Евгений Кукаркин - Убийца нужен всем
- А вы?
- Я? Я нет. Вы знаете Люсю Комарову?
Я спотыкаюсь и резко останавливаюсь.
- Знаю, она разве здесь?
- Мы бы могли ее сейчас навестить. Поедем со мной, это недалеко.
- Поехали.
Самое противное в Карабахе это утро. Холодные туманы окутывают низины и слишком медленно растворяются под лучами восходящего солнца. В окопе, с развалившимися стенками, через белые волны тумана проступает фигура Левона. Когда я со сменой, вплотную подхожу к нему, то вижу как он трясется от холода под короткой курткой.
- Юрка, ты принес мне покурить?
- Нет.
- Вот черт.
- Что-нибудь слышно?
- Слышал недавно, камешки гремели впереди. То ли заяц, то ли их разведка, но в таком тумане друг друга не найдешь. Ладно, я побежал отогреваться.
Только он растворяется в белизне тумана, как впереди раздается взрыв и осколки камней дождем посыпались во все стороны. Сменившийся часовой, хватается за пулемет и очередь веером пошла в невидимую муть. Слева и справа дружно ударили автоматы, взведенных до предела часовых.
- Не стреля..., - раздаются впереди, перед окопами, крики. - Свои...
Отрываю часового от пулемета, потом бегу по окопу, натыкаюсь на выплывавшие из белого молока, фигуры солдат и заставляю их не стрелять. Наступает тишина и тут же доносятся голоса.
- Помогите, у нас раненый.
- Левон, Марат, вы здесь, - кричу я. - Идите со мной.
- Юрка, там мины.
- Вперед.
Они нехотя идут за мной, стараясь не потерять в тумане.
- Эй, где вы тут?
- Мы здесь, - раздаются голоса.
У небольшой воронки еле-еле видны две темные фигуры, нагнувшиеся над чем то. Я сгибаюсь, чтобы посмотреть. Это неподвижное тело без ног. Одна фигура разгибается, на ее спине, то ли рюкзак, толи ящик.
- Помогите, он еще жив.
- Ребята, берите его, - приказываю моим спутникам.
Марат и Левон хватают раненого под руки и бегом отправляются в свои окопы. Я и те двое спешим за ними.
В окопе появляется санитар и наш командир взвода.
- Что произошло? - сразу спрашивает он.
- Да вот, какие то придурки на мину нарвались, - отвечает Левон.
- Кто такие?
- Мы, репортеры, - раздается женский голос. - Сбились с дороги в тумане и вот..., наш проводник, попался...
- Хорош проводник, поперся на минное поле.
- Лейтенант, - обратился санитар, поднимаясь с земли, - этот готов.
- Возьмите у него документы.
- Вы не можете Сережу осмотреть, - обращается тот же женский голос, он за проводником шел. Сережа, покажи что у тебя.
- Посмотри, что с ним, - просит лейтенант санитара. - У вас есть документы, барышня?
- Вот, пожалуйста.
Рука пробивается сквозь белые облака, протягивая офицеру документами. Тот подносит их почти к глазам.
- Комарова Людмила, репортер первого канала телевидения.
- Это я, а это Сережа, мой оператор.
- Зачем вы сюда прибыли?
- Полковник Мовсесян направил нас сюда. Вы же лейтенант Наболдян, правда?
- Да, я.
- Полковник сказал мне, что на вашем участке всегда жарко и мне есть что поснимать.
- Не хватало нам еще гостей. Прапорщик?
- Я.
- Займитесь ими.
Лейтенант передает размытому пятну документы и исчезает. Пятно надвигается на меня и возникает молодое девичье лицо в берете. У скулы небольшой порез и полу высохшая кровь смазана до шеи.
- Что это у вас со щекой?
- Когда грохнуло, меня отбросило назад, а потом посыпался песок и камни. Вот и поцарапало
- Вам повезло, вы еще легко отделались.
Рядом с нами санитар.
- Прапор, у этого парня все в порядке. Малость посечен осколками, я обработал ранки, пластыри наложил, ничего опасного.
- Ты взял документы у убитого?
- Да, вот они.
- Отнеси в штаб.
В моем блиндаже Люся и Сережа скидывают рюкзаки, куртки и садятся на нары.
- Прапорщик, можно мы здесь немного отдохнем? - спрашивает Люся и, не дожидаясь ответа, вытягивается на нарах. - До чего же я устала. Жалко писаря, вызвался бедняга нас проводить и вот надо же, сначала сбился в тумане с пути, а потом глупо погиб на своей же мине.
- Вы бы тоже могли погибнуть.
- Не могли. Нам нужен репортаж...
Она зевнула и... отключилась.
Туман рассеялся и вся долина выплыла перед нами. Ко мне подошел лейтенант.
- Ну как гости?
- Спят.
- Убитого захоронили?
- Свалили в общую яму и присыпали камнями. Смотрите, лейтенант, зашевелились.
