Михаил Заборов - Папство и крестовые походы
Однако князья, со своей стороны, настаивали на том, чтобы власть над Иерусалимом была вручена одному из них. Страсти разгорелись, и распря достигла такой остроты, что крестоносцы едва не оказались на пороге настоящей междоусобной войны. В конце концов их главари пришли к компромиссному решению. Формально город Иерусалим был передан в управление представителю римского папы — патриарху, а из числа князей был избран фактический государь Иерусалима — Готфрид Бульонский, который присвоил себе пышный титул «защитника гроба господня». Готфрид согласился уступить патриарху четвертую часть Иерусалима и Яффы и даже признать себя вассалом патриарха: не стоило из-за этой формальности ссориться с церковью. Ведь реальная сила все равно была не на стороне духовенства, хотя оно и претендовало на всю полноту власти в Иерусалиме. Претензии апостольского престола на светскую власть здесь, за тысячи километров от Рима, звучали неубедительно для рыцарей и их вождей, тем более, что пришлось снова срочно браться за оружие: с юга прибыли египетские войска, которыми командовал визир аль-Афдаль. Только разбив египтян — сражение с ними произошло 12 августа на равнине к северу от Аскалона, — крестоносцы упрочили свое положение в Палестине. Тем меньше было у них оснований делиться с папой приобретенными землями.
Балдуин Эдесский, унаследовавший Иерусалим после смерти «защитника гроба господня» уже на правах иерусалимского короля Балдуина I (1100—1118), действовал в этом отношении весьма решительно: он ничего и знать не хотел о претензиях католического духовенства на Иерусалим и в своих официальных документах титуловался: «Я, Балдуин, получивший Иерусалимское королевство по воле божьей».
Силы крестоносцев к этому времени значительно убавились. Иерусалима достигло не более 40 тыс. человек. Половина из них сочла свою миссию законченной и вернулась в Европу. Оставшиеся крестоносцы, обосновавшись в Иерусалиме и рассчитывая прочно осесть в «святой земле» (их было около 20 тыс., из них лишь несколько сотен «благородных» сеньоров), продолжили свои завоевания в Палестине и Сирии.
Взоры крестоносцев привлекали богатые прибрежные города-гавани. Здесь было чем поживиться. Ведь эти города являлись средоточием товарообмена Запада и Востока. Тут развертывали свои торговые и ростовщические операции денежные люди из разных стран, близких и далеких. Но овладеть приморскими городами оказалось не так просто: им помогали и Египет, и их собственные богатства. Деньги, которые правители городов предлагали вождям крестоносцев в качестве отступного, охотно принимались последними.
Правда, алчные рыцари довольствовались золотом, полученным таким образом, недолго. Они предпочитали все же захват.
При поддержке венецианского и генуэзского флотов, лишивших прибрежные города помощи египетских кораблей, крестоносцы в ближайшие за взятием Иерусалима годы овладели всем восточносредиземноморским побережьем.
Один за другим они захватывали важные портовые города — Хайфу, Арсуф, Кесарию (1101), Акру (1104), Триполи (1109), осаждавшийся почти семь лет, Сайду, Бейрут (1110), наконец, только в 1124 — Тир.
На захваченной территории были основаны еще два государства крестоносцев: на юге — королевство Иерусалимское, к северу от него — графство Триполийское. Таким образом, к началу XII в. на Востоке образовались четыре государства завоевателей: ведь, кроме только что названных, с 1098 г. существовали графство Эдесское и княжество Антиохийское. Территория этих государств (часто все они объединяются в литературе под одним названием — Латино-Иерусалимское королевство) включала в себя области по верхнему течению реки Евфрата, затем узкую полосу земель западной Сирии и далее — всю Палестину, а также часть Заиорданья и Синайского полуострова. В каждом из государств крестоносцев утвердились государями крупнейшие из их предводителей: в Эдессе — Балдуин, а после того, как он стал иерусалимским королем, — его наследники; Антиохию прибрал к рукам Боэмунд, всячески старавшийся затем расширить свои владения в войнах с соседями; Триполи досталось потомкам его завистливого соперника Раймунда Тулузского (сам он умер при осаде этого города в 1105 г.); корона иерусалимских королей была закреплена за потомками Готфрида Бульонского — Арденнско-Анжуйской династией[35].
