Павел Шехтман - ПЛАМЯ ДАВНИХ ПОЖАРОВ
____________________
* Князь А.Б.Лобанов-Ростовский (1824-1896) был канцлером (министром
иностранных дел) в 1895-1896.
____________________
“Старания русского дипломатического корпуса оградить проектированную
русификацию Кавказа от фантастического призрака Великой Армении «до
Ростова-на-Дону», как пустил тогда в ход легенду усердствующий корреспондент
«Нового времени», резко изменили правительственную политику России на
Ближнем Востоке и заставили ее отказаться от своего векового амплуа
защитницы христиан, живущих под мусульманским игом. Мы ошибочно пожертвовали
султану судьбами азиатской Армении, рассчитывая обеспечить ее рабским
бессилием мир в собственном нашем Закавказье”. (Амфитеатров, стр 17).
“Нам нужна Армения без армян” - таков был классический лозунг тогдашней
политики.
Вот подборка характерных суждений, раздававшихся на Кавказе уже в разгаре
резни:
“«Упьюсь армянской кровью, - говорил на днях пропойца-босяк, - и заберу, что
попадется, вот я и Манташев»*.
____________________
* Бакинский миллионер-армянин.
____________________
«Маленькое кровопускание армяшкам необходимо», - говорили чиновники,
выдававшие себя за «истинно русских», хотя русский человек никогда не был
кровопийцей.
«Уничтожьте инородцев, и все будет покойно в России» - говорят разные
администраторы.
«Что вы их жалеете? Режут - и прекрасно. Пойдем и мы поможем резать». «Очень
мне нужно, что тут стоят армяне. Я это сделаю, если пошлют меня туда». Это
говорил… «блестящий» офицер-драгун, член салонов высшего света. (Газета
«Новое обозрение», Тифлис, 23.11.1905. в дальнейшем - «Н.О.»)
Секретными циркулярами армянам было строжайше запрещено занимать посты в
кавказской администрации. Дошло до того, что бакинская цензура “слово
«армянин» считала нецензурным и даже в музыкальных рецензиях вычеркивала
эпитет «армянская национальная… музыка»” («С.О.», 30.8.1905).
Российская официальная пресса развернула кампанию травли армян и их
освободительного движения. На Кавказе этим особенно широко прославился В. Л.
Величко, редактор официальной газеты «Кавказ». Он подвизался при князе С. Г.
Голицыне, бывшем главноуправляющим Кавказа в 1896-1904 годах и знаменитом
своим изречением: “Доведу до того, что единственным армянином в Тифлисе
будет чучело армянина в Тифлисском музее!” (Aмфитеатров, стр. 52).
Наконец, в 1902 году Николай II издает указ о конфискации имущества
армянской Церкви и о закрытии армянских школ. Это был неприкрытый грабеж.
Народ встал на защиту ограбляемой Церкви; выступления подавлялись оружием.
Было множество человеческих жертв. Руководил «операцией» по изъятию
церковных имуществ князь М. А. Накашидзе, армянофоб, вскоре назначенный
генерал-губернатором Бакинской губернии и явившийся главным организатором
бакинской резни.
Ограбление Церкви сильно радикализировало армян и толкнуло партию
Дашнакцутюн на путь борьбы с самодержавием, в том числе террористическими
методами. “Русификация сделала много бестактных покушений на армянскую
самобытность; однако, армяне хоть покряхтывали, но терпели, покуда Голицын
не наложил руку на церковные имущества. Эта провокация сделалась эрою
революционного движения. До сих пор армянская революция существовала только
в воображении фанатиков провокаторства… “ (там же, стр.48)
Немедленно по опубликовании указа был создан Комитет самообороны. Был
организован ряд демонстраций и террористических актов; наконец, 14 октября
1903 года на загородной прогулке Голицын был тяжело ранен в коляске
несколькими кинжальными ударами в голову. Покушение организовала армянская
социал-демократическая партия «Гнчак». Он не умер, но в конце 1904 года
вышел в отставку “в связи с расстроенным здоровьем”, с изъявлением
высочайшим рескриптом “душевной признательности за высокопатриотическую,
кровью запечатленную деятельность на пользу Кавказского края”.
Все это кажется парадоксальным, поскольку армяне всегда были верными
союзниками России. Однако петербургской бюрократии нужны были не союзники, а
безропотные подданные. Инициативные и сознательные армяне плохо годились на
роль послушных объектов «отеческого управления».
