Понсон Террайль - Варфоломеевская ночь (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VI)
-Записку? От кого?
-От графа де Ноэ.
-Где ты видел его?
-В кабачке Маликана. Граф находится там под видом трактирного слуги.
Готье передал Генриху записку, в которой было написано:
"Лагир спасся. Мы опять соединились, чтобы работать над вашим освобождением".
Когда Генрих прочел эту записку, его взор загорелся радостным блеском, и он сказал:
-С такими людьми, как мои гасконцы, не пропадешь. С ними я не побоюсь целой армии. Я знаю, они способны сжечь Лувр, лишь бы освободить меня!
XXIII
Поговорив с наваррским королем, Готье как ни в чем не бывало направился к себе, но не успел он сделать несколько шагов по коридору, как его остановил шедший навстречу офицер.
-Ба, господин Готье! - сказал он.- Вы откуда?
-Я ходил к наваррскому королю с поручением от ее величества королевы-правительницы.
-Но ведь, кажется, один раз вы уже были у наваррского короля сегодня?
-Да, ее величество посылала меня.
-Вот, знаете ли, странность! А я только что от ее величества, которая сказала мне: "Я не поручала ничего пажу Готье и не собиралась ничего поручать ему. Если же ему так нравится водиться с врагами отечества, то отправьте его в Венсен к Пибраку". Ничего не поделаешь!.. Пожалуйте шпагу, мой юный друг, и пойдемте со мной!
Офицер взял под руку растерявшегося пажа Готье и увел его.
Ввиду этого нечего удивляться, что весь следующий день Генрих Наваррский тщетно поджидал пажа. Готье не шел, и Генриху было решительно не с кем обменяться парой слов, так как вся стража состояла из ландскнехтов, говоривших только по-немецки.
Так прошел весь день. К вечеру в дверь комнаты Генриха постучали. Генрих с радостью крикнул: "Войдите", но велико же было его разочарование, когда вошедший опять-таки оказался ландскнехтом.
-Опять немец! - недовольно пробурчал Генрих.- Говоришь ли ты по крайней мере по-французски, каналья, черт возьми?
Ландскнехт молчаливо закрыл дверь и, подойдя к Генриху, поднял забрало. Король вскрикнул и удивленно отступил на шаг назад: перед ним был сам Амори де Ноэ.
-Тише, ваше величество! - шепнул он.
-Но как ты попал сюда?
Ноэ подвел Генриха к окну и сказал:
-Взгляните туда, где стоят два часовых-ландскнехта, государь.
-Ну что же?
-Это Гектор и Лагир!
-О, мои гасконцы! - с восхищением прошептал Генрих.
-А в прихожей расхаживает еще один ландскнехт. Это Пибрак, которому удалось бежать из Венсенской крепости.
-Значит, теперь я могу уйти отсюда? - весело произнес Генрих.
-Да, через окно! - и Ноэ вытащил из-под доспехов связку, которая оказалась веревочной лестницей.
-Но допустим, что я выберусь из Лувра, произнес Генрих Наваррский.- А дальше?
-У Сен-Жерменского собора стоят наготове оседланные лошади. Только надо торопиться, так как через час начнется избиение гугенотов.
-Какое избиение?
-О, королева Екатерина - страшная женщина; она воспользовалась припадком безумия короля, чтобы устроить давно задуманное побоище.
-Но гугеноты будут защищаться!
-Им придется пасть в неравном бою.
-Но адмирал...
-Дом Колиньи оцеплен войсками!
-Тогда Конде...
-Герцог Конде в Венсенской крепости!
-Так как же ты хочешь, чтобы я спасался бегством, если мои братья подвергаются такой опасности? - крикнул Генрих.
-Я хочу избавить вас от ненужной и верной смерти, государь.
-Умереть со своими - значит восторжествовать! - сказал Генрих и по привычке схватился за то место, где у него обыкновенно висела шпага.
Увы! Шпаги не было.
-Государь, но ведь, это безумие,- умоляюще крикнул де Ноэ.
-Шпагу, дайте мне скорее шпагу! - крикнул Генрих в ответ. И словно Господь Бог захотел явить чудо: в ответ на этот страстный крик открылась другая дверь, и на пороге ее показалась Маргарита со шпагой в руке.
Маргарита сверкала красотой и отвагой, ее ноздри раздувались, на щеках выступил румянец волнения. Она была прекрасна, словно неземной призрак.
-Вот шпага моего отца, государь! - сказала наваррская королева.
Генрих в немом восторге опустился на колени и принял из рук жены оружие. Поцеловав лезвие шпаги, он вскочил и крикнул:
-Ко мне, Наварра!
На этот призыв открылись обе двери, и в одной появились Рауль и Ожье де Левис, а в другой - Пибрак и паж Готье.
