Джек Ландер - Войны Роз
Палата лордов сдалась. Йорк формально опроверг свое соответствие этой должности, однако он уже имел готовый длинный и детальный список условий, при которых был готов занять этот пост, — список, который не мог быть составлен с ходу. Но его триумф был краток. Девонширская фракция на юго-западе к концу года подчинилась, как только столкнулась с угрозой применения силы со стороны правительства: этот стремительный крах должен был бы оставить после себя много людей, и без того никогда не симпатизировавших Йорку, в первую очередь, с осознанием того, что двумя месяцами ранее герцог слишком бессовестно вынудил к введению протектората. Дальнейшее — и весьма бестактное — бряцание оружием не помогло ему ничем: и на третьей сессии парламента, открывшейся 14 января 1456 г., у короля были развязаны руки для того, чтобы удалить его от власти.
К концу февраля он персонально принял участие в парламенте и отрешил Йорка от власти.
Приблизительно шестьюдесятью годами позже итальянец Полидор Вергилий в своей «Истории Англии» (Anglica Historia) позволил себе сделать предположение относительно мотивов, которыми руководствовался Йорк. Хотя он был сильно предубежден против герцога, его предположения достаточно правдоподобны.
Добившись успеха, герцог Йорк, напоминая свое первое послание, где он указывал, что его возвышение имело целью всеобщее процветание, проявил себя мягким, милосердным и либеральным, был очень далек от жесткого обращения с королем Генрихом и вел себя с ним так же, как когда он благородно сопровождал его к Лондону в качестве победителя на поле брани[31]. Он советовался с обоими Ричардами Невиллами и другими знатными людьми, кого он полагал увидеть на заседании, где решался вопрос о протекторате. Он рассчитывал, что вместе с Ричардом Невиллом, отцом, лордом-канцлером Англии, будет управлять государством, а Ричард Невилл-сын, капитан Кале, станет главным военачальником; и так Генрих оставался бы королем только номинально, а не фактически. Они решили, что будет лучше до поры до времени быть с ним снисходительными, чтобы не настраивать против себя простолюдинов, которые повиновались своему королю, поразительно любили и чтили его за святость его жизни. Далее они намеревались распространить свое влияние на область как внутренних, так и иностранных дел, и в конце концов они смогли бы по их собственному усмотрению лишить короля Генриха либо короны, либо жизни, как они думали, не встречая сопротивления, поскольку собирались оставить его без старых советников, отстраняя их от власти и лишая должностей, заменяя их повсюду своими людьми. Так они задумали, постановили и следовали этому правилу во всех службах королевства.{75}
С Йорком не стали сводить счеты (ему выплатили более 1800 фунтов, которые ему должны были за время его первого протектората, и суммы, обещанные за расходы в течение второго; также уже в мае 1456 г. он получил ценное пожалование всех золото- и серебродобывающих шахт в Девоне и Корнуолле), тем не менее его жестокость и интриги ухудшили его положение. Кругом звучали жестокие насмешки в его адрес. Хроника Бейла сообщает, что:
Ночью 19 сентября, еще до того как герцог Йорк остановился у епископа Солсбери, головы нескольких убитых собак были насажены на штандарте на Флит-стрит, а из их пастей торчали листки с сочинениями наподобие следующей «баллады»:
Пять лондонских псов[32]Колл, 1-й лондонский пес
Когда власть обманет, друг щитом станет.
Мой лорд жесток и позабыл про честь,
Плачу за грех милорда я,
Бессмысленно я умираю здесь,
Ему — свобода, мне — петля.
Грабб, 2-й пес
Часто сын платит за грех отца.
Невинный жалобу вознес
О том, что жизнь его прекращена.
Напрасно на Луну выл пес —
Мой срок истек, оглашена вина.
Лагтрайп, 3-й пес
Язык камень точит, хоть сам мягок очень.
Мой господин не стал моей броней,
Милорд был глух к моей мольбе,
И только холм могильный надо мной,
В награду получу себе.
Слагг, 4-й пес
Кто к приключениям стремится, на суд не сможет положиться.
За что судьбой служить я обречен
Тому, кто ненавистен всем?
На плахе должен быть не я, а он,
Кто корень зла и всех проблем.
