Сергей Ковалёв - История Рима (с иллюстрациями)
На третий день, едва рассвело, по улицам двинулись трубачи, играя не священный и не торжественный напев, но боевой, которым римляне подбадривают себя на поле битвы... Вслед за ними несли золотую монету, рассыпанную, подобно серебряной, по сосудам вместимостью в три таланта каждый. Число их было 77. Далее шли люди, высоко над головою поднимавшие священный ковш, отлитый по приказу Эмилия из чистого золота, весивший 10 талантов и украшенный драгоценными камнями, а также антигониды, селевкиды, чаши работы Терикла и золотую утварь со стола Персея. Далее следовала колесница Персея с его оружием, а поверх оружия лежала диадема» (Плутарх. Эмилий Павел. 32—33, пер. С. П. Маркиша). «Вместе с добычей, — продолжает описание Ф. Ф. Велишский, — на поднятых древках несли списки завоеванных городов, убитых неприятелей и добычи; тут же были изображены на досках или вырезаны на слоновой кости завоеванные страны, выигранные сражения, а также символические фигуры рек и гор завоеванных стран. Далее гнали, иногда в числе нескольких сотен, жертвенных белых быков; рога их были позолочены, на спине дорогие покровы, головы в венках и лентах. При них шли жрец и резник со своими помощниками. За ними, а иногда и перед ними, тянулась мрачная вереница человеческих жертв. То были связанные пленники, во главе которых иногда находились их цари и князья.
Затем открывалась самая торжественная часть процессии — двигалась колесница самого триумфатора. Колесница была из слоновой кости с дорогой резьбой и позолотой; имела круглую форму и была вся закрыта, и никогда, как ристалищные колесницы, не была открыта сзади. Внутри было место только для одного (но есть и исключения — Тацит. Летопись. II, 41). Триумфатор стоял в ней, закрытый ею по грудь. Около нее шли толпы ликторов в пурпуровых туниках и плащах со связками прутьев в лаврах и пурпуровых лентах, трубачи и музыканты, в особенности кифаристы, в старинных костюмах этрусского покроя, с золотыми лентами на головах, исполнявшие победные песни в честь победителя. За ними шли служители с кадильницами, распространявшими благоухание кругом триумфатора. Он стоял на колеснице, запряженной четырьмя белыми конями (а иногда и слонами), одетый в пальмовую тунику и вышитую золотом пурпуровую тогу; эта одежда перед тем снималась со статуи Юпитера Капитолийского, чтобы таким образом триумфатор делался подобным великому божеству. В правой руке он держал жезл из слоновой кости, украшенный сверху золотым орлом, в левой — пальмовую ветвь; на голове был лавровый венок; кроме того, государственный раб держал над ним другой большой и тяжелый золотой венок (corona triumphalis). На памятниках художники обыкновенно изображали в этой роли окрыленную богиню победы, а богиню Рима — ведущей триумфальных коней.
По старому обычаю триумфатора сопровождали сыновья и родственники-мужчины на конях, возле колесницы, а иногда верхом на конях, везущих колесницу (Светоний. Тиберий. 6). Дети иногда ехали и на колеснице вместе с отцом (Тацит. Летопись. II, 41). Кроме того, при колеснице шли легаты, трибуны и вообще высшие офицеры победоносного войска, а за ними рядами солдаты пешие и конные в парадных одеждах, в венках, со всеми военными украшениями и отличиями. Народ, наполнявший украшенные хвойными ветвями и венками улицы, портики и специально устроенные подмостки, встречал триумф рукоплесканиями и осыпал путь его дождем цветов, а войско восторженно кричало «Io-io triumphe!» и пело военные песни, иногда не совсем лестные, в насмешку сложенные про кого-нибудь из высших офицеров и даже про самого императора. Процессия двигалась с Марсового поля около цирка Фламиния через древние ворота Ромулова Рима (porta Carmentalis) к Большому цирку (Circus maximus); а отсюда, обойдя восточную сторону Палатина, — священной дорогой на Форум, откуда пленников отводили в темницу. Затем процессия поднималась на Капитолий. Здесь триумфатор, войдя в храм, слагал венок перед статуей Юпитера и приносил верховному богу благодарственную гекатомбу. После того на Капитолийской площади устраивалось большое пиршество» (Велишский Ф. Ф. Ук. соч. С. 599—603).
Празднование триумфа завершалось раздачей денежных наград солдатам и офицерам. Вслед за этим устраивались так любимые народом игры и зрелища.