Мы в бинокль рассматриваем долину. Наша высота, господствующая в данной местности, и постоянно подвергается нападению азербайджанцев. Вот и сейчас, темные коробочки двенадцати танков и шести бронетранспортеров разворачиваются в низине, чтобы атаковать нас. В воздухе завизжал первый снаряд и пред нами вздыбилась земля.
- Юра, - уже неофициально обращается ко мне лейтенант, - возьми на себя ребят справа, я буду с этой стороны.
Правый участок идет по склону возвышенности, левый по ее загривку.
- Хорошо.
- Можно я с вами? - раздается сзади голос.
Люся и Сережа стоят за нами. Надо же, я думал, что они спят. Снаряд воет рядом и лейтенант орет.
- Ложись.
Мы падаем на дно окопа и тут же земля вздрогнула и на наши спины посыпались камни.
- Черт, чего наши не отвечают, - встряхивается лейтенант. Он делает вид, что не замечает наших гостей, а обращается ко мне. - Пока, Юра. Я пошел.
Офицер бежит, по крутящейся змейке окопов, на вершину холма. Захлопали наши пушки и холмики взрывов замелькали среди надвигающейся цепи танков и людей. Я пошел на свой участок. Не получив ответа, репортеры идут за мной.
Чего мы не ожидали, так это самолета. И от куда они их достали? Только потом я узнал, что азербайджанцы наняли в свою авиацию русских добровольцев. Первые разрывы ракет накрыли часть окопов, смешав живую человеческую плоть с камнями. Стрельба сразу прекратилась. Солдаты вжались в землю. Азербайджанцы, почувствовал безнаказанность, сместили ударную силу на нас. А в воздухе по прежнему хозяйничал самолет. Он расстреливал наши пушки и окопы. Я бегал по окопам, поднимал солдат, кого пинком, кого приводил в чувство ударом протеза по морде.
- Стреляйте, сволочи. Да поднимайтесь же...
Самолет, расстреляв боезапас, ушел. Возобновился огонь с нашей стороны, но время было утеряно, танки двигались уже в 200 метрах от нас..
- Где гранатометчики? - вопил я, - не упустите танки. Приготовить гранаты... Да кидайте же...
Первый танк вспыхнул метрах в 100, меня кто то хлопнул по плечу. Передо мной стоял старлей Манукян.
- Меня прислали на помощь, - орал он мне в ухо.
По окопам растекался резервный взвод. Усилился огонь, еще три танка запылали, почти перед бруствером. Один из армян не выдержал и пытался удрать, я его пристрелил... уже почти на самом гребне высоты. Азербайджанская пехота легла перед окопами и никакими силами ее уже было не поднять. Вдруг, я почувствовал наступил перелом..., танки без поддержки пехоты стали отползать, азербайджанцы, прячась за железные коробки бронетранспортеров, скатились в долину.
Они стояли недалеко от меня. Сережа, спрятавшись за камнем, поместил свою камеру на плечо и снимал всю картину боя. Люся, придерживая микрофон, давала комментарий. Я подошел к ним.
- Все. Отбой. Пошли в блиндаж.
- А..., - очнулась она, - Сережа, все снял?
- 48 минут пленки.
- Ну материал, вот это силища, - восторгается Люся.
- Не радуйся. Цензура нас все равно не пропустит, - отрезвляет ее Сережа.
- Но нам же надо что то передать...
- Вот и передашь. В таком то местечке шел бой, азербайджанцы отбиты с большими потерями. Покажешь четыре горящих танка, и вся прелесть на 2-3 минуты, - скептически рассуждает Сережа.
- Вас кажется Юра звать? - спрашивает она меня.
- Да.
- Можно мне у вас взять интервью?
- Нет.
- Это почему же? - она даже подпрыгивает от неожиданности.
- Я наемник, меня тем более нельзя показывать.
- А вы от куда родом?
- Наверно из Москвы.
- Что значит, наверно?
- Я не знаю где я родился, говорили, что там.
- Ну хорошо, тогда будем считать, что мы с вами земляки.
К нам подходит старлей Манукян. Он кивает Люсе и обращается ко мне.
- Юра, принимай взвод.
- Лейтенант...?
- Он ранен, его уже унесли. Я тоже, забираю своих и ухожу.
- Передай начальнику штаба, чтобы подбросил что-нибудь от воздушного пирата. Вон сколько пакости натворил.
- Вижу. Не пуха тебе, через три дня сменяемся.
- Иди к черту.
В блиндаже, Люся все сокрушается по поводу пленки.
- Сережа, нельзя как-нибудь самим отделить первую часть пленки и показать только последние минуты боя. Жалко, такой материалище уничтожат.
- У меня нет подходящей аппаратуры.
- Вот незадача. Всегда так, - жалуется она, - только что-нибудь стоящее снимем, как в управлении нам все вырежут.
- Вы сегодня идете в тыл? - спрашиваю я.
- Да. Надо сегодня успеть передать материал в эфир. В Лачу необходимо срочно ехать, только там передающая станция. Юра, вы нам не поможете с транспортом.
