Сергей Кормилицын - Третий Рейх. Гитлер-югенд
Однако нововведение было воспринято далеко не всеми национал-социалистами. Так, руководство СА посчитало, что служба труда может стать подразделением-соперником для штурмовых отрядов. Поэтому, несмотря на то, что организация трудовых лагерей была возложена именно на это структурное подразделение партии, программе их создания оказывалось упорное сопротивление. Так, члены СА, принимавшие в ней участие, выполняя указание партийного руководства, под тем или иным поводом удалялись из рядов штурмовых отрядов.
Но, несмотря на это, трудовая служба продолжала существовать. Мало того, железная дисциплина, насаждавшаяся бывшими солдатами — представителями СА, сказывалась на результатах самым положительным образом: трудовые лагеря национал-социалистов были одними из наиболее эффективных. Контроль, дисциплина и субординация делали из добровольной трудовой структуры нечто подобное воинскому формированию, за исключением того, что вместо оружия в руках пришедших на службу были инструменты вполне мирного свойства. Работа предлагалась не слишком квалифицированная, зато оплачиваемая. Предыдущая профессия значения не имела. Все внутренние отношения регулировались тщательно разработанным уставом.
Успешный проект требовал идеологического обоснования. Поэтому в 1933 году в свет вышло первое описание идеологии Службы труда[238]. Помимо громких фраз о «преодолении либерально-капиталистического экономического мышления» и о «построении немецкого социализма» в этом программном документе присутствовали и вполне здравые мысли о применении человеческих ресурсов для борьбы с экономическим кризисом. Впрочем, хватало и чисто пропагандистских пассажей. Например, о том, что идею создания РАД подал еще Фридрих Великий. Именно в этом издании в первый раз прозвучала фраза, ставшая в дальнейшем главной формулой Службы труда — «почетная служба на благо германского народа».
В конце 1932 года Грегор Штрассер покинул партию. Гитлер мягко избавился от его сторонников в руководстве, переведя их на менее значимые, не ключевые посты (всего через пару лет практически все они были убиты во время «ночи длинных ножей»), а руководство Службой труда перешло к главному сопернику опального партфункционера — Константину Хирлу. С января 1933 года он стал уполномоченным вождя по вопросам Службы труда. Естественно, что этот ярый противник добровольного принципа формирования трудовых лагерей сразу же начал нешуточное наступление на все добровольные организации, действовавшие в этом направлении. Правительственное заявление от 1 февраля 1933 года гласило: «Идея трудовой повинности является одним из основных направлений нашей программы»[239].
Впрочем, единовластия на этом фронте Хирл не получил: Гитлер любил сталкивать подчиненных, поручая выполнение одной и той же работы различным ведомствам или функционерам. Это был его способ «властвовать, разделяя». Поэтому на должность Имперского министра труда в новом министерском кабинете был назначен Франц Зельдте[240] — основатель «Стального шлема» и один из первых теоретиков всеобщей трудовой повинности в Германии. Правда, на этот раз столь любимого вождем «конфликта компетенций» не произошло: Зельдте и Хирл пришли к компромиссу и вместе приступили к реформированию добровольной службы труда в РАД, активно задействуя при этом ресурсы партии и рейхсвера.
