Евгений Богданов - Чайный клипер
2
В третьем часу пополудни первого декабря направление ветра резко изменилось. Клипер, выйдя из полосы северо-восточного пассата, вступил в зону действия муссона, который в этих широтах в зимнюю пору дует особенно свирепо. Северный ветер усиливался с каждым часом, и перед вечером разыгрался сильный шторм. Порывы ветра срывали с гребней волн пену и забрасывали ее на палубу, низкие лохматые облака сеяли дождь. Он сек парусину, которая сразу потемнела и набухла от воды. Капитан, надев плащ с капюшоном, озабоченно посматривал на мачты, на паруса. По дождевику рулевого лились потоки воды. Матросы надели клеенчатые штормовки с зюйдвестками. Клипер летел по волнам, кренясь на левый борт. Волны накатывались на палубу; казалось, она прогибалась под их тяжестью. Вода едва успевала уходить за борт через шпигаты. Обычно корабли в таких условиях плавания спускали вниз верхнее вооружение и шли под нижними парусами. Первый помощник Эванс и боцман Ли подошли к капитану, перехватывая руками туго натянутый трос. Эванс повернулся к ветру спиной и сказал Кингу: - Надо уменьшить парусность, Дэниэл! Иначе начерпаем воды и попортим груз. - Я же приказал закрыть все люки парусиной! - ответил Кинг недовольно. - Все люки затянуты брезентом, - поспешил объяснить боцман. - Вода в них не просочится. - И мачты надо беречь, - настаивал Эванс. - Если их поломаем, здорово задержимся в пути... - Вы пришли меня учить? - бледное лицо Кинга было мокрым, глаза бешено сверкали. - Когда в чайных гонках клипера опускали паруса? Только трусы могут пойти на такое! Риск есть риск. - Рисковать надо в разумных пределах, - продолжал убеждать Эванс с неудовольствием морща свой длинный с горбинкой нос. В серых больших глазах его таилась тревога. Помощник был старше капитана по возрасту, отношения их строились как товарищеские, и Эванс не боялся высказывать свои соображения напрямик. Ему казалось, что капитан слишком переоценивает себя и возможности судна в борьбе со штормом. - Груз у нас легкий, трюмы полны, а веса не набрали и семисот тонн! - А, идите ко всем чертям! Я знаю, что делаю. У корабля хорошая остойчивость, он самой новейшей постройки! Киль у него что надо! - Так то оно так, но... Капитан перебил Эванса: - Что "но"? Тут налетел сильный порыв ветра и клипер накренился еще больше, вода залила палубу, все трое стояли в ней почти по колено. - Надо потравить шкоты, Дэниэл, - крикнул Эванс. - Гляди, какой сильный крен! На этот раз капитан был вынужден согласиться с ним. Шкоты у основных парусов были ослаблены. Но едва порывы ветра поутихли, капитан снова приказал: - Шкоты подтянуть! Ни один парус не был опущен. Это был большой риск. Ни Эвансу, ни боцману не было понятно, почему капитан играет со смертью в кошки-мышки. "Поймай ветер" мчался по проливу с бешеной скоростью, сильно накренясь и почти не выравниваясь. По палубе передвигаться было опасно. Вахтенные матросы повязались штертом, чтобы их не смыло за борт. А Кинг невозмутимо стоял на своем месте и не сводил глаз с рангоута. У него была своя цель: испытать корабль в большой переделке. Ведь на пути их будет еще немало. Мачты угрожающе поскрипывали и, казалось, еле выдерживали напор ветра. Мокрая парусина заметно обвисла, увеличив на них груз. Егор в это время болел морской болезнью. Его сильно мутило, все внутренности словно переворачивались в животе. Он валялся на койке измученный и бледный. Майкл, сменившийся с вахты, мокрый с ног до головы, переодевался в сухое и сочувственно посматривал на товарища. Порывшись в своем сундучке, он подал Егору увядший лимон, прихваченный еще в порту. - На, соси, - сказал он. - Легче будет. Егор достал складной нож и, разрезав лимон на дольки, сунул одну в рот. Он вспомнил теперь, как дед говорил, что в шторм у моряков "желудок на плечо виснет". Он, хотя и знал, что ничего такого не произойдет, все же подумал: "Хоть бы мой желудок не вытряхнуло наружу..." Когда уляжется зверская качка? Конца не видно... ...