Владимир Бацалев - Загадки древних времен
До сих пор ученые не пришли к единому мнению об общественном строе Хатти. Ни в одном из обнаруженных за полтораста лет текстов не говорится впрямую, были ли в стране хеттов рабы. Десятилетиями советские ученые спорили, считать или нет «слуг», постоянно упоминавшихся, особенно в юридических сводах, рабами. Многие историки склонялись к тому, что форма существования «слуги» скорее подходит под понятие «крепостнической» зависимости от хозяина. Если бы только от хозяина!.. Ученые, сами фактически закрепощенные государством, словно не замечали, что больше половины хозяйственного уклада страны Хатти составлял социалистический, государственный уклад! При недостаточном развитии производительных сил, характер производственных отношений у хеттов и впрямь феноменальный. Например, соответствующая служба, как государственный институт принадлежащая царю, на целый месяц посылала жителей страны на сельскохозяйственные работы! Правда, в отличие от «самой лучшей из стран», где студенту или инженеру получить освобождение от сельхозповинности можно было лишь по причине болезни, хетты давали освобождение всем, «у кого сквозь ворота во дворе виднелось вечнозеленое дерево». Имелась в виду необходимость ухаживать за этим растением в то же самое время, когда государству требовалось ухаживать за государственными деревьями! Попробовал бы кто-нибудь в недавнее советское время, дабы не ехать «на картошку», в качестве аргумента выдвинуть наличие у него личного дачного участка с картофельным клином!..
Хеттский царь содержал множество государственных предприятий, очень похожих на совхозы (до колхозов, слава Богу, не додумался!.. Впрочем, были общинные земли). Они назывались «домами» — «дома дворца», «дома богов» (храмы, — а вспомните, сколько было у хеттов богов?), «каменные дома» (видимо, храмы, посвященные погребальным ритуалам), «дома царя», «дома царицы» и так далее. Во всех этих «домах» необходимо было работать. Рабочих рук наверняка не хватало: хетты, не слишком грабившие побежденных, вряд ли были богаты, и использовать постоянную рабочую силу царю было трудновато. Вот и придумал повинность для всех жителей, что не могли достать и в одну ночь высадить на участке дерево, да еще вечнозеленое. Впрочем, насколько мог, рабочую силу царь «закупал»: расселяя тех же самых пленных или репатриантов, он давал каждой семье участок, оплачивал строительство дома, подсобных хозяйственных сооружений, покупку тягловой силы и домашних животных — коровы, овцы, козы (причем, конечно, не в единственном числе каждого вида). За это «слуга» должен был отработать не менее, скажем, тридцати лет на государственном предприятии. Правда, существует мнение, что, когда изработавшийся «слуга» отходил от активной трудовой деятельности, все, чем он был наделен от царя, отбирали. Но, скорее всего, это заблуждение ученых, и в ближайшие пятьдесят-сто лет хеттология все поставит на места. Как бы то ни было, вот это прикрепление неимущих пленников к земле и было «хеттской крепостью», той самой «феодальной» кабалой. «Домов» в хеттском государстве было множество, и населяло их множество неполноправных людей. Кстати, «слуга», провинившись, выплачивал, согласно уголовному и гражданскому кодексам, зафиксированным в глиняных табличках, ровно половину ущерба в сравнении с тем, если бы ущерб (государству или частному лицу) был нанесен человеком полноправным.
Особым почетом и привилегиями в стране Хатти пользовались «люди орудия». Это ремесленники — гончары, кузнецы-металлурги, ювелиры и т. д., то есть люди, занимавшиеся каким-либо ремеслом и использовавшие конкретное орудие — ткацкий станок, плавильную печь или гончарный круг. Они не считались «слугами», они назывались «хозяевами».
Население страны представляло собой, можно сказать, содружество наций. Хеттов, быть может, и хотелось бы обвинить в чем-либо, но уж только не в национализме. Одной только официальной письменности в стране Хатти ученые различают восемь видов! Разнятся они не по способу письма (хотя их тоже два — иероглифический и клинописный), а по языкам. К тому же в этих восьми широко применялась так называемая «аллография» — использование в тексте совершенно чужих всем восьми языкам слов и начертаний, например из шумерской письменности. Причем писцы применяли подобный способ написания как скоропись: им было легче начертать шумерский знак для шумерского понятия, чтобы читатель догадался вместо шумерского прочесть свое слово, писать которое значительно дольше. Таким образом, вырисовываются сразу два совпадения с советской страной — широкий интернационализм и всеобщая грамотность. Правда, хетты, судя по всему, знали иностранные языки значительно лучше советских людей, владевших ими в большинстве своем «со словарем». А со временем скоропись с применением чужих слов стала правилом, поэтому современные ученые столкнулись с большими трудностями при расшифровке хеттских текстов: некоторых слов из хеттского языка они просто не знают, — так переусердствовали писцы по сырой глине заточенным стилом, настолько облегчили задачу себе, что теперь хеттологам прочтение слов «овца», «женщина», «медь» и прочих по-хеттски не под силу.
