Е. Алферьев - Император Николай II как человек сильной воли
“Управляющий делами Временного Правительства Набоков признает в своих воспоминаниях, что актом о лишении свободы Царя был завязан узел, разрубленный в Екатеринбурге” (Ibidem, стр. 270).
ХХII. “Мы отдали Себя и судьбу Наших Детей в руки Божия”. Восхождение на Голгофу.
С момента заточения Царской Семьи начинается Ее тернистый путь восхождения на Голгофу, длившийся, как уже сказано выше, шестнадцать месяцев.
Мы не будем описывать здесь нравственные и физические страдания, которые пришлось пережить на этом пути Государю Николаю Александровичу и Его Августейшей Семье, ибо этот очерк посвящен лишь одной стороне духовного облика Императора Николая II и имеет лишь одну цель – опровергнуть прочно укоренившееся глубоко ошибочное утверждение, рисующего Его как человека слабого и безвольного.
С момента лишения свободы Царская Семья была вырвана из привычных условий окружающей обстановки и, вместе с этим, Она была как бы перенесена в иной план жизни – в план жизни духовной, к которой не применимы обычные мерки, установленные для оценки душевных и духовных свойств людей. Разве можно рассуждать о силе воле святых мучеников, достигших наивысших ступеней несравненно большей силы – силы духовной?
В своих воспоминаниях о страшных днях февральского бунта, когда Их Величества были разлучены и Государыня три дня не имела никаких известий от Государя, Пьер Жильяр так описывает душевное состояние Ее Величества 3-го марта, когда Она еще ничего не знала об отречении:
“Мучения Императрицы в эти дни величайшей тоски, без вестей от Императора, в отчаянии сидевшей у изголовья больного мальчика (в это время Наследник Алексей Николаевич был опасно болен, и в Петрограде даже распространился слух, что Он умер), превзошли всякое воображение. Она дошла до крайних пределов человеческих сил. Это было Ее последним испытанием, из которого Она вынесла то удивительное светлое душевное спокойствие, которое потом поддерживало Ее и всю Семью до дня Их мученической кончины” (Pierre Gilliard. Op. cit, p. 173).
Такой же духовный перелом пережил Государь в день Своего отречения от Престола, совершившийся накануне.
С этого момента Их Величества всецело отдали Себя и судьбу Своих Августейших Детей в руки Божии.
Святая Церковь учит нас, что Господь не посылает никому испытания, которые превышали бы силы испытуемого, или же соответственно укрепляет его силы, если он полностью полагается на волю Божию. В житиях святых мучеников описаны многочисленные случаи, как с помощью Божией, – а не благодаря своей собственной силе воли, – они легко и радостно переносили нечеловеческие пытки и страдания. Это чудесное явление подтверждают также и рядовые православные христиане, перенесшие тяжелые, опасные и мучительные болезни: легкость, с которой они переносят физические страдания, поражает даже опытных докторов, не знающих силы Божией.
Сознавала ли Царская Семья угрожающую Ей смертельную опасность? Да, Их Величества и две старшие Великие Княжны, несомненно, не только сознавали приближение конца, но и готовились к нему. Жизнерадостная Великая Княжна Мария Николаевна, хотя и в меньшей степени, но все же ясно понимала положение. Великая Княжна Анастасия Николаевна и Наследник Цесаревич Алексей Николаевич были еще слишком юными, чтобы задумываться над Своей участью, но и Они не закрывали глаза на действительность, как это видно из случайно вырвавшихся как-то у Наследника слов: “Если будут убивать, то только бы не мучили”…
Отдавали себе отчет в том, что их ожидает и те немногие лица из числа свиты и верных слуг, добровольно последовавшие в ссылку в Сибирь с Царской Семьей и вместе с Ней разделявшие заточение. Генерал-адъютант И. Л. Татищев (ныне св. муч. воин Илья, расстрелян 25 мая/7 июня 1918 г. в Екатеринбурге, канонизирован 1 ноября 1981 года) еще в Тобольске сказал однажды П. Жильяру: “Я знаю, что я не выйду из этого живым. Я молю только об одном – чтобы меня не разлучали с Государем и дали умереть вместе с Ним” (Е. Е. Алферьев, op. cit., стр. 411).
В Ипатьевском доме были найдены два листка бумаги, на которых рукою Великой Княжны Ольги Николаевны были написаны два стихотворения: “Молитва” и “Перед Иконой Богоматери” (Ibidem, приложение I, стр. 425-434). Они общеизвестны, но мы напомним здесь два последних четверостишия стихотворения “Молитва”:
Владыка мира, Бог вселенной, Благослови молитвой нас И дай покой душе смиренной В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы Вдохни в уста Твоих рабов Нечеловеческие силы Молиться кротко за врагов.
Нельзя забывать, в какой трагической обстановке писала эти строки юная, двадцатидвухлетняя, Великая Княжна Ольга Николаевна. Оба эти стихотворения были также переписаны Государыней Императрицей и посланы полк. А. В. Сыробоярскому в письмах от 11 и 12 января 1918 года (Скорбная Памятка, стр. 82-83 и 87. Издание “Кассы помощи ближним в память о Царской Семье”. Нью-Йорк, 1928). Отсюда ясно, что их содержание было известно всей Царской Семье, и можно только поражаться тому, какой духовной высоты достигли Их Величества и Их Августейшие Дети уже к этому времени.
