генриху IV во время гражданских войн в 1594 г. он получил титулы герцога и пэра, в 1597 г. стал кавалером ордена Святого Духа, а с 1602 г. выполнял почетные обязанности обер-егермейстера, являясь также капитаном гвардейцев Марии Медичи. Позднее герцог возглавил губернаторство Парижа и Иль-де-Франса. Такой поток королевских милостей был связан с политической лояльностью Монбазона, чего нельзя сказать о его детях — Луи VII де Рогане, наследовавшем все отцовские должности и титулы, и Марии, жене герцога де Шевреза.
Дополнительную охотничью службу (Maître de service supplémentaire (chasse)) возглавлял Никола[133] де Лопиталь (Nicolas de L'Hospital) (ум. 1644 г.), маркиз, затем, при Анне Австрийской, с 1643 г., — герцог де Витри (Vitry), не зарегистрированный Парижским парламентом, кавалер ордена Святого Духа, капитан королевских гвардейцев, губернатор Прованса. Он был уже наследственным держателем своей придворной должности, т. к. его отец Луи де Лопиталь, маркиз де Витри, камер-юнкер герцога Анжуйского, брата Генриха III, являлся также капитаном королевских гвардейцев. Несмотря на немилость короля и последующее заключение Никола де Лопиталя в Бастилию ввиду его военных неудач, маркиз-герцог тем не менее смог сохранить придворный пост капитана гвардейцев за своей семьей, добившись передачи его своему младшему брату Франсуа, продолжая числиться начальником дополнительной охотничьей службы.
Таковы были главные персонажи гражданского дома короля, центральной части двора Людовика XIII в последние годы его царствования. Достоинство каждого придворного определялось титулом, соотнесенным с должностным положением. Получение придворной должности, сопровождаемое негласной уплатой ее предполагаемой стоимости бывшему владельцу и вышестоящему должностному лицу, обеспечивало ее новому держателю близость к королю, почет и социальное превосходство, за которыми стояло богатство и власть. Утверждая штат своего дома, Бурбоны обращали особое внимание на древность рода каждого дворянина, приказывая всем придворным представлять доказательства благородного происхождения минимум с 1550 г. Логика королевской политики, как в Средние века, так и в Новое время, исходила из того, что монархия зиждется на мощном фундаменте из[134] аристократических родов, чьи корни уходят в глубины времен. Однако в равной степени с происхождением в деле получения высших придворных должностей играли роль военные заслуги перед короной, ведь дворянство продолжало рассматриваться только как военное сословие, преемник рыцарства, а также — степень преданности и лояльности к монарху. В последнем случае принимались во внимание не только личные достоинства дворянина, титулы и должности на королевской службе его предков, но также характер его взаимоотношений с королем и кардиналом Ришелье. Первый министр пытался делать все возможное, чтобы добиться наполнения дома короля только лояльными себе аристократами.
В доме Людовика XIII (точнее говоря, в гражданском доме короля, ибо мы не рассматриваем здесь персональный состав военного дома короля, социальные характеристики которого в общем аналогичны характеристикам гражданского дома) господствовали представители старинных французских и иностранных фамилий, которых, однако, можно назвать новой аристократией, поскольку их титулы, как правило, превосходили титулы их предков. Характерно, что последние практически все обеспечили своим детям карьеры при дворе, выдвинувшись на военной службе благодаря верности Генриху III или Генриху IV во времена гражданских войн и затем в мирное время получив награды и должности. Появление новых титулованных фамилий из среднего и мелкого дворянства было связано не только с потребностью короны отличать верных ей представителей второго сословия, но и со значительным оскудением и численным уменьшением знати после сорокалетних рели-[135]гиозных смут. Генрих IV и Людовик XIII нуждались в достойном и почетном окружении. О том, что двор Людовика XIII наполняла именно новая знать, свидетельствуют брачные союзы названных персонажей: за редким и вышеоговоренным исключением, их женами были представительницы незначительных дворянских семей. Замечательно, что среди перечисленных руководителей дома короля не оказалось (за исключением Шевреза) потомков сторонников Лиги, оспаривавших власть и корону у Генриха III. «Кадровая» преемственность придворных, служивших последним Валуа и первым Бурбонам, кажется очевидной.