Хетты общались со всем миром. Киприоты были вассалами царей страны Хатти, Микены не чуждались общения и торговли. С великим Египтом, после ряда «встреч» далеко не дружественного характера и крупной победы в Кадеше при реке Оронт над войсками Рамзеса II, хетты заключили договор о вечной дружбе и взаимопомощи и действительно «обменивались» даже принцами и принцессами, то есть «дружили домами». Более ортодоксальный Египет не мог до конца понять «широкой души» хеттов, поскольку интернационализм в Египте выражался разве что в применении рабочей силы иноземцев-рабов, которая не ценилась ни во что. А вот от принцев и принцесс не отказывался: похоже на то, что царица Тейе и ее высокопоставленный брат были хеттами. С нее-то и с мужа ее Аменхотепа III и началось сближение значения для государства царя и царицы. Она первая, а за ней Нефертити, Анхесенпаамон — стали непосредственно участвовать в государственных делах и по праву изображаться на троне рядом с фараоном. Роль женщины в стране Хатти очень приближалась к роли мужчины. Можно сказать, там было почти равноправие. Как и у нас: не отбирая у нее исконных и привычных обязанностей вроде стирки, уборки и кухни, мы милостиво (и давно!) разрешили женщине работать наравне с мужчиной у станка и на стройке. А есть еще женщины-пилоты!..
Религия у хеттов играла первостепенную роль. В стране было множество храмов, в которых отправлялись различные культы многих и многих богов. Божества хеттов отвечали каждый за свою, вполне определенную сферу жизни. Бог Солнца — один бог, ему принадлежало неотъемлемое: он сотворил весь этот мир. Богиня Солнца всем этим миром управляла. Ей поклонялись хетты, как главной, не забывая при этом, что главный — Он. Кроме того, были бог Грозы, бог Луны, богиня Духа пчелиного роя(!), божества Страха и Ужаса и так далее. Боги различались по функциям — периодически исчезающий бог плодородия Телепинус, женские божества Хебат и Иштар (да-да, совершенно чужая хеттам Иштар из Ниневии!), богиня Престол (престол у хеттов женского рода), боги-злаки, боги-ремесла (Кузнец, Пастух и пр.).
Как католики латынь, а православные церковнославянский язык, так хетты для ритуалов использовали хурритский, на котором не говорили. Хурритская письменность, даже встречающийся на этом языке текст эпоса о Гильгамеше, — была только для религиозных дел, и ни для каких более.
2. Как и когда открывали хеттов
Впервые о своем открытии восьми языков, использовавшихся хеттами, заявил в 1919 году Эмиль Форрер. А об индоевропейском происхождении самих хеттов сообщил в 1914-м, а в 1915 году опубликовал работу выдающийся чешский хеттолог Б. Грозный.
Они сделали свои открытия не на пустом месте: в 1905–1906 годах доктор Гуго Винклер добился концессии на раскопки и, начав их в Богазкёе от имени Немецкого восточного общества, уже в 1906 году нашел десять тысяч клинописных табличек, представлявших собой царский архив.
Еще не до конца осознавая значение находки, ученый мир принялся изучать таблички, и чех Грозный с 1914 года стал фактически основателем хеттологии.
Находки были и раньше. Хронологический список археологических открытий, связанных с хеттами, предстанет в меру остросюжетной, в меру парадоксальной историей, из которой, если убрать одно-два звена, не родилось бы современного знания.
Некий Бургхардт, путешественник и писатель, автор книги «Путешествия по Сирии», поведал в ней о том, что в 1812 году он, находясь в Хаме, в углу стены одного из домов на базарной площади обнаружил «камень со множеством фигурок и знаков, напоминающих иероглифы, хотя и не похожих на египетские». Между прочим, Хама — это библейский Хамат, и сообщение Бургхардта должно было заинтересовать если не ученых, то хотя бы любознательных людей. Нет, и книга, и упоминание в ней о любопытном камне — прошли не замеченными публикой. Однако о «хаматс-ком» камне вспомнили незамедлительно, едва двое американских путешественников заявили, что именно в Хаме они нашли пять подобных камней в стенах домов!
