Виктор Суворов - Облом. Последняя битва маршала Жукова
После смерти Сталина была учреждена должность Первого секретаря Центрального Комитета, которую 13 сентября 1953 года занял Хрущёв. Однако в Устав вновь не было внесено никаких изменений. То есть Хрущёв занимал должность, Уставом не предусмотренную. 18 июня 1957 года вожди решили: должность эту отменяем и тем самым отстраняем товарища Хрущёва от руководства партией и страной.
Хрущёв возражал: кто вы такие? Первым секретарем меня поставил пленум ЦК, и только пленум может снять. Собирайте пленум, собирайте всех 126 членов ЦК, 117 кандидатов и 62 члена ЦРК, пусть они решают.
Но и на это был заготовлен ответ: на должность Первого секретаря ЦК, товарищ Хрущёв, тебя назначили мы, члены Президиума ЦК. А пленум, все эти триста вождей низшего ранга, всего лишь покорно утверждали нами принятое решение. Мы тебя назначили, мы тебя и снимаем.
В этот момент в зале появился товарищ Микоян. Из 9 членов Президиума ЦК КПСС семь против Хрущёва, двое за него: сам Хрущёв и после некоторого колебания — Микоян.
Кандидаты в члены Президиума ЦК КПСС имели право совещательного, но не решающего голоса. То есть: все слушают, мнение высказывают, но в голосовании не участвуют. В тот момент в зале присутствовали только три кандидата. Их мнения разделились.
Шепилов — против Хрущёва. Брежнев и Фурцева — хрущёвские выдвиженцы. Снимут Хрущёва — их тоже прогонят. Они, ясное дело, за Хрущёва.
Жуков тоже из команды Хрущёва, но он отсутствовал. Жуков находился в Солнечногорске, где работала группа генералов, которая разрабатывала документы для проведения еще одних войсковых учений с применением ядерного оружия.
Присутствие Жукова на заседании Президиума ЦК КПСС не требовалось. Жуков был всего лишь кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС. Он имел право высказывать свое мнение, но решающего голоса не имел.
2Тем временем Молотов, Маленков и Каганович задавали тон, крыли Хрущёва последними словами, припоминая ему все глупости, сделанные им за четыре последних года.
Это было непростительной ошибкой.
Кандидат в члены Президиума товарищ Шепилов, который права решающего голоса не имел, кричал, надрываясь: так голосуйте же, голосуйте, мать вашу!
Следовало немедленно проголосовать, принять решение о снятии Хрущёва, прекратить разговоры и перейти к решительным действиям.
Первое: Хрущёва запереть в комнате без телефонов. Хотя бы на сутки.
Второе: Микояна, Брежнева и Фурцеву, которые поддерживали Хрущёва, — туда же.
Третье: под любым предлогом вызвать в Кремль председателя КГБ генерала армии Серова и тоже посадить под замок. Хотя бы на несколько часов.
Тут же новому шефу КГБ Маршалу Советского Союза Булганину сменить охрану в Кремле, в зданиях ЦК на Старой площади, на правительственных узлах связи, обеспечить связью своих людей, отключить каналы правительственной связи во всех учреждениях, где Хрущёв посадил своих выдвиженцев.
После того людей Хрущёва вызывать на заседание в Кремль. Заседание проводить на любую тему, лишь бы на много часов и до поздней ночи, а еще лучше — до первых петухов. В это время своим людям сообщать о назначении на новые посты в министерствах и требовать от них немедленно принимать дела.
И самое главное: новому секретарю ЦК по вопросам обороны и внешней политики товарищу Кагановичу следовало вихрем нестись в Министерство обороны, поменять охрану и отдать приказ Жукова, позиция которого в данном вопросе не ясна, в министерство не пускать.
Вот после того можно было созвать пленум Центрального Комитета и объявить его членам, что товарищ Хрущёв с работой Первого секретаря не справился, должность такая Уставом КПСС не предусмотрена, решением Президиума ЦК она ликвидирована, товарищ Хрущёв переводится на менее ответственную должность министра сельского хозяйства.
Кто бы возразил?
Вот там, на пленуме, и следовало высказать Хрущёву все, что против него было накоплено.
Но Молотов, Маленков и Каганович увлеклись. Они сняли Хрущёва и принялись припоминать ему просчеты, глупости и ошибки. Ворошилов, Булганин, Первухин и Сабуров не отставали. Дров Никита успел наломать — было над чем глумиться.
Хрущёв слабо огрызался.
Во время перерыва Фурцева Екатерина Алексеевна, кандидат в члены Президиума ЦК, секретарь ЦК КПСС, выскользнула из зала, мышкой-норушкой прошмыгнула в свой кабинет и набрала номер приемной Жукова в Министерстве обороны: где он?
