Арсен Мартиросян - За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?
Злоумышленно приведенный Западом к кормилу власти Гитлер был готов нарушить Высший Закон. С одной стороны, делая вид, что-де готов по заказу англосаксонского Запада устроить Востоку (СССР) этот самый Страшный Господень Суд от имени Запада. На том, собственно говоря, и базировалась принципиальная сделка между Гитлером и Западом. Но с другой-то, он втуне лелеял мечту силой разобраться и с самим Западом, особенно за версальское унижение Германии. «Миром правят насилие, злоба и месть. Что еще на земле достовернее есть?»[6] Преисполненный мстительной злобой Гитлер был готов к глобальному насилию. Но «шестерка» — она и в лице фюрера даже «тысячелетнего рейха» всего лишь «шестерка». Гитлер не знал, как это можно сделать, и уж тем более не отдавал себе отчета в том, чем это может кончиться для него и для Германии.
Но и Тухачевский со товарищи недалеко ушли. С предрешенной Высшим Законом неизбежностью «стратеги» угодили между не знающими жалости «жерновами» Агрессии и Безопасности. Потому что не считались с законами геополитики[7] и планировали устроить Страшный Господень Суд одновременно и вскормившему их Советскому Союзу, и Западу. Как говорится, и Бог бы с ними — за давностью лет едва ли стоило бы ворошить это прошлое. Однако все дело в том, что подлинные последствия этого заговора таковы, что нет ни малейшей возможности отмахнуться от острейшей необходимости глубокого разведывательно-исторического расследования этого дела. Потому как подлинная суть происшедшей тогда трагедии состояла в том, что безумством своего как закономерно провалившегося, так и закономерно проваленного заговора Тухачевский и К° предоставили Западу фантастически уникальнейший шанс «конвертировать» их преступный, прежде всего по отношению к Советскому Союзу, замысел в сговор с Гитлером ради устроения его же руками Страшного Господнего Суда для СССР! То есть реально подставили СССР под непосредственную угрозу войны! Запад не упустил столь уникальный шанс — помог Гитлеру. В том числе и тем, что привел его практически на границу Советского Союза.
Ни Гитлер, ни тем более Тухачевский с подельниками не были в состоянии понять главного. Во-первых, того, что сам заговор Тухачевского был обречен на неизбежное зарождение. Главным образом как неотъемлемая составная часть военно-геополитического «двойного» заговора, то есть как партнер в «дуэте» с заговором реваншистски настроенных германских генералов, возникшим задолго до привода Гитлера к власти. В свою очередь и германская часть «двойного» заговора также была фатально обречена на неминуемое зарождение как неизбежная реакция германского милитаризма на тотальное военное поражение в Первой мировой войне и беспрецедентное в истории национальное унижение Германии Версальским «мирным» договором, коим якобы завершилась первая в ХХ в. всемирная бойня.
В 1922 г. германские генералы рассуждали так: «В данный момент русской армии не существует, и, может быть, еще долгое время она не будет существовать. Однако военная мощь измеряется не только числом, качеством, силой и вооружением воинских частей. Она складывается из географических, стратегических и экономических факторов в единое целое, которое зависит также от численности населения и обширности территории. Страна, численность населения которой втрое превосходит численность нашего, потенциальные ресурсы которой беспредельны, страна, которая простирается от Балтики до Тихого океана и от Черного моря до Северного Ледовитого океана, будет играть в будущей мировой войне важнейшую роль. Тот, кто будет действовать против нее, натолкнется на трудно преодолимые препятствия. Кто будет с ней — до бесконечности расширит свое поле действий и свои возможности выступления во всех уязвимых пунктах земного шара. Все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы в будущих реваншистских войнах СССР был нашим союзником. Если он не будет нашим союзником, то, прежде чем свести счеты с Францией, мы должны победить его, что потребует длительных и дорогостоящих усилий»[8]. Вот это и был основополагающий геополитический импульс, приведший к зарождению самой идеи о таком заговоре. Рачительные немцы не были склонны прикладывать длительные и тем более дорогостоящие усилия.
Сочетание же взаимного «магнетизма» антизападного настроя обоих «партнеров» и уже имевшихся у каждого из них «специфических», в том числе и личных, связей с Японией едва ли не в исходной точке привело к трансформации заговора в трансконтинентальный по характеру. Заговор изначально перерос в «тройной» (трипартитный) — с участием недовольных итогами Первой мировой войны, особенно условиями Версальского «мирного» договора 1919 г., экспансионистски настроенных военных кругов Страны восходящего солнца. Это была уникальная, фатальная неизбежность, обладавшая к тому же весьма специфической логикой геополитического характера.
