Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.
Что касается России, то она, заполучив нового западного соседа, начиная с ноября 1918 г. предпринимала естественные, но тщетные попытки установить с ним дипломатические отношения, от которых поляки под разными предлогами уклонялись. Тем не менее, невзирая на периодические недружественные акции с польской стороны, в том числе и расстрел миссии Российского Красного Креста в 1919 г., РСФСР была готова наладить контакты с вновь восстановленным государством. Но, к сожалению, вдохновленные легкостью, с которой Польше в этот раз досталась независимость, ее идейные вожди испытали настолько сильное «головокружение от успехов», что стали вынашивать совсем другие планы.
И вот уже из нафталина истории извлечены романтические воспоминания о славном боевом прошлом и сладкие грезы о Польше, раскинувшейся от Балтийского моря до Черного, а легионеры сомкнули плечо к плечу в едином порыве воссоздать польское государство в границах, ну, хотя бы, 1772 г. для начала. К тому же надежду на успех этого предприятия подпитывала объективная слабость России, вконец измотанной революцией и Гражданской войной, продолжительность и результаты которой трудно было предугадать. В том числе и благодаря усилиям Польского правительства во главе с Пилсудским, активно поддерживавшего националистические движения на Украине и Белоруссии.
События развивались следующим образом. Не успела Германия после подписания капитуляции в ноябре 1918 г. завершить вывод своих войск с оккупированных территорий бывшей Российской империи, как проживавшие в Литве и Белоруссии поляки создали так называемый Комитет защиты восточных окраин, который тут же обратился за помощью к Пилсудскому. Понятно, что тому только того и требовалось: вот он — кратчайший путь к осуществлению заветной мечты о новой сильной Польше. Так была поставлена сверхзадача по включению в польское государство всей Литвы, половины Латвии, нескольких уездов Северо-Востока России, почти всей Белоруссии и Западной Украины, включая Волынь и Подолию.
Кстати, объективные предпосылки для этого уже существовали, поскольку еще при немцах поляки предусмотрительно начали создавать свои вооруженные организации в Минске, Слуцке, Вильно (Вильнюсе), Ковно (Каунасе), Лиде и Гродно. И хотя именовалась эта подготовка по-польски изящно «формированием отрядов самообороны», благородная цель защиты от агрессора была в данном случае лишь дымовой завесой. Подтверждением чему может служить тот факт, что уже 7 января 1918 г. декретом Пилсудского эти нелегальные формирования под командованием специально назначенного генерала вошли в состав Войска Польского. Тогда же был создан и Комитет обороны окраин, который обратился к польскому правительству с предложением об оказании этим формированиям финансовой помощи. Польское правительство это предложение, естественно, решило положительно. Что касается идеологического обоснования задуманного броска на Восток, то за ним также дело не стало, его кратко и емко сформулировал один из ведущих польских политиков и суперпатриотов того времени Роман Дмовский:
«Между самой сильной немецкой нацией и русской нацией нет места небольшой нации, мы должны стремиться к тому, чтобы стать нацией большей, чем мы являемся»[2].
Сказано — сделано, и новоиспеченная польская армия уже в январе 1919 г. начала активные военные действия на всем восточном направлении от Литвы до Волыни против РСФСР, а в Галиции и Подолии — против Западноукраинской Народной Республики (образовалась в 1918 г. на бывших австрийских землях). Стало ясно, что обретшая долгожданную независимость Польша отнюдь не собиралась признавать ее в отношении соседних народов. Да и вела себя новая польская армия вполне себе в духе походов гордой шляхты на Московскую Русь в Смутное время. Дошло даже до того, что некоторые польские газеты вынуждены были помещать сообщения о бесчинствах польской армии на востоке.
Всех, хотя бы заподозренных в сочувствии советской власти, арестовывали, пытали, расстреливали, невзирая на пол и возраст. В качестве наглядного примера приведем сообщение 2-го отдела (разведка, контрразведка и аналитика) командования 4-й польской армии на занятых белорусских территориях: «Польское общество (на оккупированных землях. — Прим. авт.) в энтузиазме стремления к соединению с Польшей не осознает, что оно является национальным меньшинством, а потому ему необходимо налаживать отношения с местным населением, не углубляя антагонизмов, ибо самой большой нашей силой в будущем может быть моральное воздействие, а не ярко выраженный шовинизм и нетерпимость....»[3]. И хотя разведка трезво смотрела на вещи, проку от этого было немного, поскольку распираемые от осознания своей исторической миссии легионеры на подобные «мелочи» внимания не обращали. Такова была армия. А что же местный «польский элемент»? Тот же 2-й отдел оценивает политическую деятельность местных поляков как «просто вредную».
