Валентин Седов - Славяне. Историко-археологическое исследование
СЛАВЯНЕ В РИМСКОЕ ВРЕМЯ
Славяне в Висло-Одерском регионе
Пшеворская культура, сложившаяся в условиях славяно-кельтского взаимодействия, развивалась на протяжении шести с лишним столетий, претерпевая значительные трансформации. Это обусловлено было не только эволюционным развитием, что свойственно большинству культурных образований, но и неоднократными проникновениями в ареал этой культуры более или менее значительных масс иноэтничного населения. Территория пшеворской культуры не была ограничена естественными рубежами. Занимающая сердцевину Европы, она привлекала переселенцев с запада и с севера, что, в свою очередь, приводило в движение коренное пшеворское население, вынуждало его к миграциям, как самостоятельным, так и в составе перемещений пришлых этносов.
Первоначальный ареал пшеворской культуры — от правобережья Одера на западе до верховьев Западного Буга на востоке — в общих чертах соответствовал территории культуры подклёшевых погребений (рис. 18).
Рис. 20. Распространение пшеворской культуры (по К. Годлевскому)
а — ареал пшеворской культуры в период позднего латена;
б — границы ареала в ранней фазе позднеримского времени;
в — регионы экспансии населения пшеворской культуры в ранней фазе позднеримского времени.
Начало пшеворской культуры Ю. Костшевский определял временем около 100 г. до н. э., В. Антоневич и К. Яжджевский — около 150 г. до н. э. Наиболее обоснованной представляется датировка, предложенная К. Годлевским, — начало II в. до н. э. Высказано несколько мнений и относительно периодизации этой культуры. Наиболее аргументированной является хронологическая схема, разработанная Г. Эггерсом, который широко привлек для датировок римские импортные находки в пшеворских памятниках.[125] Но поскольку римские вещи в пшеворских древностях всё же немногочисленны, К. Годлевским эта схема была усовершенствована. Его разработки периодизации рассматриваемой культуры основаны на всей сумме археологических данных, и она принята исследователями в настоящее время.
Фаза А отнесена к позднелатенскому (предримскому) времени; фаза В1 определена 20–70 гг. н. э.; В2 — 70 — 150 гг.; В2/С1 — 150–200 гг.; С 1а — 150–220 гг.; Clb — 220–260 гг.; С2 — 260–315 гг.; СЗ — 315–350 гг.; D — 350–450 гг..[126] Последующая работа по уточнению датировок этих периодов показала, что границы между фазами не были достаточно четкими и несколько различались по отдельным регионам. В этой связи К. Годловским предложена схема эволюции пшеворской культуры с этапами, частично налегающими друг на друга. Фаза В1/В2 определяется в пределах от 15 до 65 г. н. э.; фаза В2 датируется 40–180 гг.; В2/С1 — 140–190 гг.; С1 — 140–250 гг.; С1/С2 — 200–250 гг.; С2 — 220–260 гг.; СЗ — до 330 г. Для фазы D предложена дата от 330 до 450 г.[127]
Территория пшеворской культуры, как уже отмечалось, не оставалась неизменной (рис. 20). На первом этапе она расширилась в юго-западном и южном направлениях. В той части бассейна Одера, где ранее жили кельты, их культура сменяется пшеворской с заметным кельтским наследием. Первые следы пшеворского проникновения в Верхней Силезии фиксируются в самом конце латенского периода, а формирование собственно пшеворских поселений относится уже к раннеримскому времени.[128] На верхней Висле на первых порах формируется метисная пшеворско-кельтская культура, которая постепенно трансформировалась в собственно пшеворскую. К началу нашей эры кельтское население этих земель было, очевидно, полностью ассимилировано славянами.
Кельтский субстрат оказал мощное воздействие на развитие пшеворских древностей этих регионов. Наследие кельтов проявляется здесь и в керамических материалах, и в металлических изделиях, и в погребальной обрядности. Обычай сопровождать умерших оружием, как полагают исследователи, на пшеворской территории появился впервые в Силезии как наследие кельтов, а отсюда распространился по всему ареалу рассматриваемой культуры.
