Александр Шубин - Социализм. «Золотой век» теории
Все социалистические течения провозглашают стремление преодолеть социальное неравноправие, разделение общества на классы, восстановить единство общества (социума), ныне раздираемого устойчивыми конфликтами интересов.
Предлагаются самые разные модели социализма, но все они имеют общую черту – социалисты стремятся к усилению роли общества в обществе. От корня слов «социум», «социальный» (то есть общество, общественный) и происходит «социализм». В этом корне кроется суть учения, общая для всех его направлений[7].
Это значит, что важнейшие процессы в социуме должны находиться под общественным контролем, а не под контролем социальной элиты (капитала при “капитализме”, феодалов при “феодализме”, бюрократии, технократии и др.). Общество должно контролировать собственное развитие, не отдавая свою жизнь на откуп олигархии.
Если капитализм – это общество, в котором господствует капитал, феодализм – феодалы, то социализм – это общество под контролем общества. Или обществ, сообществ. Эта поправка разделяет социалистов на два главных направления. Социализм в этом отношении шире всего остающегося несоциалистического спектра общественных идей. И это естественно. Несоциалистические «измы» работают с общественными формами настоящего, а социализм устремлен в будущее. Он футурологичен, но только в той части, которая не осуществилась как реальная общественная система. «Социализм» состоявшийся в реальной истории ХХ века показал, что он – не социализм. Он не реализовал основных требований социализма к будущему – в СССР и Китае, на Кубе и в Корее общество по-прежнему было расколото на классы с враждебными интересами, всеми признаками угнетения и подавления. Такому «социализму» труднее пройти в будущее, чем верблюду в игольные уши. Он сделал все, что мог – приблизил свои страны к стандартам социального государства.
Изначально социализм бросал вызов современному ему общественному устройству, прежде всего капиталистическому. Еще в начале ХХ века социализм был синонимом крайнего неприятия сложившихся общественных отношений. Позднее, занявшись конструктивным изменением социума, социалисты «вросли» в реальность и шаг за шагом стали изменять ее в соответствии со своими идеалами или вопреки им. Но, все же уводя мир от того состояния, в котором застали его.
* * *В каком направлении и какими темпами следует совершенствовать общество с точки зрения теоретиков социализма? Идет ли речь о «смазке деталей», или о кардинальном изменении устаревшей социальной конструкции?
Изначально социализм бросал вызов современному ему общественному устройству, прежде всего капиталистическому. Еще в начале ХХ века социализм был синонимом крайнего неприятия сложившихся общественных отношений. Позднее, занявшись конструктивным изменением социума, социалисты «вросли» в реальность и шаг за шагом стали изменять ее в соответствии со своими идеалами или вопреки им. Но, все же уводя мир от того состояния, в котором застали его.
Принципы социализма складывались в этой борьбе. С одной стороны, они вытекали из отрицания капитализма, его эксплуатации с сопутствующей нищетой и роскошью, элитарностью, монополизмом и хаосом. Другой стороной социализма была попытка последовательно провести принципы более ранней либеральной утопии, бросить вызов капиталистическому обществу с помощью его же собственных идей, уже распространившихся в массовом сознании. Равноправие и демократия должны быть распространены на все сферы жизни, а не только на ее политико-правовую сторону.
Суммируя социалистические экономические идеи, М. Туган-Барановский утверждал: “Сущность социализма заключается в требовании экономического равноправия всех членов общества”[8].
Социализм как идеология не призывал ни к тоталитаризму, ни к отказу от либеральных ценностей свободы, равноправия и демократии. Он просто показывал, что либерализм непоследователен, так как подчиняет эти принципы господству частной собственности, которая пожирает их. Либерализм не способен обеспечить выполнение принципов, которые провозгласил. В этом отношении можно согласиться с Г. Мангеймом в том, что «перед социализмом стоит задача еще больше радикализовать либеральную утопию» [9].
