Владислав Петров - Три карты усатой княгини. Истории о знаменитых русских женщинах
Интересно, знал ли Пушкин, когда называл Сен-Жермена человеком очень замечательным, что у того не было… подлинной биографии? Во всяком случае, ее, кроме, разумеется, самого Сен-Жермена, не знал никто. Настоящее имя, время и место рождения этого человека неизвестны. Во Франции, Англии, Голландии и России его знали, как графа Сен-Жермена, но в других местах он был то маркизом де Монферра, то графом Белламаром, то шевалье Шеннингом, то шевалье Уэлдоном, то графом Салтыковым или Солтыковым («о» в старую русскую фамилию вкралось, вероятно, по недостаточному знанию языка), то графом Цароги, то принцем Ракоци, то (уже «после смерти», которую его поклонники отказываются признавать) графом Габалисом, синьором Гуальди, графом Гомпешом. Он называл себя, как видим, то графом, то маркизом, то принцем, но, скорее всего, все эти титулы присвоил себе сам. Из существующих версий явствует, что Сен-Жермен мог быть испанским иезуитом; португальцем; немцем — членом общества иллюминатов, таинственного ответвления масонства; эльзасским евреем; сыном сборщика налогов из Сен-Жермено в Савойе; сыном Марии де Нейбург, жены Карла II Испанского, и португальского еврея; одним из сыновей венгерского графа Ракоци.
Доподлинно известно лишь то, что, появившись в Париже в 1757 году, Сен-Жермен поразил местную аристократию смелыми мистификациями, острым умом, сверхъестественной памятью (он мог, едва глянув на текст, в нужный момент без ошибок повторить его), знанием многих языков и несокрушимой убедительностью своих рассказов. До этого его биография прослеживается не очень четко. В конце тридцатых — начале сороковых годов он, судя по всему, находился при дворе персидского шаха Надира, но уже в 1745 году его арестовывают в Англии по подозрению в шпионаже в пользу якобитов[37]; в следующем году он оказывается в Вене, где втирается в доверие к премьер-министру Фердинанду Лобковицу; затем ветер странствий якобы занес его в Индию, где к его услугам оказываются все тайные знания Востока…
Введенный в высший парижский свет военным министром графом Белл-Излем, с которым его познакомил десять лет назад Лобковиц, Сен-Жермен без тени застенчивости принялся утверждать, что умеет лечить от всех болезней, изготавливать драгоценные камни и превращать металлы в золото, читать запечатанные письма, не прикасаясь к ним, оживлять статуи, мановением руки укрощать диких зверей, заклинать демонов, быть одновременно в нескольких местах, то есть создавать своих двойников, путешествовать по временам и т.п. Кроме того, он обладал математическими талантами, прекрасно рисовал и сочинял музыку (некоторые нотные рукописи Сен-Жермена ныне находятся в Британском музее, а одна имелась в коллекции Чайковского). Кое-что из богатого своего арсенала Сен-Жермен демонстрировал.
Немало способствовало известности мнимого графа изобретенное им косметическое средство — «эликсир молодости». Хитрый Сен-Жермен преподнес его всевластной маркизе Помпадур, та пришла в восторг, вследствие чего возникший из ниоткуда алхимик был представлен Людовику XV и незамедлительно явил ему разнообразные чудеса. Сен-Жермен потряс короля, вызвав дух Марии Стюарт с отрубленной головой в руках. Как ему это удалось сделать, с помощью каких приспособлений — неизвестно; но факт остается фактом: подлинность зрелища ни у кого не вызвала сомнения. Следом за этим маг исправил дефект принадлежащего королю алмаза, разом многократно увеличив его ценность, и… получил в качестве благодарности прекрасно оборудованную лабораторию и сто тысяч франков на алхимические опыты.
Он настолько вошел в доверие к королю, что был послан в Гаагу с тайным поручением его величества. Однако эта важная миссия не удалась из-за интриг другого выдающегося авантюриста XVIII века Казановы, бывшего официальным французским агентом в Гааге. Сен-Жермена бездоказательно заподозрили в шпионаже в пользу России и вынудили бежать. В дальнейшем он немало поколесил по Европе с разнообразными секретными миссиями и среди прочих стран посетил Россию — аккурат в 1762 году, когда случился заговор, приведший на престол Екатерину II.