Неудивительно, что преступления, которые совершали военнослужащие польской армии на оккупированных территориях в отношении непольского населения, быстро привели к соответствующему вооруженному сопротивлению. Возникло партизанское движение, получавшее помощь не только из Советской России, но даже из Литвы. Поведение же польских властей было настолько шокирующим, что вызвало однозначно просоветские настроения у местного населения. А потому даже современные польские историки вынуждены признавать, что во время войны 1920 г. большая часть белорусского населения стояла на стороне большевиков. Что касается собственно партизанских действий, то они велись еще до середины 20-х годов. Причем сначала под руководством белорусских эсеров, осевших в Каунасе, и лишь позже — Коминтерна.
В этой связи очень ценным является факт признания польской стороной следующего:
«Большинство участников этого движения составляли лица, для которых идеологические и национальные аспекты были делом второго плана. Польские власти не сумели, однако, решить ни одной проблемы, связанной с существованием в границах государства многочисленного белорусского национального меньшинства. Экономическая ситуация на северо-восточных землях Польши, национальная и религиозная политика... не давала никаких шансов на бесконфликтность действий белорусов в качестве граждан государства»[4].
Теперь же заострим внимание на хронологии польской восточной кампании. В мае 1919 г. в Польшу прибыли подкрепления в виде польских соединений, сформированных во Франции, так называемой «армии Галлера». А уже в ходе июньского наступления того же года была ликвидирована Западноукраинская Народная Республика. Однако аппетиты Пилсудского и его верных приспешников от этого только выросли, и в декабре 1919 г. поляки подписали военное соглашение с Латвией, после чего началось совместное польско-латышское наступление против советских войск в районе Двинска (Даугавпилса).
22 января 1919 г. власти РСФСР направили польскому правительству официальную ноту на предмет начала мирных переговоров. Польское правительство не только не ответило на нее, но и скрыло ее от польской общественности, поскольку Пилсудскому был нужен не мир, а лежащие на Востоке новые территории. При том что поляки проживали и в Германии, а посему формальный повод для того, чтобы прихватить землицы еще и на Западе, как будто имелся, да только с немцами воевать Пилсудский не осмелился. Те же, в свою очередь, в отличие от Советов, за просто так, во имя сомнительной исторической памяти, щедро разбрасываться территориями не пожелали. Последовали плебисциты, которые Польша большей частью проиграла. Столь же скромными оказались и результаты восстания в Силезии. Хотя бы потому, что определялись они Англией и Францией, исходя из собственных геополитических интересов, не подразумевавших расширения Польши в западном направлении. Чего не скажешь о восточном. Что, впрочем, и понятно. Польский ли «натиск на Восток», немецкий ли, какая, собственно, разница?
А что же Россия? Чем она отвечала на польский вызов? Неужто одними лишь дипломатическими нотами? Да нет, поначалу «Советы» подняли брошенную им «перчатку» и захват поляками Киева 7 мая 1919 г. парировали контрнаступлением, в ходе которого польские войска были не только выбиты из Украины, но и отступили до Варшавы. Вот только закрепить этот успех из-за многочисленных ошибок командования Красной армии так и не удалось.
К тому же противник переиграл «комиссаров» и в стратегии: правительство Польши сумело привлечь в свою армию широкие крестьянские массы путем создания сельскохозяйственного банка и выделения огромных сумм на раздел и выкуп крупных поместий. Да и «спонсорская» помощь Запада, в основном Франции, пришлась полякам настолько кстати, что Красная армия вынуждена была отступить. Впрочем, к тому моменту обе стороны были уже порядком измотаны и в конце концов остановились на линии старых немецких окопов периода Первой мировой войны. Только тогда начались и первые контакты между Польшей и Россией на правительственном уровне, завершившиеся 18 марта 1921 г. подписанием мирного договора в Риге, ознаменовавшего собой не только завершение военного противостояния, но и фактическое разделение двух народов — украинцев и белорусов — между Польшей и Советской Россией.
