Александр Фурсенко - Династия Рокфеллеров
«Ваше состояние растет. Растет подобно снежному кому. Вы должны распределять его быстрее, чем оно вырастет. Если вы этого не сделаете, оно сокрушит вас, ваших детей и детей ваших детей». С этими словами к Рокфеллеру Старшему обратился в конце прошлого века баптистский проповедник Ф. Гейтс, ставший затем одним из его ближайших советников и организаторов «благотворительных» фондов. Рокфеллер понял, что «филантропия» может стать неплохим громоотводом. Не случайно интенсивный период его пожертвований совпал с периодом антитрестовских выступлений и наиболее резкой критики в адрес «Стандард ойл».
Он жертвовал деньги организации баптистских церквей, Чикагскому университету, образованному им Совету всеобщего обучения, который затем снабжал средствами разные учебные заведения. Наконец, в 1913 г. была создана крупнейшая «благотворительная» организация, и по сей день являющаяся центром семейной политики, — «Фонд Рокфеллера». Механика создания «благотворительных» организаций была несложной. Гейтс выдвигал проект и растолковывал его Рокфеллеру Младшему, а тот обрабатывал отца, убеждая отпустить нужную сумму. Эта процедура иногда требовала немалых усилий и значительного времени. Старик трудно расставался с деньгами. Он уступал лишь в том случае, если его могли убедить, что вклад оправдывает себя во всех отношениях.
Первым пожертвованием на «благотворительные» цели был взнос в пользу церкви размером в 600 тысяч долларов. Это было, как отмечает американский экономист В. Перло, «задолго до наступления эры специалистов по обработке общественного мнения». С тех пор «благотворительная» деятельность выросла в целую систему, руководят которой признанные «гении рекламы». Десятки и сотни миллионов долларов откладывались в сейфы «филантропических» фондов, и к 1950 г. общая сумма пожертвований составила миллиард долларов.
«Трудно быть в чем-либо уверенным в этом лабиринте, где то, что на первый взгляд кажется ясным, на самом деле оказывается бесконечным рядом иллюзий», — эти слова принадлежат американскому публицисту Ф. Ландбергу. Действительно, взять хотя бы экономический аспект «благотворительности». Пожертвования денег на «филантропию» изображают как бескорыстный дар, а на самом деле «благотворительность» увеличивает богатство людей. Передача денег фондам — форма сокрытия доходов, ибо по закону филантропические пожертвования не облагаются налогом. Поэтому Ландберг называет филантропию «капиталовложением некоммерческого характера». А, по меткому выражению Миллса, фонды, став удобным способом уклонения от налогов, превратились для жертвователей в своего рода частные банки. Корпорации сохраняют контроль над ними и управляют их финансовой деятельностью. Кроме того, большинство вкладов состоит из пакетов акций, вследствие чего позиция жертвователя в той или иной корпорации остается практически неизменной.
Переданные «благотворительным» организациям акции различных предприятий Рокфеллеров по-прежнему позволяли им контролировать эти предприятия. Ведь вложенные ценные бумаги неприкосновенны: расходуются лишь получаемые на них дивиденды и проценты. А поскольку деятельность «благотворительных» организаций Рокфеллеров контролируется ими же, то при голосовании в той или иной корпорации фонд голосует вместе с ними. Такова экономическая подоплека «благотворительности».
Что же касается ее практической стороны, то здесь главная цель фондов — контроль над развитием различных сфер общественного сознания. Общеизвестно, что на деньги «Фонда Рокфеллера» велась и ведется значительная работа в области медицины, физики, химии и других наук. Его субсидиями пользовались многие крупные ученые, которым принадлежат важные открытия. Однако пожертвования на науку отнюдь не продиктованы идеалистическим мотивом человеколюбия. Прежде всего направление научных исследований в организациях фонда, как правило, подчинено тем или иным интересам корпорации и ее руководителей. Например, деятельность рокфеллеровского Института медицинских исследований всегда учитывала семейные интересы. Что же касается исследовательской работы этого института в зарубежных странах, то она, как правило, распространялась на область наиболее интенсивных действий «Стандард ойл». Или другой пример — на средства «Фонда Рокфеллера» Маккензи Кинг и Хикс проводили «исследования» по рабочему вопросу, в результате которых возникла идея образования компанейских союзов и были предложены меры по борьбе с забастовочным движением.
