Сергей Платонов - Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года
Последствия удельного порядка, водворившегося в Суздальской Руси в XIII–XIV веках, были очень велики. Первым из них было бесконечное дробление княжеских уделов. Князья множились; каждый князь, умирая, по духовному завещанию («грамоте душевной») делил свою вотчину всем своим наследникам; даже и своей вдове-княгине он давал города и села «в опричнину» (то есть в особое владение до смерти). Уделы таким образом росли числом, но уменьшались пространством – чем далее, тем более мельчали и мельчали. Князья, получавшие все меньше и меньше земли, беднели с каждым поколением и нуждались в средствах к жизни. Отсюда их желание со стороны добыть себе земли и всякого добра, «примыслить» что‑нибудь от соседа. В многолюдном княжеском роде чувство родства притуплялось от частых ссор и усобиц; поэтому посягнуть на имущество соседнего князя считалось дозволительным. В погоне за примыслами у князей все более и более крепло взаимное отчуждение и развилось открытое хищничество. Они ехали смотреть друг на друга как на постоянных соперников и врагов и старались при первом удобном случае овладеть у соседей плохо защищенным городом, селом, челядью. Всякое такое приобретение составляло желанный «примысел». В результате подобная политика повела к одичанию людей и разложению политического порядка. В северо-восточной Руси настала политическая безурядица, в которой господствовало одно право сильного. Выход из такого печального состояния обозначился лишь тогда, когда в Суздальской Руси началось народное движение в пользу объединения и нашлась сильная княжеская семья (в Москве), которая сумела воспользоваться этим движением.
§ 37. События в Руси южной. Князь Даниил Галицкий. Упадок Юго-западной Руси. В 1240 году Батый разорил Киев, Волынь и Галич (§ 33). После смерти князя Романа там шли усобицы. Только после двадцатипятилетней борьбы с соседними князьями и с галицкими боярами князю Даниилу Романовичу удалось прочно сесть на отчем столе и получить Галич и Киев (§ 32). Но смута все‑таки там не прекратилась. По словам летописца, «бояре же галичстии Данила князем собе называху, а сами всю землю держаху». Даниилу надобно было еще много времени, чтобы сломить своевольство бояр.
Едва он успел в этом, как разразился над его страною Батыев погром. Даниил убежал от татар в Польшу и возвратился домой, когда татары ушли. Деятельно принялся он восстановлять сожженные города и возвращать в них бежавшее население. Для наполнения своего княжества он приглашал к себе колонистов и из других стран: ляхов, немцев, венгров. Стараясь всеми мерами усилить свое княжество, он строил в нем и укреплял города. Подчиняясь на первое время татарам и побывав с поклоном в орде, он, однако, не переставал мечтать о свержении их ига. Для этой цели он предпринял ряд важных действий. Понимая, что одними своими силами ему не освободиться от татар, он завел сношения с западом, обратился к папе, обещая ему унию с католичеством, и стремился устроить крестовый поход против татар. Папа прислал Даниилу королевскую корону, и Даниил короновался ею в г. Дрогичине (1255). Но далее дело не пошло. Крестовый поход не устроился, и вообще никакой помощи с запада против татар король Даниил не получил. Прервав тогда сношения с папою, Даниил стал искать союзников ближе и сошелся с литовским князем Миндовгом. Мало-помалу обнаруживал он свои враждебные умыслы против татар и, казалось, готов был начать войну с ними. Но татары приняли свои меры и послали на Даниила своего воеводу с войском; он потребовал от Даниила срытия крепостей. Не отваживаясь на бой со страшным врагом, Даниил скрепя сердце подчинился, ибо видел, что татары превосходят его силами.
Так шли дела Даниила с татарами. Мечты об освобождении от татарского владычества не мешали Даниилу вести оживленные сношения с его западными соседями. Привыкший с детства к общению с поляками и венграми, Даниил всегда следил за ходом дел на западе и часто вмешивался в дела Венгрии, Чехии, Австрийского герцогства и Польши; он роднился с иноземными государями, мечтал о приобретениях земель в Германии, заботился об укреплении торговых связей с западными странами, охотно принимал выходцев с запада в свои земли. Такие сношения с западом были естественным последствием географического положения Данилова княжества – рядом с ляхами и венграми, на краю Русской земли. В свою очередь, тесное общение с иноземцами послужило одною из причин быстрого падения самостоятельности Галича и Волыни вскоре по кончине Даниила.
Так же, как и другие западные области Руси, княжество Даниила испытывало на себе натиск возбужденной немцами литвы. Даниил находился в постоянной борьбе с литовским князем Миндовгом и с наиболее диким из литовских племен – ятвягами. Но в то время как слабые Полоцкие князья уступали литве и подчинялись ей, Даниил сам переходил в наступление, вторгался в литовские области и постоянно брал верх над врагом. В конце концов Миндовг искал мира с Галичем, предлагая Даниилу устроить брак между их детьми[34].
