Коллектив авторов - История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Вынужденное согласие Русской Православной Церкви принять в свою юрисдикцию приходы ликвидированной столь жестоким и неканоничным путём Греко-Католической Церкви было обусловлено не только давлением на Московскую Патриархию коммунистического режима, но и желанием русской православной иерархии защитить от полного уничтожения церковную жизнь униатского населения Западной Украины. 20 сентября 1948 г. протопресвитер Гавриил Костельник был убит после литургии на паперти Львовского Преображенского собора. Трагическая и загадочная смерть этого по-своему выдающегося священнослужителя, ставшая результатом действий либо мстивших ему украинских националистов, либо ликвидировавших его за «дальнейшей ненадобностью» органов государственной безопасности, олицетворяла собой всю противоестественность и опасность для Церкви согласия на её использование коммунистическим режимом.
В контексте участия Русской Православной Церкви в советской внешней политике следует рассматривать инициированные коммунистическим режимом поездки Патриарха Алексия I в Святую Землю (Палестину) и митрополита Николая в Великобританию и Францию в мае-июне 1945 г. Эти поездки были призваны способствовать усилению советского влияния в среде православных христиан Ближнего Востока и в русской эмиграции. Весьма показательно, что именно после переговоров представителей Московской Патриархии с Румынским Патриархом Никодимом и Сербским Патриархом Гавриилом в 1945–1946 гг. предстоятели этих двух Поместных Православных Церквей заняли лояльную позицию по отношению к прокоммунистическим или коммунистическим правительствам, захватывавшим власть в Румынии и Югославии.
Однако главной советской внешнеполитической акцией, в которой коммунистические власти отводили Русской Православной Церкви играть ведущую роль, явилась начавшаяся в январе 1947 г. подготовка Всеправославного Собора в Москве. В этом соборе наряду с главами всех Поместных Православных Церквей должны были принять участие главы Сиро-Халдейской, Армяно-Григорианской и Коптской Церквей в связи с обсуждением вопроса об их возможном соединении с Православной Церковью. На этом же соборе власти намеревались от имени всего православного мира и христиан древних восточных (до-халкидонских) Церквей выдвинуть программу их совместной международной деятельности, состоявшую из 9 пунктов, главные из которых носили политизированный антикатолический и антиэкуменический характер.
Документ
14 февраля 1947 г. в своём докладе в ЦК ВКП(б) председатель Совета по делам Русской Православной Церкви Г. Карпов подчёркивал: «Проведённая значительная подготовительная работа заграницей позволяет использовать Московскую Патриархию для осуществления в 1947–1948 гг. ряда новых мероприятий, имеющих принципиальное и политическое значение… Разрешённое… на сентябрь 1947 г. предсоборное совещание в Москве глав или их представителей всех автокефальных православных церквей и преследует, в качестве основной цели, подготовку созыва в 1948 году… не собиравшегося уже несколько веков Вселенского Собора (всемирного съезда) для решения вопросов о присвоении Московской Патриархии титула вселенской… Наряду с вопросом о подготовке Вселенского Собора, на предсоборном совещании 1947 г. будут обсуждены вопросы об организации более эффективной борьбы православных церквей с Ватиканом, об отношении к «зарубежному архиерейскому Синоду» митрополита Анастасия, об отношении православных церквей к так называемому «экуменическому движению»… Совет считает, что православные церкви должны и имеют возможности к более активной борьбе против Ватикана. В этом плане можно провести следующие мероприятия: а) окончательно ликвидировать униатскую церковь в СССР; б) подготовить проведение аналогичных мероприятий в некоторых других странах заграницей…; в) на предсоборном совещании 1947 г. сделать более сильное осуждение папизма с догматической точки зрения; г) выпустить специальный сборник для заграницы против Ватикана; д) создать альянс христианских церквей в виде международного движения, во главе с Русской Православной Церковью, для борьбы с Ватиканом, пригласив участвовать в нём все другие вероисповедания… Московская Патриархия должна предъявить Англиканской церкви два условия, на которых она примет участие в «экуменическом движении»: а) отказ «экуменистов» от политических выступлений и обеспечение чисто церковной деятельности этого движения; б) значительное расширение представительских мест для православных церквей во главе с Русской церковью… удовлетворение приведённых выше условий Московской Патриархии позволит ей обеспечить влияние на «экуменическое движение» в нужном нам направлении» – М.В. Шкаровский. Русская православная церковь и Советское государство в 1943–1964 годах. СПб., 1995. С. 124–128.