Тернболл, 5-й пес
Felix quern faciunt aliena pericula cautum.
(Счастлив тот, кто предостережен чужой бедой.)
Как звезды в небесах давным-давно
Судили — так все и произошло.
Горчайшее лекарство мне дано,
Чтоб совершенное исправить зло.
Милорды, гибель нашу не считайте в свой доход,
Ведь скоро и по вашу душу злой мятеж придет.{76}
(Пер. баллады В. А. Ковалева)
Несмотря на то что они потерпели политический крах, эта последняя неудача оставила Йорка и его друзей с двумя ценными активами — финансовой поддержкой компании купцов Стапля, наиболее мощной организованной финансовой группой в стране, и владениями Кале. В то время, когда Йорк был во власти, купцы, с опозданием и неохотно, поддержали его в своих собственных целях, дабы получить оплату долгов короны, и теперь оказались слишком завязшими в его делах, чтобы отойти от его интриг. Кале дал ему великолепный плацдарм для начала нападения на Англию.
После сражения у Сент-Олбенса и под конец второго протектората Йорка было невозможно восстановить нормальную политическую жизнь. Беспорядки и военные столкновения по прошествии месяцев достигли небывалых размеров.
В октябре 1456 г. двор сделал свой первый враждебный — и неблагоразумный — ход, сместив канцлера, Томаса Буршье (Bourchier), архиепископа Кентерберийского и единокровного брата герцога Бэкингемского, который в то время, очевидно, пытался занять посредническую позицию между двумя враждующими лагерями.
В августе 1457 г. Пьер де Брезе (Breze), великий сенешаль Нормандии, разграбил город Сэндвич, к чему, по слухам, его поощрила сама королева. В начале следующего года несколько слуг короля напали на графа Уорика в разгар его конфликта при дворе. Граф удалился в Кале, где, испытывая недостаток продовольствия и денег, сделал неудачную попытку поддержать свой гарнизон, добывая средства пиратством.
В марте 1458 г., после длительных переговоров в Большом совете в соборе Св. Павла между сторонами было достигнуто на первый взгляд впечатляющее, но по сути мнимое соглашение. Оно не решило ничего, и с того времени в Йоркских документах стали появляться низкие, злобные ноты. Следующие отчеты взяты из анонимной хроники, составленной между 1461 и 1471 г. и известной по имени их редактора, жившего в XIX в., как Хроника Дэвиса.
На 36-й год правления короля Генриха (1457—1458 гг.) в январе месяце в аббатстве Абингдон был отравлен[33] находившийся там в то время с королевой Маргаритой граф Девонширский…
Тогда в королевстве английском не существовало хорошего управления, как это было в прежние времена, поскольку король был безумен, и им верховодил Королевский совет, наводненный стяжателями; и долгов набралось больше, чем было денег в казне. И долги короля увеличивались ежедневно, но оплаты не производились; все имущество и владения, которые принадлежали короне, король раздал: что-то — лордам, а что-то — безродным людям, так, что у него почти ничего не осталось. И все собранные налоги — такие как талья и королевская десятина, которые тяжким бременем легли на людей — растратили впустую, поскольку король не занимался внутренними делами государства и не вел никакой войны. Из-за такого дурного положения и из-за многого другого сердца людей отвернулись от тех, кто управлял землей, и благословение народа сменилось на проклятия.
Королева со своими прислужниками управляла государством по своему усмотрению, собирая неисчислимые богатства. Чиновники королевства, и особенно граф Уилтширский, казначей Англии, ради собственного обогащения разоряли бедных людей, и лишали наследства законных наследников, и творили много несправедливостей. Королева была опозорена и опорочена, и тот, кого называли принцем, не был ее сыном, но ублюдком, зачатым в прелюбодеянии; из-за чего она, испугавшись, что он не будет наследовать английскую корону своего отца, объединилась со всеми рыцарями и сквайрами Чешира, добиваясь от них благосклонности, и держала открытый двор; и от имени своего сына, называемого принцем, раздавала ливреи членов Ордена Лебедя всем джентльменам страны и многим другим, надеясь с их помощью сделать своего сына королем. Плетя тайные интриги с некоторыми из лордов английских, она хотела вынудить короля оставить корону ее сыну, но не смогла добиться своего.