Даниил умер около 1264 года (почти одновременно с князьями Александром Невским и Миндовгом). Слава этого князя была основана на необыкновенных его успехах. Многолетние смуты в Юго-западной Руси были им прекращены, боярство усмирено, княжеская власть окрепла, в княжестве водворен порядок и выросло благосостояние. В делах средней Европы Русь получила вес и влияние. Литва была побеждена и усмирена. Правда, татарская власть висела над княжеством Даниила, как и над северной Русью; но здесь она выражалась слабее (вероятно, по той причине, что владения Даниила были всего дальше от татарских кочевий, на самой окраине захваченных татарским нашествием областей). Наследникам Даниила оставалось только поддерживать тот порядок, который был им насажден. Но они оказались неспособны это сделать. История Юго-западной Руси после Даниила полна смутами и усобицами. Князья Галицкие и Волынские, сыновья, племянники и внуки Даниила, находились в непрерывных взаимных распрях; боярство получило прежнее значение; жители городов, в значительном числе инородцы и иноземцы, призванные в города отовсюду, не обнаруживали никакого патриотизма. Такое положение дела повело к иноземному вмешательству в дела Юго-западной Руси. Литва, вышедшая из‑под влияния юго-западных князей, усилилась в XIV веке настолько, что сама стала стремиться к завоеванию Юго-западной Руси. Литовским князьям удалось захватить Волынь в середине XIV столетия. В то же время Польша овладела Галичем. Так разошлось по чужим рукам богатое наследство знаменитого князя Даниила Романовича.
Глава третья
Начало и рост великого княжества Литовского
§ 38. Первые литовские князья. Было сказано (§§ 35, 37), что литовские племена под натиском немцев в XIII веке стали стремиться к объединению и собирались вокруг своих и русских князей для того, чтобы дать отпор завоевателям. Разрозненная до тех пор литва стала складываться в государство. Выразителем объединительных стремлений у литовцев явился известный уже нам князь Миндовг (или Миндове). Захватив русский город Новгородок (или Новогродек) в верховьях Немана, он основал в нем свое княжество и распространил свою власть на некоторую часть литвы, жмуди, ятвягов и на русские волости (Полоцкую, Витебскую и отчасти Смоленскую). Покоряя Русь с помощью своих литовцев, он с помощью русских распространял свое влияние и господство среди литовских князьков. Воюя с немцами, он двигал против них в одном ополчении и литву, и русских. Так он первый из литовских князей старался сблизить враждебные прежде племена русские и литовские и на их соединении построить свое государство. Это государство было еще очень непрочно и слабо; но оно давало литве защиту от немцев, а русским – прибежище от татар, и потому оно держалось. Миндовг всю жизнь свою боролся с немцами, то уступая им, то снова поднимаясь на них. Когда это было для него выгодно, он согласился принять крещение от немцев и за это получил от папы королевскую корону. Когда же обстоятельства переменились, он вернулся к язычеству и снова обрушился на немцев. Так же и по отношению к Руси Миндовг менял приемы своей политики. Являясь порою решительным завоевателем, он иногда готов был на соглашение. Встретив могучего противника в Данииле Романовиче Галицком, он замирил его уступкою некоторых земель и брачным союзом, отдав свою дочь в жены сыну Даниилову. Несмотря, однако, на всю свою гибкость, Миндовг не кончил добром. Недовольные им литовские князья убили его (1263), но по большей части сами погибли от мести Миндовгова сына. (Один из них, князь Довмонт, спасся во Псков, там крестился и начал княжить, приобретя славу и почет за то, что доблестно и удачно защищал Псков от немцев и литвы.)
В княжестве Миндовга начались после его смерти продолжительные смуты. Прошло полстолетия раньше, чем в Литве снова образовалась сильная княжеская власть. С 1316 года в Литве действует князь Гедимин, основатель династии Гедиминовичей, образовавшей из литовских и русских земель большое и сильное государство. С его времени русское влияние на литовских князей чрезвычайно усилилось. При Гедимине в Литве уже существуют города, укрепленные по правилам военного искусства; литовские рати хорошо устроены и вооружены; они знают, как надо осаждать города, употребляют осадные орудия. Жители волостей имеют правильное управление и должны защищать свои города по очереди, в известные сроки. Всем этим благоустройством литовцы были обязаны русскому влиянию. Русские люди служат в войсках Гедимина и начальствуют ими; они ездят в посольства от имени литовского государя; они управляют городами и волостями. Словом, русский элемент, очевидно, возобладал над менее культурным литовским, и произошло мирное сближение между соседними народами. При дворе Гедимина слышался русский язык, потому что Гедимин был сам женат на русской и детям своим устраивал браки с русскими же. Сам себя он считал не только литовским, но и русским князем (в сношениях с немцами он именовал себя «гех Litwinоrum Ruthепогumquе»). Таким мирным сближением народностей следует объяснять быстрое и легкое соединение Юго-западных русских земель под властью Гедимина. Он подчинил себе все Русские княжества от Полоцка до Киева и подготовил присоединение Волыни. (Границами его земель с востока были земли Смоленская и Черниговская, а с юга Волынская.) Своим обширным княжеством Гедимин управлял сначала из неприступного города Трок (Трокский замок стоял на острове посреди озера), а затем из Вильны[35], построенной им на р. Вилии, притоке Немана.