Сам по себе факт пожертвований на научные исследования используется корпорациями в пропагандистских целях. Это — реклама. А с другой стороны, немалая доля средств, ассигнуемых «Фондом Рокфеллера», предназначена специально на идеологию. Речь идет о работах, прямо или косвенно связанных с обработкой общественного мнения, пропагандой за рубежом, борьбой против коммунистических идей и защитой капиталистических порядков. Известно, например, что Рокфеллер выделял крупные суммы на поддержание американских религиозных миссии за границей, ибо, как отмечал в свое время Драйзер, «умел ценить услуги миссионеров в деле завоевания иностранных рынков».
Широкая сеть «просветительных» организаций основана фондом в США и за их пределами. Со времен Джона Д. Младшего последние стали неотъемлемой частью империи Рокфеллеров. «Филантропия» — одна из опор, которой поддерживается власть династии американских миллиардеров. Однако ее значение выходит за рамки частных интересов Рокфеллеров. Постепенно она превратилась в важный элемент всей политической системы США.
VГоды войны, а затем послевоенное «просперити» были временем, когда Рокфеллеру, несмотря на отдельные неприятности, вроде «скандала Типот Дом», неизменно сопутствовала удача. Правление Джона Д. II переживало период подъема. Благоприятная экономическая конъюнктура, сказочно высокие курсы акций и безмятежное настроение — все это, казалось, будет продолжаться вечно. Однако мало-помалу начинали вырисовываться контуры кризиса. Еще на бирже царил бум, а уже появились симптомы краха.
Во время предвыборной кампании 1928 г. будущий президент от республиканской партии Г. Гувер, сменивший на этом посту Кулиджа, обещал стране «еще четыре года просперити». «Сегодня, в Америке, — говорил он, — мы находимся ближе к окончательной победе над нищетой, чем когда-либо». Но через год разразился экономический кризис, какого еще не знала история. Акции обесценивались, а их держатели терпели банкротство. Предприятия закрывались, и миллионы рабочих оказались на улице. Кризис сковал параличом американскую экономику. Конечно, такие, как Рокфеллер, сравнительно легко справились с трудностями. Их положение практически оставалось незыблемым. Более того, воспользовавшись бедственным положением маломощных конкурентов, магнаты Уолл-стрита получили возможность даже несколько округлить свои владения. Но наряду с экономическими трудностями кризис выдвинул определенную политическую проблему, показав непрочность системы капитализма.
Крах 1929 г. был потрясением, которое обещало надолго остаться в памяти современников. Оказалось, что Соединенные Штаты подвержены тем же самым болезням, что и Европа. Между тем в течение многих лет американца старались убедить, что его страна идет собственным путем, в корне отличным от путей старого капитализма. Многие этому верили. Но теперь вера была подорвана. Поэтому, пытаясь найти выход из экономических трудностей, одновременно искали средства для восстановления престижа капиталистического строя. Эти поиски шли в разных направлениях. Начиная с попыток внести плановое начало в экономику путем государственного регулирования и кончая чисто пропагандистскими приемами вроде тех, что уже были описаны при характеристике деятельности рокфеллеровских «благотворительных» организаций. Этим же целям призвано было служить и начатое в разгар «великой депрессии» сооружение грандиозного небоскреба в Нью-Йорке, получившего название Рокфеллеровского центра.
Строительство небоскребов было одним из проявлений бума 20-х годов. Разгар строительной лихорадки пришелся на канун кризиса. В Нью-Йорке и других городах появились высокие сигарообразные дома, насчитывавшие многие десятки этажей и ставшие с тех пор неотъемлемой частью картины крупного американского города. Именно в это время и Рокфеллер решил соорудить небоскреб в центре Нью-Йорка, на Манхэттене. Первоначально имелся в виду оперный театр, но затем остановились на проекте здания для коммерческих контор.
Туристы и путешественники, приезжающие в Нью-Йорк, обычно посещают Рокфеллеровский центр, прочно вошедший в число достопримечательностей города. Начатое в 1931 г. строительство было завершено через двадцать с лишним лет. Семидесятиэтажный небоскреб окружают четырнадцать зданий, связанных в единый архитектурный ансамбль. Они занимают несколько кварталов города площадью около семи гектаров. Подсчитано, что стальные конструкции этого сооружения весят около 140 тысяч тонн, а количество окон превышает 31 тысячу. 35 тысяч человек составляют штат учреждений, размещенных в Рокфеллеровском центре, а общее количество его ежедневных посетителей — около 200 тысяч человек. Здесь размещаются правление крупнейшей нефтяной корпорации «Стандард ойл К° оф Нью-Джерси», конторы других известных фирм, авиационные агентства и телевизионные студии.