Поскольку в это время Сен-Жермен находился на службе французской короны, а переворот был выгоден Франции, то не исключено, что вездесущий граф, щеголявший в Санкт-Петербурге в русском офицерском мундире, приложил к нему руку; во всяком случае, даже спустя годы после восшествия Екатерины на трон он был связан общими интересами с одним из главных заговорщиков Алексеем Орловым. В конце концов Сен-Жермен осел в Шлезвиг-Гольштейне, в городе Эккенферде, где, согласно свидетельству ландграфа Карла фон Гессена, скончался 27 февраля 1784 года и 2 марта был похоронен, о чем сохранилась запись в церковной книге.
Но существует еще и посмертная история знаменитого мага, и Пушкин о ней не мог не слышать. Вскоре после смерти Сен-Жермена, как круги по воде, стали расходиться слухи о том, что его видели в самых разных местах. Со временем они не только не утихли, но даже в иные годы вспыхивали с невероятной силой. Утверждалось, что Сен-Жермен не умер и благодаря изобретенному им эликсиру бессмертия никогда не умрет. Более того, ему приписывалась энергичная деятельность: якобы накануне французской революции он дважды предупреждал королеву Марию-Антуанетту о грядущей опасности, но та не вняла увещеваниям и в результате поплатилась головой. Очень многие верили в это. Гремучий коктейль из страхов перед революцией, похождений Сен-Жермена и рецептов эликсира бессмертия был темой обсуждений в петербургских гостиных. Вероятно, эти разговоры и стали мостиком, соединившим в воображении Пушкина образы Сен-Жермена и долгоживущей — столь долго, что казалась вечной, — княгини Натальи Петровны Голицыной.
Многие в Петербурге и впрямь были уверены, что Голицыной смерть не грозит, и, когда она все-таки умерла, весть об этом передавалась не без удивления. Кое-кто поверил, что княгиня переселилась в лучший мир, лишь побывав на ее похоронах, а кое-кому и этого оказалось мало. Распространились слухи, что Голицына продолжает свое бесконечное старческое существование, а вместо нее похоронили какую-то другую старуху. Словом, и после смерти имя княгини продолжало обрастать легендами, как и имя Сен-Жермена.
Отличие лишь в том, что могилу знаменитого авантюриста и мага, несмотря на все усилия, отыскать так и не удалось, а могила Натальи Петровны Голицыной известна. Княгиня покоится в Москве на кладбище Донского монастыря в фамильной усыпальнице под тяжелой каменной плитой, на которой ее сын Дмитрий Владимирович распорядился написать: «Под сим знаком погребено тело супруги бригадира статс-дамы и ордена святой Екатерины первой степени кавалерственной княгини Натальи Петровны Голицыной, урожденной Чернышевой, скончавшейся в 1837 — декабря 20 дня в 11 часов пополудни на 98 году от рождения. Родилась января 17 дня 1739-го». Автора «Пиковой дамы» Голицына пережила почти на год. По Москве долго ходила легенда, что если прийти на ее могилу и хорошенько попросить, то она может явиться во сне и все-таки — на этот раз без обмана — назвать выигрышные карты.
В шестидесятых годах XIX века Наполеон III решил разгадать тайну Сен-Жермена. В государственных архивах Франции собрали и перевезли в одно место все документы, касающиеся знаменитого авантюриста, но приступить к их изучению не успели. Разразилась Франко-прусская война, затем случилась революция, и власть в Париже захватила коммуна, во время правления которой здание, куда свезли документы, сгорело. Среди приверженцев оккультизма существует стойкое мнение, что это произошло не случайно, — дескать, кому-то очень не хотелось, чтобы правда о Сен-Жермене стала известна всем. Но кому? Ответ обескураживающе прост: конечно же, самому Сен-Жермену!
Недаром некоторые любители паранормального вполне серьезно доказывают, что Сен-Жермен и Вечный Жид — это одно лицо, и продолжают скрупулезно фиксировать сообщения о его визитах, которыми он, по-прежнему полный сил и весьма деятельный, продолжает удостаивать самые разные страны. «До кучи» Сен-Жермену приписывают многочисленные изобретения XIX и XX веков, и среди прочих — паровоз и пароход.
Поклонники великого мага не сомневаются, что в путешествиях после своей мнимой смерти Сен-Жермен не раз посещал Россию. Если хоть на мгновение в это поверить, то без труда можно представить, как, оказавшись в Москве, он первым делом отправляется с букетом цветов на кладбище Донского монастыря. А может быть, и нет. Может быть — чем черт не шутит! — встречаются они с Натальей Петровной Голицыной в условленном месте, садятся на скамеечку где-нибудь в тихом парковом уголке и говорят, говорят, не могут наговориться — вспоминают былое. Ведь в конце концов никто, кроме Сен-Жермена, не помнит ее молодой…
Прелесть Истомина», или Извольте променяться парой пуль