Радикализм представляется чем-то опасным, не прагматичным, оторванным от реальности. Но ситуация переворачивается, если система, казавшаяся устойчивой и практичной, заходит в тупик. Если ее принципы не работают, их следует либо радикализовать, либо отказаться от них вовсе. Именно это и предлагает социализм. Он является лекарством от болезней капиталистического общества, и становится актуальным именно в период болезни.
Утопия и Христианство
Социалистическая идея ведет свою историю с XVI в., когда была написана первая социалистическая утопия Томаса Мора (1478-1535). Можно, подобно И. Шафаревичу, пытаться выводить социализм из практики древневосточных государств, так как в них была существенно ограничена частная собственность[10]. Но этот путь оценки социализма слишком очевидно окрашен красками идеологической войны.
Социализм – это не просто общество без частной собственности. Это не просто «некапитализм», но «послекапитализм». Он противостоит не только капитализму, но также и традиционному обществу (феодализму и более ранним формам традиционализма). Социализм как идейное течение и социальное движение возникает в период перехода от традиционного общества к индустриальному. Он динамичен, он приветствует разрыв с прошлым, но недоволен результатами настоящего. Он настроен на будущее. В них есть вера в то, что после начала восстания все устроится само собой благодаря Божественному вмешательству. Возрождение, культура рациональной мысли требует социального конструирования.
* * *Отношения социализма и традиционного общества корнями уходят в его отношения с традиционными религиями, прежде всего с христианством, раз уж социализм родился в Европе.
У христианства и социализма – трудная история отношений. Большинство сторонников социализма были атеистами, а то и гонителями на Церковь. Церковь с осторожностью относилась ко всяким новациям, будь то демократия или социализм. Так что возникает соблазн поставить христианство и социализм по разные стороны баррикад, объявить социалистическую идею бесовской. В то же время в христианстве так много общих идей с социализмом, социалистические идеи настолько много взяли у христианства, что нередко возникали общественные течения христианского социализма. И до возникновения современных социалистических учений вожди радикальных народных движений поднимались на борьбу с эксплуатацией с именем Христа. Так что отношения христианства и социализма сложней, чем противостояние.
Развитие капиталистических отношений, ломка традиционного общества – это не только прогресс, но и массовые бедствия. Бунты были неизбежны, и неизбежно было размышление интеллектуалов – как избежать социальных бедствий, несправедливости, нищеты на пути развития общества. Для хилиастов бедствия были предзнаменованием Второго пришествия. А раз оно близится, тут бы и помочь Господу, как бы спровоцировать его на приход. Мы приготовили тебе путь и место, устроили общество по твоим заветам. Приди. Ведь смысл жизни христианина заключается и в том, чтобы «приуготовить путь Господу». Настоящий христианин – немного хилиаст, ведь Царство Божие вызревает на земле, в толще социальных отношений.
Хилиастические попытки создать царство Божие на земле предшествуют социалистической утопии. Сталкиваясь с несправедливостью, они стремились переделать привести общество с нормами социальных отношений, о которых говорится в Библии. Это была непростая задача, если вспомнить о различиях требований Христа к человеческой жизни и Ветхозветного общественного уклада. Социализм предлагает разделить задачи. Есть Вера, есть общие требования Христа к обществу, и есть реальность, которая подлежит рациональному рассмотрению и переделке на основе этих общих требований.
Любопытно, что коммунист-хилиаст Мюнцер и основатель утопического социализма Мор оказались по разные стороны баррикад в религиозной революции XVI в., причем социалист сложил голову как верный католик, не признав реформацию, а хилиаст довел борьбу реформаторов до накала борьбы с эксплутататорами.
Утопия в религиозном плане умереннее хилиазма, она не требует от Бога явиться и возглавить перемены. Утопия предлагает людям устроить мир по-божески, насколько это возможно.
Как верующий католик, Мор готов голову положить на плаху ради неизменности религиозных норм, а как социальный мыслитель мечтает о гуманистическом общественном устройстве, при котором по стране не ходят толпы нищих. Утопия для Мора – не идеал, а возможность жить иначе – все же лучше, чем в современной ему Британии.