Однако планировавшуюся коммунистическим режимом внешнеполитическую религиозно-пропагандистскую акцию не удалось осуществить в полной мере. В июле 1948 г. в Москве был созван не Вселенский и даже не Всеправославный Собор, а всего лишь совещание, посвящённое 500-летию автокефалии Русской Православной Церкви. Причиной этого стал отказ принимать в нем участие делегаций Иерусалимского Патриархата и Кипрской Церкви. Делегации, представлявшие Константинопольский Патриархат и Элладскую Церковь, участвовали лишь в богослужениях и праздничных мероприятиях и отказались рассматривать политизированные постановления «Ватикан и Православная Церковь», «Экуменическое движение и Православная Церковь», «Обращение к христианам всего мира», которые обсуждались и принимались преимущественно членами делегаций Православных Поместных Церквей, находившихся на территории стран с коммунистическими режимами. Несмотря на отказ Русской Православной Церкви участвовать в работе Первой ассамблеи Всемирного Совета Церквей в августе-сентябре 1948 г. и вопреки противодействию Московской Патриархии три Поместные Православные Церкви вступили в эту экуменическую организацию.
Сталинскому государству удалось успешно использовать руководство Московской Патриархии для политической нейтрализации церковной иерархии ряда Поместных Православных Церквей, находившихся в тех странах Восточной Европы, в которых в это время утверждались у власти коммунистические режимы. К концу 1940-х гг. эти режимы были уже достаточно стабильны и могли не опасаться политической оппозиции со стороны национальных церковных иерархий. В то же время Московское совещание 1948 г. показало невозможность создания под руководством Русской Православной Церкви единого всеправославного церковного блока, который бы стал религиозно-пропагандистским проводником агрессивной внешней политики коммунистического режима и мог содействовать коммунистическому режиму СССР в борьбе с Ватиканом, в стремлении усилить советское влияние в экуменическом движении и на Ближнем Востоке. Не исключая возможности дальнейшего использования Русской Православной Церкви в своей внешней политике, коммунистический режим в своей внутренней политике со второй половины 1948 г. стал последовательно проводить гораздо более естественный и привычный для него курс, направленный на подавление церковной жизни в стране. Одновременно в коммунистическом руководстве обсуждались варианты раскола католической церкви. Серьезно рассматривался вопрос о создании «антипапы» для католиков СССР и Восточной Европы с резиденцией то ли в Киеве, то ли в Будапеште. Но тут, дальше разговоров пойти не решились.
Свидетельство очевидца
Бывший заключенный Спасского лагеря близ Караганды, православный протоиерей из Латвии Георгий Тайлов вспоминал: «Католические священники были собраны не только из Прибалтики, Польши и Украины. Здесь (в Спасском лагере. – Отв. ред.) были и ксендзы из Германии, Австрии и прочих европейских стран. Много было униатов из Западной Украины. Они-то рассказали мне любопытную историю. Их вызывали лагерные оперуполномоченные и спрашивали, какого они мнения об учреждении в Киеве антипапского престола для католиков социалистических стран (шел 1949 г. – Отв. ред.). В это время существовал проект отколоть от Рима католиков Восточной Европы и создать нового «Антипапу» (на манер ренессансного Авиньона. – Отв. ред.), но он провалился. Ксендзы не поддерживали эту идею». – Протоиерей Георгий Тайлов. За проволокой. 1944–1955 гг. Мемуары // Православие в Латвии. Рига: Филокалия, 2004. С. 111.
Очередная волна арестов духовенства захлестнула Церковь ещё весной 1948 г. и продолжалась до 1953 г включительно. Так в июле 1948 г. был арестован и приговорен к десятилетнему сроку заключения перешедший в юрисдикцию Московской Патриархии из Русской Зарубежной Церкви митрополит Нестор (Анисимов), в сентябре 1948 г. были арестованы и в дальнейшем получили такие же сроки архиепископ Мануил (Лемешевский) и архимандрит Вениамин (Милов), инспектор Московской Духовной академии. Всего же только с января по июнь 1948 г. было арестовано 679 православных священнослужителей.