Теории происхождения этрусков
Господствующие в современной науке теории о появлении этрусков в Италии в основном примыкают к Геродоту, т. е. выводят их из Малой Азии. Другие предположения, как, например, мнение Нибура об альпийском происхождении этрусков или теории об их появлении через Адриатическое море, опирающиеся на Гелланика, теперь почти оставлены.
Геродотовская версия защищается, например, английским ученым Конвеем. Он полагает, что в конце II и начале I тысячелетия, в эпоху больших миграций в районе Эгейского моря, банды лидийских пиратов начали высаживаться на западном берегу Италии, к северу от Тибра. Здесь они застали народ, который назывался ombroi (умбры), покорили его и затем распространились к северу, северо-востоку и югу.
Близка к этому точка зрения итальянца Дукати. Он считает тирренцев обитателями малоазиатского побережья и некоторых островов Эгейского моря (Лемнос). В VIII в. они появляются на Западе. Но Адриатическое море негостеприимно, а Южная Италия и Сицилия были заняты греками и финикиянами. Оставалась Тоскана: плодородная, богатая металлами, густо населенная омбрами. В конце VIII в. приток этрусков усилился, а в начале VII в. появилась их италийская метрополия — г. Тарквиний. Тирренские колонисты не составляли настоящего народа — это скорее воинственные группы («пираты» Конвея). Они постепенно слились с местным населением, хотя и принесли много своего: оружие, религию, греческий алфавит, язык. Последний был у них средиземноморский (эгейский), отличный от индоевропейского. Эти протоэтруски переработали культуру Виллановы в восточном духе. К концу VII в. Этрурия между Арно, Тибром и морем полностью сложилась.
В пользу господствующей теории можно привести ряд аргументов: свидетельство античной традиции, лемносскую надпись, малоазиатские корни в этрусском языке, сходство этрусских гробниц с высеченными в скалах гробницами Малой Азии, систему этрусских гаданий, очень напоминающих вавилонские (в частности, гадание по печени жертвенных животных), стиль изображений, сходных с крито-микенским и раннегреческим, упоминания египетских источников о племенах турша и шардена (этрусков и сардов) в числе «народов моря», напавших на Египет в XIV—XII вв., и т. п.
Однако наряду с аргументами «за» можно привести не меньше аргументов «против». Если протоэтруски (тирренцы) были пиратами, то каким образом они смогли завоевать чуть ли не всю Италию и создать высокую и своеобразную культуру? Если же это был целый народ, то сильные сомнения вызывает его массовое прибытие в Италию морским путем. И почему этруски высадились именно к северу от Тибра, миновав гораздо более удобные и плодородные области Сицилии и Кампании? Ссылка на то, что все удобные места были уже заняты греками и финикиянами, неубедительна, так как все три колонизационных потока шли по меньшей мере одновременно. Восточные элементы этрусской культуры с таким же успехом можно объяснить заимствованием, как и восточным происхождением этрусков. Народ купцов и пиратов, находившийся в разнообразных сношениях со всеми областями Средиземноморья, легко усваивал чужие обычаи, верования и проч.
Эти соображения вызвали появление теорий, примыкающих не к господствовавшей античной традиции Геродота, а к версии Дионисия Галикарнасского об автохтонном происхождении этрусков (Тромбетти, Девото, Белох, Шухардт и др.). Наиболее законченную форму теория об автохтонном происхождении этрусков приняла в работах Н. Я. Марра. Согласно его взглядам, этруски и италики являются двумя последовательными этапами развития древнейшего населения Италии, в котором пришлые элементы играли второстепенную роль. Но и эти теории оставляют неясным целый ряд существенных моментов. Поэтому приходится признать, что на данном уровне науки этрусская проблема, равно как и более широкий вопрос о генезисе племен, населявших древнюю Италию, остаются нерешенными.
ГЛАВА IV ВОЗНИКНОВЕНИЕ РИМА
Первые поселения в Лации относятся к «культуре Виллановы». Холмы, на которых возникнет Рим, были очень удобны для освоения людьми. Первым из римских холмов был заселен Палатин, вслед за ним — Эсквилин и Квиринал. Очевидно, жители Палатина, с одной стороны, а жители Эсквилина и Квиринала — с другой относились к разным этническим группам. Легендарными основателями Рима античная традиция называет братьев-близнецов Ромула и Рема. По-видимому, эта легенда греческого происхождения, в которой был только один герой-основатель.
Конец II тыс. — первые поселения в Лации.
