Андрей Ястребов - Боже, спаси русских!
Интересно воспоминание Н. Макарова об одном чухломском помещике и его кощунственной выходке, известной под названием «Въезд в Иерусалим»: «Собрал он однажды своих крепостных крестьян и дворовых обоего пола и даже детей, расставил их в два ряда между своей усадьбой и ближайшею деревнею на протяжении нескольких сот шагов. Приказал им взять в руки по вербной ветке, а сам, усевшись верхом на кляче, проезжал шагом из деревни в усадьбу между двумя рядами своих подданных, которые махали на него вербными ветками».
Понятное дело, что у себя в поместье этот господин был все равно что царь, то есть все равно что Бог. Власть любого уровня на Руси любит величаться, демонстрируя свою священную иррациональность. Б. А. Успенский, комментируя этот эпизод, предполагает, что «в поведении этого помещика как-то отразились воспоминания о ритуальном "шествии на осляти", совершавшемся патриархом в Вербное воскресенье (этот обряд не совершался с 1696 года), или же о триумфальной встрече Петра в Москве после Полтавской победы (21 декабря 1709 года), когда дети, одетые в белые подстихари, с вербными ветками в руках встречали царя пением "Благословен грядый во имя Господне..."; при этом в одном случае Христа изображал патриарх, в другом – царь».
Дикие и кощунственные Всешутейшие и Всепьянейшие соборы – любимые развлечения Петра – шокировали и оскорбляли многих. И не только упертых ревнителей старины. И просвещенные люди, и иноземцы удивлялись нраву и забавам самодержца. Петр охотно принимал участие в розыске, пытках, казнях. В нем причудливо сочетались мрачный юмор и жестокость. Перечислим лишь несколько фактов, приведенных Борисом Башиловым в его книге о Петре.
– В январе 1725 года восьмидесятилетний старик из известной фамилии, Матвей Головнин, должен был согласно приказу участвовать в шествии одетым чертом. Так как он отказался, то его по приказанию Петра схватили, раздели догола, надели ему на голову картонный колпак с рожками и в продолжение часа заставили сидеть на льду на Неве. Он схватил горячку и умер.
– Предок знаменитого археолога Снегирева, Иван Савин, рассказывал, что в его присутствии Петр убил слугу палкой за то, что тот слишком медленно снял шляпу.
– У Ромодановского и Зотова, пытавшихся унять Петра во время приступа ярости, оказались тяжелые раны: у одного были перерублены пальцы, у другого – раны на голове.
– Когда адмирал Головкин сказал, что ему не нравится уксус, Петр схватил большой пузырек с уксусом и влил содержимое в рот своему любимцу.
– 26 июня 1718 года в каземате умер – скорее всего, был убит – единственный сын царя, а на следующий день Петр праздновал годовщину Полтавской «виктории», и в его саду все «довольно веселились до полуночи».
– Врагам своим, даже мертвым, Петр жестоко мстил. Он приказал вырыть гроб Милославского и везти его на свиньях. Гроб был поставлен около плахи так, чтобы кровь казненных стрельцов лилась на останки Милославского. Трупы казненных стрельцов по приказу Петра сваливали в ямы, предназначенные для дохлых животных.
Просим прощения за обилие неприятных эпизодов, это лишь иллюстрации к тому, как проявляет себя в России сильная власть.
Венесуэльский генерал Франсиско Миранда, посетивший в XVIII веке Россию, вспоминал: «Обедал у господина Бецкого. И каких ужасных вещей он мне только не порассказал о пьянстве и жестокости нашего великого Петра! Последний заставил императрицу смотреть, как отрубают голову ее фавориту Монсу, чего она ему до смерти не могла простить. Принуждал окружающих пить водку, даже придворных дам, пока все не напивались... а тех, кто не хотел пить, обзывал мошенниками и бил палкой, невзирая на то, мужчины это или женщины. И когда он бывал в таком состоянии, а это случалось с ним почти ежедневно после обеда, то становился жестоким и, более того, начинал приставать к юношам, среди которых несколько раз оказывался и рассказчик, чудом спасшийся от этих домогательств». Простодушный иноземец, изумленный этой информацией, добавляет: «Но в том, что касается предприимчивости и упорства, Петр был поистине велик».
Предположение о том, что русские – люди крайностей, постоянно находит подтверждение в истории. Во всяком случае, власть любила доводить любую ситуацию до абсурда. Многие представители рода Романовых прославились как страстные поклонники дисциплины и муштры. Особенно император Павел I. Сохранился ряд характерных анекдотов: полк, который проявил недостаточное усердие на параде, получил от государя немедленный приказ: «Шагом марш в Сибирь». Ничего не поделаешь, прямо в парадной форме полк маршировал на восток, и родным пришлось посылать вдогонку теплые вещи. Говорят, полк успел дойти до Новгорода, пока его вернули.