Получила ответ: в Солнечногорске.
Властью Центрального Комитета Фурцева потребовала немедленно соединить. Соединили.
И она крикнула в трубку: Жора, Никитку скинули! Спасай!
3— Ты, товарищ Хрущёв, ездил в Финляндию и там с финским президентом в финской бане голышом сидел! Это где же видано, чтобы государственный деятель свою великую страну представлял с голой жопой!
— А ты, товарищ Молотов, с Риббентропом шампанское пил, Гитлеру ручку жал. Лучше уж с друзьями с голой жопой сидеть, чем Гитлеру жопу лизать!
Перепалка шла в том же ключе. Дальше не рассказываю, потому как вожди лексику по большей части использовали ненормативную.
4Жуков действовал так, как должны были действовать члены Президиума ЦК, решившие сбросить Хрущёва.
Первым делом из Солнечногорска Жуков позвонил председателю КГБ Серову: Ваня, будут вызывать в Кремль, не ходи! Запрись у себя! Никого к себе не пускай! Не давай сменить охрану Кремля! Крепко держи узлы правительственной связи. Телефоны всех, кто, по твоим сведениям, поддерживает Молотова, Маленкова, Кагановича, выруби!
Второй звонок маршалу Коневу: Ваня, возьми список членов ЦК, обзванивай всех, созывай в Москву! От моего имени приказывай командующим военными округами и флотами выделять самые скоростные самолеты для членов ЦК. Самолеты сажай на Центральный аэродром!
Третий звонок начальнику ГРУ генерал-полковнику Штеменко: Серёж, несись на Центральный аэродром! Будут прибывать члены Центрального Комитета, введешь их в курс дела!
Пока Жуков звонил трем своим боевым товарищам, генерал-лейтенант Китаев, генерал для поручений особой важности министра обороны СССР, связался с командующим войсками Московского военного округа Маршалом Советского Союза Москаленко и передал приказы министра обороны.
Первое: поднять по боевой тревоге (без выхода из военных городков) 2-ю гвардейскую Таманскую орденов Суворова и Кутузова мотострелковую дивизию.
Второе: всех маршалов, генералов и адмиралов, которые находятся в Москве или в районе Москвы, поднять по тревоге, вооружить, собрать в Министерстве обороны, быть в готовности к немедленному исполнению приказов министра обороны СССР.
Третье: поднять по боевой тревоге слушателей военных академий, вооружить, выставить офицерские караулы на Центральном аэродроме Москвы, в гостинице «Москва», где будут размещаться прибывающие члены ЦК и кандидаты в члены ЦК, блокировать все движение на площадях и улицах, прилегающих к Кремлю, выставить там вооруженные офицерские патрули.
Четвертое: блокировать все движение от Солнечногорска до Боровицких ворот Кремля.
5Путь от Солнечногорска до Кремля Жуков и Китаев проскочили сверкающим метеором.
Кандидаты в члены Президиума Центрального Комитета не имеют на заседаниях Президиума ЦК права решающего голоса. Но один из кандидатов, по фамилии Жуков, ворвавшийся в зал заседаний, все-таки решающий голос имел, хотя и неофициально.
Голос Жукова был громче голосов всех остальных членов Президиума вместе взятых. Жуков был Маршалом Советского Союза, министром обороны СССР. В его руках была Советская Армия.
Жуков влетел в зал и объявил: вы, товарищи дорогие, решили Хрущёва Никиту Сергеевича отстранить от власти, но Советская Армия вашего решения не поддержит. Если надо будет пригнать сюда 200 танков для решения вопроса, я это устрою.
К этому Жуков добавил, что танки выполняют только его приказы, и ничьи больше.
Заявление Жукова не понято, не оценено даже и через полвека.
На самом деле это заявление было не чем иным, как провозглашением в Советском Союзе военной диктатуры.
Смысл заявления Жукова был таким: вот вы, ребята, тут заседаете, из себя вождей корчите, верховную власть изображаете. Но Армия вам не подчиняется! Армия подчиняется мне! Вопрос о том, кто будет править страной, решается не в Кремле, а в Министерстве обороны. И решается он не вами, дорогие товарищи, а только мной.
6Оценим обстановку. Назовем вещи своими именами. Еще древние китайцы знали: правильно назвать — значит правильно понять.
Так как же мы назовем происходившее в те дни в столице нашей Великой Родины?
Правильно: военный переворот.
Согласимся: не было танков на улице, не было стрельбы и кровопролития. Но у всех присутствующих было ясное понимание: сопротивление бесполезно. Если потребуется, будут и танки, и стрельба, и кровопролитие.
