Николай Нозиков - Русские кругосветные мореплаватели
- Об этом, - сказали японские сановники, - будем завтра рассуждать.
При третьем свидании условились дать на все затронутые вопросы письменные ответы. Между тем, «Надежда», по распоряжению губернатора, на основании императорского указа, была снабжена провизией на два месяца бесплатно. Кроме того, для команды отпустили бесплатно две тысячи мешочков соли. Все содержание экипажа «Надежды» за шесть с половиной месяцев пребывания в Японии и корабельные материалы, отпущенные на разные надобности, были приняты на счет императора «в благодарность за оказанное японцам гостеприимство в России». Сверх того, по его повелению, были сделаны подарки: офицерам - две тысячи шелковых ковриков и команде - сто мешков рису по 50,5 кг каждый.
Наконец, 16 апреля Резанов получил грамоту с ответом японского правительства и ее перевод. Там говорилось:
«В древние времена корабли всех наций свободно приходили в Японию, и даже сами японцы посещали чужие страны. Но затем один из императоров завещал своим наследникам не выпускать японцев из империи и принимать одних лишь голландцев. С этого времени многие иностранные города и страны не раз старались завести дружеские отношения с Японией, но эти предложения всегда отвергались в силу издавна установленного запрета, да и весьма опасно заводить с неизвестной державой дружественные сношения, основанные на неравных правах. Тринадцать лет тому назад рус-
62
ский корабль под командой Лаксмана прибыл в Японию. Ныне является другой с посланником великого императора России. Первый был встречен недоверчиво, второй - дружелюбно. Японский властитель готов сделать все, что зависит от его воли, если это не противоречит законам империи. Могущественный государь посылает к нему посланника и множество драгоценных подарков. Приняв их, властитель японский должен был бы, по обычаям страны, отправить посольство к императору России с подарками, столь же ценными. Но существует формальное запрещение жителям и судам оставлять Японию. С другой стороны, Япония не так богата, чтобы ответить равноценными подарками. Таким образом, властитель японский не имеет возможности принять ни посланника, ни подарков. Япония не имеет больших потребностей, и поэтому иностранные произведения не могут быть ей полезны; излишняя же роскошь не должна быть поощряема ...»
Кроме того, было поставлено в условие, чтобы никогда русские корабли не приходили в Японию, а если японскому судну случится разбиться у русских берегов, то спасшихся японцев передавать голландцам для доставки их на родину. Запрещено было также что-либо покупать у японцев. В заключение император просил посланника «из уважения к древним законам оставить страну, с своей же стороны в знак благодарности за присылку японцев он просит принять безвозмездно припасы и все необходимое перед отходом».
Таков был ответ японского правительства, твёрдо решившего повидимому, сохранить свою прежнюю замкнутость.
На следующий день, простившись с мегасакскими японцами, посланник переехал на корабль.
Так кончилась дипломатическая миссия Резанова. Одни объясняют неудачу посольства горячностью и высокомерием посланника; другие видят его причину в происках Деффа, директора голландской фактории, который из боязни русской конкуренции употреблял втайне все усилия, чтобы помешать русским завязать дипломатические и торговые сношения с Японией.
После почти семимесячного пребывания (в Нагасаки 18 апреля 1805 г. «Надежда» рано утром снялась с якоря а вышла в открытое море. До выхода из бухты ее провожало множество японских джонок.
11. В ЯПОНСКОМ МОРЕ
Намерение Крузенштерна возвращаться на Камчатку не открытым океаном, а Японским морем, между Японией и азиатским материком, очень не понравилось японцам. Переводчики от имени японского правительства старались всячески отговорить русского капитана от этого намерения. Они уверяли, что плавать неисследованным Японским морем очень трудно: Сангарский пролив между островами Нипон и Иессо (Хоккайдо) очень узок, весь он усеян подводными камнями и крайне опасен своим сильным течением и постоянными туманами, господствующими в северной части Япон-
63
ского моря и в проливе. В последний момент пребывания «Надежды» в Нагасаки губернатор прислал посланнику письмо, в котором уведомлял, что русскому кораблю запрещается впредь приближаться к японским берегам. Несмотря на это, Крузенштерн все-таки решил посвятить три месяца пути на Камчатку исследованию тех мест, которые недостаточно осветил Лаперуз.