Так, в начале XII в. западные феодалы сделали попытку утвердить свое господство в богатых землях Сирии и Палестины.
Своими победами на Востоке крестоносцы были обязаны на столько самим себе, сколько разрозненности мусульманского мира, вследствие чего завоеватели не получили достаточного отпора.
Важнейший практический результат первого крестового похода — овладение западными завоевателями Восточным Средиземноморьем — удовлетворил, в первую очередь, корыстные интересы кучки алчных феодалов, светских и церковных. Результат этот был достигнут дорогой для народов Запада ценой. Огромные жертвы по вине папства были, прежде всего, принесены народными массами Франции, Германии, Италии и других стран Западной Европы. Немалые потери понесло и рыцарство.
Десятки тысяч человек погибли еще во время бедняцкого крестового похода. Новые десятки тысяч людей пали в сраженьях «за веру», а по сути — за интересы феодальных верхов Запада во время большого крестового похода 1096—1099 гг. В этом походе участвовало до 100 тыс. человек, из которых значительная часть — половина или даже больше — не принадлежала к классу феодальных сеньоров. Это были бедняки, главным образом, из крестьян, отправившиеся в неведомые края в поисках лучшей доли; ничтожная часть их добралась до Иерусалима, большинство же пало в боях, умерло от голода и эпидемий.
Но и этим не ограничились человеческие потери первого крестового похода. Непосредственным отзвуком его и продолжением явилась новая волна крестоносного движения, поднявшаяся в 1100 г.
Весть о взятии Иерусалима произвела сильное впечатление на Западе. Рассказы крестоносцев, вернувшихся из Сирии и Палестины, о сказочно богатой добыче, захваченной на Востоке, распалили алчность и возбудили надежды у многих, кто до этого оставался в стороне от движения. К тому же и духовенство, по указанию нового папы — Пасхалия II, развернуло бурную проповедническую деятельность: особенно большое значение имел церковный собор в Пуатье, созванный в пятую годовщину Клермонского собора. Вое это привело к тому, что на Восток отправились новые, огромные массы людей из Ломбардии, Бургундии, Аквитании, Шампани, Германии, т. е. тех областей, которые были сравнительно слабо затронуты крестоносной лихорадкой в 1096 г. Фульшер Шартрский называет даже этот новый поток крестоносцев «вторым крестовым походом». В нем участвовало около 200 тыс. человек. Поход этот был еще менее организованным, чем поход 1096 г., и почти все его участники погибли в Малой Азии летом 1101 г. Лишь несколько сот человек достигло Иерусалима[36].
Таковы были людские потери первого крестового похода. Таково было гигантское «жертвоприношение» народов Запада, совершенное папством, католической церковью и верхами феодалов в собственных корыстных целях.
Глава третья. Государства крестоносцев и папский престол
Поделив между собой новые владения, западные сеньоры во многом, хотя и не во всем, скопировали общественно-политическую организацию, существовавшую на родине большинства из них — во Франции. Вместе с тем, им пришлось по необходимости принять во внимание некоторые особенности экономики и социальных отношений завоеванных областей. Ведь в странах Ближнего Востока, к моменту завоевания их крестоносцами, также господствовал феодальный строй. Правда, он отличался здесь немалым своеобразием: достаточно уже одного того, что на Востоке давно получила значительное развитие городская жизнь, тогда как на Западе она еще только зарождалась. Иными были и формы поземельных отношений, и организация самих феодалов. Тем не менее, в существе своем эти восточные феодальные порядки были такими же, как и западные. Поэтому общественные отношения, сложившиеся в государствах крестоносцев, или франков, как их называли на Востоке, представляли собой сочетание западноевропейского, в основном французского, феодального устройства с тем, которое укоренилось в Сирии и Палестине еще до появления крестоносцев. При этом преобладали здесь все же установления западного феодализма, а восточные элементы если и сохранялись, то в более или менее измененном виде. Впрочем, и сами феодальные порядки в разных государствах крестоносцев были не совсем одинаковыми. В особенности это относится к политическому устройству, которое в итало-нормандской Антиохии, где к тому же заметны были следы византийского влияния, являлось иным, чем в лотарингском Иерусалимском королевстве, в свою очередь отличавшемся от провансальского графства Триполи и т. п.[37] Все же мы можем выделить характерные черты общественно-политической организации франкских государств.