Шторм продолжался всю ночь. Дэниэл Кинг, передавая управление кораблем Эвансу, предупредил его: - Смотри, не опускай ни одного паруса! Если что - буди меня. Приказ есть приказ. За всю вахту Эванс, хотя и испытывал большое беспокойство за судьбу клипера, не спустил ни одного паруса. К утру ветер ослаб, волнение поулеглось. Дэниэл Кинг вышел на палубу отдохнувший, бодрый, тщательно выбритый. - Ну как дела? - спросил он у Эванса. - Все в порядке. Но я всю ночь боялся за мачты, - ответил тот. - Иди отдыхай, - сказал капитан. - Я буду ставить трюмсели. - Ветер еще довольно свеж, - предостерег Эванс. - Ничего. Надо догнать и во что бы то ни стало обойти "Меченого Мавра"! Иначе проиграем гонку. - Как знаешь, - уклончиво отозвался помощник, еле державшийся на ногах от усталости. Он ушел. Опять на палубе загремел голос капитана: - Парусную команду наверх! Услышав это, боцман повторил распоряжение и засвистел в дудку. Моряки один за другим, словно пробки из бутылок с шампанским вылетали из люка. - Грота-трюмсель, фор-трюмсель, крюйс-трюмсель ставить! Поживей! Не спать на ходу! - приказал капитан. Трюмсели - самые верхние паруса - были тотчас развернуты, приведены к ветру и закреплены. Клипер прибавил ходу, словно конь, которого подстегнули хлыстом. А капитан уже подумывал, не поставить ли ему еще паруса, называемые "небесными"... Но воздержался. Ветер еще был силен: в обычных условиях капитаны ни за что бы не решились ставить даже "королевские" паруса: стеньги легко могли обломиться. Однако капитан Кинг решил с этим не считаться: у судового плотника имелся запас рангоутного дерева, а у парусного мастера - нетронутые кипы полотна... Поставив "королевские" паруса, матросы ожидали новых приказаний. Но капитан был чем-то недоволен. Он напряженно смотрел вверх, задрав свою красивую голову, и шевелил губами, как видно, что-то прикидывая. Но тут марсовый со своей наблюдательной площадки закричал: - Прямо по курсу - судно! - Какое судно? - тотчас спросил капитан. - Клипер... - доложил матрос. - Судя по всему "Меченый Мавр"! - Наконец-то! - сказал Дэниэл Кинг удовлетворенно. Когда подошли поближе, марсовый доложил: - На "Меченом Мавре" сломана грот-бом-брам-стеньга. Снимают обломки! - Ага! - с оттенком злорадства сказал Кинг. - Теперь мы их обставим! Марсовые на марс! Привести к ветру верхний фор-марсель! Привести к ветру верхний грот-марсель! Шкоты подтянуть! Штурвальный, чего рыскаешь? Крепче держи в бакштаг16! - Есть крепче держать в бакштаг! - пробасил штурвальный. Клипер на всех парусах быстро поравнялся с "Меченым Мавром". Капитан Кинг в зрительную трубу увидел, как матросы под командой Стоуна поспешно сбрасывали на палубу обломки верхней стеньги. Пока поставят новую да закрепят парус, "Меченый Мавр" останется далеко позади... С "Меченого Мавра" Стоун кричал в рупор: - Далеко не уйдете! На траверзе Манилы догоню! - Догоняй, буду ждать! - ответил Кинг. - Только покрепче привяжи стеньгу! - Смотри, не напорись на риф! - ядовито кричал Стоун. - Все рифы оставим вам! - столь же "любезно" ответил Кинг. Боцману капитан