Сохранились два драгоценнейших письменных памятника, раскрывающих перед нами душевные и духовные переживания Царственных Узников на пути Их мученического подвига.
Одним из них являются многочисленные письма всех Членов Царской Семьи, написанные Ими из заточения. Первый сборник этих писем, изданный в 1974 году Свято-Троицким монастырем (Джорданвилль, N. I., США), заканчивается следующим небольшим отрыв-ком из письма Великой Княжны Ольги Николаевны, написанного в Тобольске:
“Отец просит передать всем тем, кто Ему остался предан, и тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за Него, так как Он всех простил и за всех молится, чтобы не мстили за себя, и чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь”… (Православная Жизнь, июль 1968 г., № 7, стр. 3-4. Письма Царской Семьи из заточения, op. cit., стр. 375).
Не менее замечателен и другой памятник из духовного наследия Царской Семьи. В доме Ипатьева, среди оставшихся вещей, судебными властями было найдено много книг духовного содержания. Четыре из них принадлежали Императрице и пятнадцать – Великой Княжне Татьяне Николаевне. Естественно предположить, что читались они всеми Членами Августейшей Семьи, причем особенно примечательно то, что Они не расставались с ними не только в Тобольске, но захватили их даже в Екатеринбург и берегли до самого конца. В них имеются многочисленные подчеркнутые и отчеркнутые места, наиболее привлекавшие внимание читавших и наиболее близкие Их душевному настроению, ярко свидетельствующие о духовном подвиге Царственных Мучеников. Епископ Мефодий, внимательно ознакомившийся с этими книгами и сделанными в них пометками, пишет: “Эти места не только говорят о духовном состоянии Августейшей Семьи, об Их крепкой, глубокой вере, смирении, всепрощении и духовной бодрости, но и являются как бы Их духовным завещанием и наставлением. Да будут же слова, подчеркнутые Ими и кровью Их засвидетельственные, нам на духовную пользу и вразумление” (Письма Царской Семьи из заточения, op. cit, стр. 474).
Ниже приводится краткая выписка слов, особо отмеченных в одной из книг Великой Княжны Татьяны Николаевны, которые лучше всего показывают нам, какому примеру следовала Царская Семья в эти страшные предсмертные дни:
“Верующие в Господа Иисуса Христа шли на смерть, как на праздник… становясь перед неизбежною смертью, сохраняли то же самое дивное спокойствие духа, которое не оставляло их ни на минуту… Они шли спокойно навстречу смерти потому, что надеялись вступить в иную, духовную жизнь, открывающуюся для человека за гробом” (Ibidem, Приложение III. Книги духовного содержания, принадлежавшие Царственным Узникам, как немые свидетели Их духовного подвига в заточении. Стр. 469-480. Епископ Мефодий. Из духовного сокровища Царской Семьи. Оттиск из журнала “Вечное”. Париж, 1956).
XXIII. Злодейское убиение Царской Семьи в Ипатьевском доме. Канонизация Царской Семьи Русской Православной Церковью Заграницей.
Господь был милостив к Своим Угодникам: Царская Семья была взята из земной жизни вся вместе, одновременно. И в этом чудесном явлении нельзя не видеть действия Промысла Божьего. Как бы в награду за Их безграничную взаимную любовь, крепко связывавшую всех Членов Царской Семьи в одно, единое, нераздельное целое, момент разлучения души и тела наступил для Них одновременно.
Наследник, как мы знаем, жил под постоянной угрозой смертельной опасности и неоднократно был на краю смерти, но каждый раз Господь спасал Его, как будто желая сохранить единство Семьи.
Истинный смысл событий, совершающихся по Промыслу Божьему, часто остается сокровенным для современников и становится понятным лишь много лет спустя. Когда страшная правда о трагической гибели всей Царской Семьи стала известна, многие современники особенно сокрушались о жестокой судьбе Великой Княжны Ольги Николаевны; вспоминали недавнее сватовство Наследного Принца Румынского Карола и решительный отказ юной Великой Княжны, заявившей, что Она никогда не выйдет замуж за иностранца и никогда не покинет пределы России; и вот, как казалось тогда, вместо того, чтобы стать Королевой Румынской и начать молодую счастливую жизнь, Она погибла мученической смертью в страшном застенке. И только теперь, после многих десятилетий, истинный смысл всего совершившегося по воле и по величайшему милосердию Божьему раскрылся перед нами, и стало ясным, что если бы Великая Княжна Ольга Николаевна приняла предложение Принца Карола, Ее жизнь была бы преисполнена великих скорбей: несчастный брак с безнравственным человеком; разбитая семейная жизнь; королевский престол на короткое время, а затем революция и беженское существование в изгнании; но самым тяжелым испытанием были бы для Нее нестерпимые нравственные страдания от сознания, что из всей Ее горячо любимой Семьи Она одна осталась в живых, и от мучительных переживаний и неотвязчивых мыслей, которые преследовали бы Ее до последнего дня, о трагической судьбе Ее Державных Родителей и Августейших Брата и Сестер[40]. В от, что ждало Ее на этом пути. Тогда как теперь, вместе со всей Царской Семьей, Она навсегда вошла не только в русскую историю, но и в историю Российской Православной Церкви, как святая царевна – св. Мученица Благоверная Великая Княжна Ольга, и память о Ней будет свято храниться из рода в род до скончания века.