В качестве первого шага все национал-социалистические и просто правые трудовые лагеря, а также создающие их организации были собраны под крышей Имперского объединения германских трудовых союзов. Затем были выведены из игры большинство так называемых «открытых» трудовых лагерей, в которых нуждающиеся в работе могли жить на протяжении рабочей недели, возвращаясь на выходные домой. Через короткое время настала очередь конфессиональных или просто поддерживаемых церковью трудовых организаций. Особенно сложно развивались отношения национал-социалистов с католическими лагерями, получившими непосредственную поддержку Ватикана. Борьба с ними затянулась дольше, чем предполагалось партийным руководством, и свелась к постепенному вытеснению их с игрового поля. Сначала последовал запрет на проведение богослужений, затем — постановка этих лагерей под контроль Имперского объединения германских трудовых союзов, и лишь затем — постепенная замена их руководящих кадров выходцами из «Стального шлема» и СА[241]. Трудовые лагеря «Стального шлема» продержались дольше других и были включены в общую организацию последними. Франц Зельдте до последнего оттягивал этот момент, однако добиться автономии для своего детища не сумел. К февралю 1934 года унификация трудовой службы была завершена. 14 февраля 1934 года в Вартбурге состоялся объединительный съезд руководителей всех трудовых лагерей Германии. Были спешно выработаны цели и задачи новой глобальной организации — Национал-социалистической службы труда[242], пришедшей на смену многообразию разномастных союзов. Ее деятельность финансировалась теперь из государственного бюджета. Константин Хирл стремился превратить ее в некий орден, подобный ордену СС, существующий под девизом «Верность, послушание, товарищество». Членами ордена становились все молодые немцы, завершившие обучение в школе и желавшие поступить в вуз. «Каждый немец, кто бы он ни был, богат он или беден, сын ученого или сын фабричного рабочего, должен хотя бы раз в жизни попробовать ручного труда»[243], — считал Адольф Гитлер. Бернгард Руст поддерживал его в этом: он хотел видеть в рядах НСАД как можно больше абитуриентов. С этой целью министр образования даже призвал вождя сделать послабления в правилах приема в ряды Службы. В частности, не требовать от желающих пройти «трудовой год» непременного соответствия всем внешним канонам арийской расы[244].
Фактически с апреля 1934 года можно говорить о всеобщей трудовой повинности для молодежи. С этого времени без прохождения «трудового года» было невозможно даже думать о сколь бы то ни было серьезной карьере. (См. схему 11.) Впрочем, против введения трудовой повинности для молодежи выступил министр экономики Ялмар Шахт[245]. Он опасался, что привлеченные в РАД молодые немцы будут вырваны из общего производственного процесса, что может стать ударом по экономике страны. Однако эти возражения были признаны необоснованными.
Национал-социалистическая идеология утверждала: «Служба труда — это не учеба, это — жизнь. Не теория, а настоящее переживание»[246]. То, без чего молодому человеку просто невозможно, в какой бы области он не специализировался. При этом делалось различие между «правильным» и «неправильным» подходом к прохождению «трудового года». Правильно было проходить эту практику с радостным сердцем, в переживании ощущений товарищества, сопричастности к великому делу: «То, что я увидел в рядах Службы труда, на стройплощадке, во время отдыха, было настоящей общностью, сплотившей нас в команду, тем, что и должно, по моему мнению, быть ядром трудового обучения». Неправильным — воспринимать ее как очередную карьерную «ступеньку», столь же обязательную, сколь и бессмысленную, но необходимую, потому что без этого немыслимо дальнейшее движение вперед: «Поскольку в следующем году я хочу поступить в институт Карлсруэ, я должен прежде отработать в Службе труда»[247]. Естественно, что одной из основных задач пропаганды было насаждение «правильного» восприятия. Ибо, хотя, конечно, борьба с безработицей и была главной целью создания РАД, воспитательная функция этой организации также признавалась немаловажной. Во главу угла ставился дух товарищества, преданности друг другу и взаимовыручки: «Если удастся германскую молодежь воспитать так, чтобы она была фанатично предана друг другу и Рейху, то тогда Германский рейх станет вновь сильнейшей державой в Европе»[248].
Следующий год был потрачен на то, чтобы разработать необходимую законодательную базу для включения Службы труда в структуру государства, учредить специальные суды, по аналогии с военными, составить табель о поощрениях и наказаниях, более четко определить длительность службы (минимум полгода). А 26 июня 1935 года РАД стала объективной реальностью для всех немцев 19–35 лет — обязательной службой, не менее ответственной и почетной, чем военная. Ее структура практически дублировала структуру партии. Меньше чем через год, в сентябре 1936 года на партийном съезде в Нюрнберге Гитлер отчитался перед народом Германии: число безработных сократилось в 6 раз. А безработица среди молодежи и вовсе была побеждена.
Приложение
Молодежь в возрасте десяти-двадцати лет олицетворяет национал-социалистическое государство. Она не знала другого мировоззрения, кроме национал-социалистического, и прошла через систему воспитания, которая сделала ее дисциплинированной, равно как и уверенной в себе. /…/ При воспитании наших юношей никогда не следует забывать о том, что никакое другое обучение не расширит кругозор и не привьет такого идеального отношения к ручному труду, как непосредственная работа на доменном, сталелитейном или танковом заводе.