Во второй половине I в. до н. э. пшеворское население распространяется в юго-восточном направлении, осваивая области верхнего Днестра и Западной Волыни.[129] В середине I в. н. э. пшеворское население этих земель смешалось с проникшими сюда носителями зарубинецкой и липицкой культур, и в результате здесь образовалась особая культурная группа — волыно-подольская (вторая половина I–II в. н. э.). Она характеризуется сочетанием характерной пшеворской керамики раннеримского времени с лепными горшками, мисками и дисками-сковородками, свойственными зарубинецким древностям, а также гончарной и лепной посудой, обычной для памятников липицкой культуры.[130] Во II–III вв. в Верхнем Поднестровье имел место приток новых, сравнительно немногочисленных групп пшеворского населения. Следами этой миграции являются отдельные погребения с предметами вооружения, характерного для пшеворских древностей позднеримского периода.
В конце II в. н. э. пшеворское население пересекает Карпатские горы и расселяется в землях Северной Словакии. Материалы поселения и могильника, исследованных в Земплине, как показал В. Будинский-Кричка, обнаруживают непосредственную связь с областью Вислы, свидетельствуя о миграции пшеворских переселенцев из Повисленья.[131] Подобные поселения с пшеворскими материалами ныне известны в ряде других мест на севере словацкого Подунавья.[132] Они датируются концом II–III в. и относятся к начальной фазе прешовской культуры, явно отпочковавшейся от пшеворской. Дальнейшее развитие прешовской культуры протекало независимо от пшеворской, поскольку на ее территорию имело место проникновение в III в. носителей Черняховской культуры.
Поселения пшеворской культуры, как и в предшествующее время, были неукрепленными, отражая картину жизни и быта земледельческого населения. Селища концентрировались, в основном, в местностях, наиболее пригодных для сельскохозяйственной деятельности. В регионах с плодородными почвами наблюдается повышенная плотность заселения. Для поселений выбирались прибрежные возвышенные участки, нередко селились на всхолмлениях среди низменных пространств или на мысах среди луговых долин или пойменных расширений.
Размеры поселений были различными. Небольшие состояли из двух — пяти жилищ с хозяйственными строениями, крупные селища достигали площади 20–30 тысяч кв. м, на которой располагалось несколько десятков усадьб. Замечено, что со временем поселения становились всё крупнее и крупнее, хотя сохранялись и мелкие селения. Так, в Верхнем Поднестровье средняя площадь селищ увеличивается от 2–4 тысяч кв. м в позднелатенское время до 13–14 тысяч кв. м в III в. н. э. Существенно возрастает со временем и количество поселений.
На территории пшеворской культуры доминировала кучевая бессистемная застройка поселений,[133] которая была широко распространена в славянском мире и в последующее время. На Руси она господство вала вплоть до XVI в. Застройка бессистемного характера исследована на поселении Пивонице в Великопольше (близ Калиша). Хозяйственные сооружения концентрировались на отдельном участке, свидетельствуя, по всей вероятности, о совместном, общинном ведении хозяйства всеми обитателями селения.[134]
Немалое число пшеворских поселений имело и рядную застройку, при которой жилые постройки располагались в один ряд вдоль берегов рек, ручьев или оврагов. В частности, такая планировка выявлена на поселениях в бассейнах верхнего течения Днестра и соседнем Побужье, где жилища находились на расстоянии 10–20 м одно от другого.[135]
Некоторым своеобразием выделяется Верхнесилезский регион, где поселения были сравнительно небольшими — из двух — шести дворов. Немало было и однодворных селений, которые располагались на небольших расстояниях друг от друга.[136]
Жилищем пшеворскому поселению служили как наземные постройки, так и полуземлянки. Следы наземных домов зафиксированы раскопками на очень многих поселениях. Однако из-за трудности их изучения досконально они не исследованы. Даже трудно сказать, какую долю пшеворских жилищ они составляли. В большей степени изучены полуземляночные строения, и некоторые археологи полагают, что они имели на рассматриваемой территории преимущественное распространение.[137]
Наземные жилища в большинстве своем имели столбовую конструкцию стен. Каркас их образовывали вертикальные стояки, вкапываемые в грунт. Промежутки между ними переплетались прутьями и обмазывались глиной. Скопления глиняной обмазки от таких домов обнаружены почти на всех раскапываемых поселениях. Судя по фрагментам обмазки, многие постройки имели целиком деревянные стены — между стояками укладывались бревна, затесанные концы которых впускались в продольные пазы опорных столбов. Раскопками выявлены также срубные постройки и комбинированные срубно-столбовые.[138]