Что же до Гитлера, то он так и не понял сути генеральской оппозиции внутри самой Германии, хотя и чувствовал, что она есть. И лишь тогда, когда не в меру «сердобольные» бритты объяснили ему, что к чему, до фюрера кое-что дошло, да и то, если уж откровенно, не до конца. В полной мере он осознал смысл предупреждения бриттов лишь тогда, когда чудом остался жив после состоявшегося 20 июля 1944 г. покушения полковника Штауффенберга. А тогда он не понял даже того, почему бритты сделали свое предупреждение почти за год до Мюнхенского сговора, хотя и воспользовался им, повыгоняв ряд генералов.
Во-вторых, заговорщики не могли понять того, что в любой вариации заговор фатально был обречен на неизбежный провал. В первую очередь его советская часть — как геополитический «коренник» «тройного заговора». Тщательный анализ международной ситуации того времени не дает ни малейшего шанса на иной вывод. Заговор был просто-таки обречен не только на провал и ликвидацию, но и на неминуемую «конвертацию» в сговор Запада с Гитлером против СССР. Потому, что в тех конкретных условиях ситуации в Европе провал заговора Тухачевского был единственным для Запада шансом резко, в буквальном смысле на порядки ускорить военно-экономическую подготовку нацистской Германии к войне и вывести ее на ближайший же в конце 30-х гг. прошлого столетия к советским границам плацдарм для нападения.
К разоблачению принципиальной сути этого заговора британская разведка приступила… почти за 20 лет до того, как он едва не стал реальностью! То есть тогда, когда ни о каких тухачевских, уборевичах, якирах, гамарниках и т. п. даже среди захвативших власть в огромной стране коммунистов еще никто ничего толком не знал. Когда даже о Сталине еще мало кто и что слышал в узком кругу высшей партийной элиты. А уж о Гитлере с его подручными и вообще о нацизме — и вовсе не было никакой даже тени намека[9]. В конце Первой мировой войны, когда на политической авансцене России только-только появились Ленин и К°, высшее руководство Британской империи и соответственно британской разведки уже исходило из того, что, «пока война продолжается, германизированная Россия будет служить источником снабжения, который полностью нейтрализует воздействие блокады союзников. Когда война закончится, германизированная Россия будет угрозой для всего мира (англосаксонского. — А. М.)»[10]. Чуть позже аналитики британской разведки забили уже особую тревогу по поводу того, что некоторые из японских военных теоретиков «зашли настолько далеко, что выступили за германо-русско-японский союз, который, по их мнению, может господствовать над миром. И они продолжали выступать в защиту этой идеи даже после революции и отпадения России (то есть от Антанты. — А. М.)».
Инициатором этого алармистского вывода был Гектор Байуотер (Hector С. Bywater) — автор книги «Sea-Power in the Pacific. А Study of the American-Japanese Naval Problem» (London, 1934. P. 310). Г. Байуотер был не столько журналистом и авторитетным военно-морским экспертом, сколько агентом английской разведки. Завербован еще в 1910 г. Выполнял ответственные разведывательные (в основном военно-морского характера) поручения за границей, в том числе и в Германии. Благодаря ему военно-морская разведка Великобритании располагала исчерпывающей документальной информацией не только на все корабли ВМФ кайзеровской Германии, но и вообще о состоянии германских военно-морских сил. Г. Байуотер находился под прямым патронажем руководителя британской разведки того времени — знаменитого господина «Си», он же Мэнсфилд Камминг[11].
Высшее руководство Британской империи и британской разведки давно уже отдавало себе отчет в том, что подобный заго
вор — вне зависимости от конкретных форм его проявления и участников — принципиально возможен и реален. В том числе и в ближайшей перспективе, что, кстати говоря, чрезвычайно быстро подтвердилось на практике. Более того, они прекрасно понимали, что даже в теории, не говоря уже о практике, это представляло колоссальную угрозу высшим интересам имперской безопасности Великобритании. Осознание этого в полной мере присутствовало в консолидированном имперском интеллекте руководства Британской империи еще в последней декаде XIX в. Превентивная же борьба с такой угрозой являлась (и является) постоянной задачей Великобритании, ее тайной дипломатии и разведки.