сказал: - Стоун предостерег нас от рифов. Но мы ведь лицом в грязь не ударим? - Точно так, сэр! - уверенно подтвердил Ли. - Смотри на норд-ост, - сказал капитан. Боцман посмотрел на северо-восток, и ему стало все ясно. Там, вдали, вода потемнела, от горизонта наплывало огромное серое облако. Темная поверхность на воде ширилась, приближалась к клиперу. Налетел шквал. Все вокруг переменилось: вода закипела, волны заслонили собой весь горизонт. Внезапный порыв ветра с пушечным громом ударил в паруса. Корабль содрогнулся. Шкоты фор-марселя лопнули, будто кто их перерезал ножом. - Убрать фор-марсель! Живо! Трюмсели долой! - закричал капитан. Не успели моряки убрать часть парусов, как на корабль обрушился новый шквальный порыв. Капитан командовал: - Все брамсели долой! Боцман в помощь работающей вахте послал вторую. Теперь больше половины экипажа находилось на палубе. Парусность наконец уменьшили, и опасность перевернуться миновала. Но и с половинной оснасткой клипер мчался по волнам с непостижимой скоростью. И тут раздался крик: - Человек за бортом! - А, черт! - выругался Кинг. - Как его угораздило? - Шлюпку не спустишь, - растерянно сказал боцман. - Такая волна! Капитан поглубже надвинул на лоб фуражку и промолчал. Но в глазах его появилось беспокойство. - Человек за бортом! - снова крикнул вахтенный. - Заткни ему глотку, - сказал Кинг боцману, заметив беспокойство матросов. - Чего он там орет? - Есть! - боцман Ли побежал к вахтенному. - Без паники! Стоять по местам! - заревел капитан и на шее у него набухли вены. - Верхние грот-марсели долой! Верхний крюйсель долой! Капитан не зря распорядился убрать и эти паруса: шквал достигал наибольшей силы. Вода заплескивала на палубу, и клипер теперь кренился на правый борт.
Егор, оправившись от морской болезни, вылез наверх, подумав, что, быть может, понадобится и его помощь. Крепко вцепившись в штормовой канат, он стоял возле грот-мачты, готовый выполнить любой приказ капитана. Услышав крик "человек за бортом!", он встревожился. У него мелькнула мысль, что вот теперь настал момент, когда он, не занятый работой у парусов, может помочь в спасении несчастного моряка. Он глянул на матросов. Они работали, и все были заняты. Тогда Егор крикнул: - Спасать надо! К шлюпке! Перехватываясь по тросу, он кинулся к правому борту, где была закреплена одна из шлюпок. - Эй, сюда! Шлюпку надо спустить! Но боцман Ли, которого капитан послал одернуть вахтенного, чтобы тот не сеял паники, заметил Егора у шлюпки и, подбежав к нему, отшвырнул его в сторону. Егор упал, больно ударившись коленом о скользкую палубу. Набежавшая волна накрыла его, когда он пытался встать на ноги. В последний момент Егор уцепился за канат, и его не смыло за борт. Боцман уже бежал обратно от вахтенного, которому дал изрядную затрещину. Он сурово глянул на Егора и рявкнул: - Какого дьявола вертишься тут? Марш в кубрик! Он занес над парнем огромный кулачище, но Егор уклонился от удара и, прихрамывая, побежал к трапу в кубрик. Там он некоторое время сидел на койке, переводя дух и морщась от боли в ушибленном колене... "Вот и делай доброе дело! - досадовал он. - Человек-то теперь уж погиб! А они и не думали спасать его..." Он вздохнул и лег на койку, думая о погибшем товарище. Матроса, конечно, не спасли, даже не предприняли к тому попытки. Команда потеряла одного из "зашанхаенных" в Капштадте голландцев - Ван-Мея. Во время гонок не принято было заботиться о судьбе человека, упавшего за борт. Важно было победить в состязании, а победителей не судят...