Разумеется, власти начали искать противовес «опасному народу». “Увидев, себя
лицом к лицу с возможностью национальной революции, и в то же время не желая
отменять мер, вызвавших и развивающих армянское недовольство, кавказская
администрация обратилась к поискам местных элементов, охочих и способных, в
случае надобности, быть противопоставленными «сепаратическому» мятежу.
Естественным народом - соперником армян в Закавказье являются грузины Но
между двумя народами оказалось слишком много общих точек культурного
соприкосновения, чтобы из внешней поверхностной розни выросла сильная
политическая борьба племени на племя, расы на расу. Гораздо более данных к
тому предоставила народность низшей культуры - и, к тому же, мусульманская -
татары “ (Амфитеатров, стр.24).
Показания очевидцев.
Из книги Г.Е.Старцева «Кровавые дни на Кавказе» СПб, 1907
Екатерина Орловская: “Приехала в Баку в воскресенье. Ко мне зашел г.
Мдивани, живущий в той гостинице, и сказал мне: «Вы приехали в тяжелое
время. Полтора месяца назад уже решено разделаться с армянами, а в последнем
заседании, в пятницу 4-го февраля, происходившем у одного мусульманина, где
был и он, Мдивани, решено окончательно уничтожить армян». Видела из окна,
как проехал мимо полицеймейстер, остановил для чего-то фаэтон, в этот самый
момент на его глазах татарин убил армянина, но полицеймейстер, не обратив
никакого внимания на это, поехал дальше”.
Бабаян: “Мой компанией по делу, татарин, рассказывал мне, что полицеймейстер
им прислал два ящика патронов и несколько берданок с советами получше
воспользоваться ими в течение трех дней, убивая побольше армян”.
“Один из очевидцев рассказывает, и слова его подтверждены показаниями многих
других, что на вопрос, обращенный к татарам-громилам, зачем они стреляют в
армян? - получался один и тот же ответ:
– Они бунтовщики!
– Да вам-то что? Ведь не против вас бунтуют!
– Они хотят своего царя иметь, а потом нас душить будут…
– Да кто же вам сказал, что армяне своего царя хотят? Ведь, это неправда…
– Полиция говорит и «другие русские» говорят, губернатор получил секретную
бумагу бить армян-бунтовщиков.
– За что?
– А за то, что они будут бить татар, если мы не соединимся с ними вместе и
не будем бунтовать.
– Да кто это тебе сказал?
– Полиция…
– Как, прямо тебе сказал?
– Нет, я от других слышал, что губернатор призывал мулл и богатых персиан и
приказал им бить армян”.
Корреспондент газеты «Мшак»: “Татары, ворвавшись в дом, кажется, Карапета
Азиянца, первоначально потребовали денег, а затем, получив деньги, отделили
мужчин от женщин и детей. Все поняли, что мужчин хотят перерезать, начали
умолять пощадить, но татары ответили, что не могут никому из мужчин
сохранить жизнь, потому что так приказано губернатором”.
Мовсумов: “молодой интеллигентный татарин из сеидов”, “рассказывал, что он
был очевидцем… следующего факта: губернатор ехал в сопровождении конвоя и
переводчика Шахтахтинского. Его обступила толпа в 40 человек вооруженных
татар… Губернатор будто обратился тогда к ним и сказал: «Я вам мешать не
буду, режьте, убивайте, грабьте армян на улицах, но только домов не трогайте
и не грабьте, а то я принужден буду приказать действовать войскам…»
Г. Мовсумов, за свою речь, был жестоко избит единоверцами своими,
пригрозившими, к тому же, убить его. Он вынужден был бежать из пределов
Кавказа. Вот кстати, что пишет г. Мовсумов своему другу из места своего
изгнания:
“Уже два месяца шла подготовка. Пристав 1-го участка Мамедбеков и Султанов
(помощник пристава), еще летом возбуждавшие татар на резню армян на фабрике
Мирзабекянца, собирали татар в чайных заведениях и говорили им, что так как
армяне не хотят принимать участия в “бунте” (демонстрациях), то армяне,
поэтому, собираются вырезать татар во время предстоящей демонстрации
рабочих. Я сам был свидетелем этой гнусной пропаганды”.
С.С.Арутюнов, присяжный поверенный: “…полковник Вальтер просил у кн.
Накашидзе разрешения силой разогнать толпу громил и просил только
письменного приказа… Губернатор кн. Накашидзе ответил:
– Что же, стреляйте… я ничего не имею против…
– Нет, ваше сиятельство, вы дайте мне письменный приказ.
– Да, ведь, я не откажусь от своих слов…
– Ваше сиятельство! дело это чревато последствиями, и мне надо иметь