Он знал, что ни один из европейских мореплавателей не определил точного географического положения всего западного берега Японии, большей части берегов Кореи, всего западного берега острова Иессо, юго-восточного, восточного и северо-западного берегов Сахалина; кроме того, описи побережья заливов Анива и Терпение требовали проверки и новейшего, более точного и подробного описания, так как за 160 лет со времени их открытия многое могло измениться. В силу всех этих соображений Крузенштерн намеревался обследовать юго-западную и северо-западную часть японского побережья и Сангарский пролив, ширина которого, по лучшим европейским картам, составляла более 180 километров, а по словам японцев - только два километра. Кроме того, Крузенштерн решил исследовать западный берег острова Иессо, восточный и северо-западный берег Сахалина, а также предполагал послать баркас в пролив, отделяющий Сахалин от Татарского берега Азии, чтобы убедиться, можно ли проходить им, и определить положение устья реки Амур. Наконец, он наметил исследование Курильских островов. Значительная часть этого огромного плана была выполнена, правда, не вполне безупречно.
По выходе из Нагасаки «Надежда» направилась к Корейскому проливу, держась вблизи берегов и определяя географическое положение приметных пунктов. В Корейском проливе между Японией и островом Тсу-Сима, лежащим посередине пролива, экспедиция исследовала его часть, названную ею проливом Крузенштерна.
Крузенштерн производил измерения глубин и температур воды, изучал качество грунта и склонение магнитной стрелки, направление и силу течения.
Ввиду того, что предшественник Крузенштерна Лаперуз ничего не упоминал об острове Тсу-Сима, нашими моряками исследованы были тщательно этот остров и противоположные ему берега Японии. Продолжая свой путь и производя обследование берегов острова Нипон вблизи Сангарского пролива, Крузенштерн назвал один из мысов острова мысом Россиян. Как сам мыс, так и его окрестности были замечательно живописны.. В северной части - большой залив с прекрасными якорными стоянками, на западной стороне - большой водопад, близ мыса - высокие красивые горы со снеговыми вершинами, в долинах - нежная зелень.
Недалеко от мыса был небольшой городок, на рейде которого стояло много мелких судов. Долина около города была прекрасно обработана. Красивые насаждения и леса украшали местность.
Когда в городе заметили приближение «Надежды», навстречу ей были высланы четыре лодки под веслами, в каждой из них было
64
по тридцати хорошо вооруженных человек. Из предосторожности Крузенштерн приказал пробить боевую тревогу, зарядить пушки картечью и вызвать всю вооруженную ружьями команду на верхнюю палубу. Японские лодки подошли к «Надежде», объехали вокруг нее два раза и вернулись в город.
Проплыв немного дальше, русские увидели новый живописный мыс и поблизости его конусообразную гору. Крузенштерн назвал мыс именем генерала Гамалея, которому многим был лично обязан, а гору - именем естествоиспытателя Тилезиуса.
Следующий к северу мыс - Сангарский. Противолежащий ему мыс на берегу острова Иессо Крузенштерн назвал мысом «Надежды» в честь своего корабля. Ширина Сангарского пролива была определена в 16,5 км (наибольшая), а не в 180, как значилось на европейских картах. Затем, не выходя Сангарским проливом в океан, Крузенштерн исследовал всю западную часть острова Иессо и самый пролив. Определяя положение вновь открываемых заливов и мысов, Крузенштерн одновременно дал им названия: залив Голенищева-Кутузова, мыс Новосильцева, гора Румовского, залив Строганова, залив Шишкова, залив и мыс Румянцева (в северной части Иессо).
Едва «Надежда» вошла во вновь открытый залив Румянцева, туземцы выехали ей навстречу. На судно они, однако, не вошли, а, поплавав вблизи, ушли обратно. Когда корабль стал на якорь, они появились снова. Взобравшись на судно, стали на колени, подняли обе руки на голову и, проводя ими по лицу и телу, низко кланялись. Туземцы привезли целую лодку очень вкусных сельдей. За это Крузенштерн подарил им разные безделушки.