Опасаясь распространения в России идей Французской революции, Павел I запретил выезд молодых людей за границу на учебу. Был полностью запрещен импорт книг, вплоть до нот, закрыты частные типографии. Регламентация жизни доходила до того, что устанавливалось время, когда в домах полагалось тушить огни. Специальными указами некоторые слова русского языка изымались из официального употребления и заменялись на другие. Так, среди изъятых были имеющие политическую окраску слова «гражданин» и «отечество» (замененные на «обыватель» и «государство»). Ряд лингвистических указов Павла был не очень понятен, например слово «отряд» менялось на «деташемент» или «команда», «выполнить» – на «исполнить», а «врач» – на «лекарь».
Показателен анекдот о Василии Капнисте – сочинителе едкой сатиры на засилье в России мздоимцев. Павел захотел посмотреть спектакль по его пьесе «Ябеда». Играли ночью, для одного лишь императора. Начало так разгневало самодержца, что он немедленно повелел сослать комедиографа в Сибирь. Однако финал, где добро победило зло, успокоил властителя, и он послал вслед гонца, чтобы вернуть Капниста и наградить.
К представителям сильной власти Павла отнести не удастся – отходчив был, прощал многих, а потому и не удержался надолго на троне.
«В надежде славы и добра»
Этой строчкой, вынесенной в подзаголовок, начинается стихотворение Пушкина, посвященное императору Николаю I. Надежды поэта были связаны, в частности, с тем, что государь простит декабристов. Не сбылось. Рассказы об этом императоре не поднимают настроения. Его любовь к порядку порождала в обществе уныние и страх. Был злопамятен, в отличие от отходчивого Павла, и декабристов преследовал до конца дней своих. Впрочем, простым бунтовщикам приходилось при нем куда хуже. А бунтовали не от хорошей жизни.
Приведем фрагмент из книги Г. Чулкова «Императоры». Мемуарист описывает расправу после бунта в военных поселениях 1832 года:
«Приговоренных клали на "кобылу" по очереди. (...) Мне казалось, что палач с первого же раза глубоко прорубил кожу, потому что после каждого удара он левой рукой смахивал с кнута полную горсть крови. При первых ударах обыкновенно слышен был у казненных глухой стон, который умолкал скоро; затем уже их рубили, как мясо.
При казни присутствовали священник и доктор. Когда наказываемый не издавал стона, никакого звука, не замечалось даже признаков жизни, тогда ему развязывали руки, и доктор давал ему нюхать спирт. Когда при этом находили, что человек еще жив, его опять привязывали к "кобыле" и продолжали наказывать.
Под кнутом, сколько помню, ни один не умер. Помирали на второй или третий день после казни».
Вновь просим у читателя прощения за неприятные сцены, но сегодня приходится встречать такую апологетику Николаю, что ее хочется разбавить свидетельствами повседневной трагедии.
Г. Чулков продолжает: «Шпицрутены были не менее страшны, чем кнут. Ежели человека прогоняли сквозь строй в тысячу человек три-четыре раза, смерть почти всегда была неминуема.
Любопытно, что на одном рапорте, где граф Пален просил назначить смертную казнь нарушившим карантинные правила, Николай собственноручно написал: "Виновных прогнать сквозь тысячу человек двенадцать раз. Слава богу, смертной казни у нас не бывало и не мне ее вводить"».
Вот так... Никаких комментариев...
По уверению современников, государь обладал леденящим взглядом василиска. Генерал Б. В. Геруа в своих мемуарах приводит такой рассказ: «По поводу караульной службы при Николае I вспоминаю надгробный памятник на Волковом кладбище в Петербурге. Показывал мне его отец, когда мы ездили с ним на поклонение могилам его родителей и проходили мимо этого необычного памятника. Это была превосходно исполненная из бронзы – наверно, первоклассным мастером – фигура молодого и красивого офицера лейб-гвардии Семеновского полка, лежащего как бы в позе спящего. Голова его покоится на ведрообразном кивере николаевского царствования, первой его половины. Воротник расстегнут. Тело декоративно покрыто наброшенным плащом, спустившимся на пол живописными, тяжелыми складками.
![Дмитрий Бантыш-Каменский - История Малой России, со времен присоединения оной к Российскому государству при царе Алексее Михайловиче. Часть 1 [Издание 4]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