-А! - крикнул Генрих, с энтузиазмом глядя на жену.- Пусть сюда придут еще Гектор и Лагир, и тогда вы увидите, хорошо ли закалены наваррские шпаги. Наварра, ко мне!
Но каким же образом Маргарита могла появиться в самую критическую минуту на помощь к супругу? Читателю это станет ясно с двух слов.
Мы оставили Маргариту в тот момент, когда она прибыла в Анжер в сопровождении безутешного Ожье де Левиса. Она рассчитывала погостить у брата Франсуа, но, к ее огорчению, герцога не оказалось в Анжере: он охотился в дальнем лесу.
Весь день Маргарита провела в напряженной борьбе с Ожье, который все порывался покончить с собой. Наконец Маргарите уже к самому вечеру удалось вырвать у него обещание, что он подождет до следующего утра, и, добившись от него этой отсрочки, она, уйдя к себе в комнату, отпустила Нанси.
Может быть, другая камеристка воспользовалась бы свободным временем для того, чтобы пойти поболтать с возлюбленным, но у Нанси была непреодолимая страсть разведывать и разнюхивать, не делается ли поблизости чего- нибудь особенного. Поэтому она принялась шнырять по замку и наконец попала в какую-то комнату, где стоял рабочий стол, с горящей на нем масляной лампой. На столе лежало письмо, и Нанси поспешила, конечно, прочесть его. Но в тот момент, когда она дочитывала последние слова, в коридоре послышались шаги, и Нанси еле-еле успела спрятаться за драпировки.
Она не пожалела о том, что забрела в эту комнату, так как увидела, что вошедшими были герцог Франсуа и Нансей, один из самых приближенных офицеров королевы Екатерины.
Из разговора этих двух лиц Нанси поняла, что герцог нарочно приказал сказаться отсутствующим; ему хотелось задержать Маргариту подольше в Анжере, а тем временем в Париже должно было состояться избиение гугенотов, в котором не пощадят и Генриха Наваррского.
Как только беседовавшие вышли из комнаты, Нанси кинулась к Маргарите и рассказала ей все слышанное. Конечно, Маргарита сейчас же решила пуститься в обратный путь, чтобы поспеть на выручку своему мужу.
Рауль по ее приказанию стал хлопотать насчет лошадей, а Маргарита позвала Ожье и сказала ему:
-Вы только что просили у меня разрешения умереть, так как считаете себя предателем по отношению к вашему государю? Ну, теперь выяснилось, что его жизнь находится в опасности. Надо спасти его или умереть за него! Едем в Париж, господин Ожье!
Через несколько минут они уже скакали верхом по направлению к Парижу и через два дня к вечеру подъезжали к Лувру.
-Что за странность! - сказала Маргарита.- В мое отсутствие в Лувре многое изменилось! Прежде дворцовую стражу несли швейцарцы, а теперь повсюду видны одни только ландскнехты.
-Должно быть, король в Сен-Жермене? - заметила Нанси.
-Нет, милочка, его величество в Лувре, потому что флаг поднят.
Нанси с недоумением пожала плечами и соскочила с лошади, чтобы приказать часовому открыть ворота. К ее удивлению, это было сделано не сразу. Сначала часовой вызвал дежурного офицера, и только тогда, когда последний убедился, что перед ним действительно наваррская королева со свитой, было отдано распоряжение впустить приезжих.
Маргарита въехала во двор, и здесь мрачные предчувствия еще более сжали ее сердце. В луврском дворе кипели какие-то военные приготовления, но среди всего этого суетящегося народа совершенно не было видно знакомых лиц.
Наваррская королева стала поспешно подниматься по главной лестнице, торопясь встретить кого-нибудь, кто мог бы ввести ее в курс событий. На второй площадке она вдруг увидала знакомое лицо.
-Мирон, мой добрый Мирон! - крикнула Маргарита.- Вы, наверное, знаете хоть что-нибудь!
Оказалось, что Мирон знал многое, и его сообщение привело в ужас наваррскую королеву. Пибрак был уверен, что ему удалось спастись благодаря собственной хитрости и неустрашимости, а между тем на самом деле это было сделано с ведома королевы-матери, так как на бегстве Пибрака был построен адский план убийства наваррского короля.
Убить Генриха в самом дворце было неудобно, а потому королева решила дать ему возможность бежать; но в тот момент, когда наваррский король должен был выезжать за заставу, он подвергся бы двойному обстрелу, в котором неизбежно погиб бы.
Узнав это, Маргарита поспешила потайным, одной ей известным ходом в помещение своего супруга, чтобы успеть предупредить его о грозившей опасности. По дороге она зашла в оружейную комнату и сняла со стены шпагу короля Франциска, отличавшуюся особенной прочностью закалки.
Таким образом, Маргарита появилась в самый критический момент в комнате Генриха.
