Эрик Фраттини - Священный Альянс. Палачи и шпионы Ватикана
На протяжении пяти веков существования Священного Альянса связанные с ним тайные общества, такие, как «Круг Октагон» или «Черный Орден», проводили секретные операции для разведывательных служб других стран, например, для израильского Моссада или американского ЦРУ. И, пока те боролись против открытого врага — арабского терроризма и коммунизма, — Священный Альянс научился приспосабливаться к целям и обстоятельствам, на которые указывали понтифики. Потому что, как сказал всемогущий кардинал Палуццо Палуцци, возглавлявший Священный Альянс в середине XVII века, «если папа приказывает уничтожить кого-то во имя защиты веры, то это делают, не задавая вопросов. Он — глас Божий, а мы — рука, его волю исполняющая».
Эта книга — не более чем краткий, хотя и охватывающий большой период времени, обзор пяти веков истории через призму тайных операций могущественной службы шпионажа города-государства Ватикан. Агенты папской агентурной сети, Священного Альянса, и контрразведки, Sodalitium Pianum, убивали, грабили, устраивали 1 а говоры и предавали во имя Господа и католической веры по приказу верховного главы римской католической церкви. Папские шпионы стали символом симбиоза, под лозунгом которого они действовали: «Крестом и шпагой». Все события, описанные на страницах этой книги, как и все упоминающиеся в ней лица, абсолютно реальны.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
МЕЖДУ РЕФОРМОЙ И НОВЫМ СОЮЗОМ (1566–1570)
Ибо многие, о которых я часто говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова.
Послание к Филиппийцам 3, 18Существуют разные предположения о том, кто на самом деле был основателем так называемого Священного Альянса — разведывательной службы Ватикана. Но, по-видимому, институт папских агентов создал в 1566 году папа Пий V (1566–1572) для борьбы с протестантизмом, который олицетворяла королева Елизавета I Английская.
Пользовавшийся покровительством кардинала Джанпьетро Караффы (будущего папы Павла IV) Микеле Гизлиери был призван в Рим для того, чтобы принять на себя руководство некой особой миссией. Его преосвященство поручил Гизлиери создать своего рода контрразведку. Эта служба, структурированная по принципу пирамиды, должна была собирать информацию обо всех, кто нарушал папские предписания и не соблюдал церковные догмы, а следовательно, мог быть предан суду инквизиции.
Молодому священнику очень импонировали тайные общества, а Святая инквизиция (Sanctum Officium, или Святой трибунал) представлялась ему одним из самых могущественных тайных обществ того времени. Труды агентов Гизлиери в областях Комо и Бергамо привлекли внимание власть имущих в Риме. Менее чем за год почти тысяча двести человек — от сельских батраков до знатных аристократов — предстали перед трибуналом инквизиции. Более двухсот человек были подвергнуты самым жестоким пыткам, затем признаны виновными и казнены.
Пытка дыбой состояла в том, что предполагаемому еретику связывали руки за спиной и поднимали за них на свисавшей с потолка веревке. Когда тело пленника пописало в воздухе, его отпускали, чтобы оно упало под действием собственного веса. Натянутая веревка резко прерывала падение в метре от пола, и от сильного рывка суставы пленника выворачивались из суставных сумок.
Еще одной часто применявшейся пыткой была пытка водой. Палачи растягивали пленника на деревянном топчане, имевшем форму желоба, и клали ему на горло полосу тонкой мокрой ткани. При этом ему закрывали нос, чтобы он не мог дышать. Еще один палач лил пленнику воду в рот и ноздри. Несчастный оказывался лишенным возможности вдохнуть воздух. Когда врач инквизиции прерывал пытку, часто оказывалось, что жертва уже успела испустить дух.
В 1551 году Микеле Гизлиери в благодарность за оказанные услуги получил от Караффы повышение: кардинал назначил его главой римской инквизиции. Это произошло в правление папы Юлия III (1550–1555). Под началом Гизлиери конгрегация Святой инквизиции[2] получила самые широкие возможности для достижения целей, которые она ставила перед собой. В первую очередь был реформирован так называемый Верховный инквизиционный трибунал (Suprema), и папа поручил контроль над ним группе специально назначенных кардиналов. Кардиналы были одновременно и судьями, и советниками папы в случаях, когда речь шла о том, чтобы подвергнуть суду кого-либо из видных представителей римского общества.
Вероятно, именно Гизлиери в начале 1552 года установил семь категорий преступников, которые подлежали суду трибунала Святой инквизиции: еретики; лица, заподозренные в ереси; лица, покровительствующие еретикам; маги, колдуны и волшебники; богохульники; лица, отказывающиеся повиноваться агентам инквизиции; те, кто разобьет, оскорбит или взломает печати или знаки Святой инквизиции.
Начиная с этого же года Гизлиери опутал город своей шпионской сетью. Его агенты действовали повсюду — от городских трущоб до кухонь дворцов римской знати. Собранные агентами инквизиции сведения передавались лично Гизлиери двумя способами: устно и с помощью так называемых Informi Rosso (красное послание). Красные послания представляли собой куски пергамента, свернутые в трубку, перевязанные красной ленточкой и запечатанные печатью с гербом Святой инквизиции. Согласно законам того времени, взломавшего печать ждала немедленная смерть. А на свернутом пергаменте агенты Гизлиери записывали все то, что служило поводом для часто совершенно необоснованного обвинения какого-либо жителя Рима в нарушении законов церкви и подлежало расследованию трибуналом инквизиции. Красные послания опускались в маленький бронзовый ящик, специально для этой цели установленный у штаб-квартиры Святой инквизиции в Риме.
За несколько лет глава инквизиции сумел создать одну из самых обширных и работоспособных агентурных сетей, а также собрать одну из лучших картотек сведений о гражданах Рима. Никакое движение, никакое слово, произнесенное в узких улочках или на площадях города, не могли укрыться от Гизлиери. Ни одно движение, ни одно слово, произнесенное в коридорах Ватикана, не оставались неизвестными генералу инквизиции.
23 мая 1555 года, после очень короткого (меньше месяца) правления папы Маркела II, кардинал Джанпьетро Караффа, не встретив сопротивления ни со стороны императорской, ни со стороны французской оппозиции, голосованием конклава был избран папой римским. Посол Венеции Джакомо Наваджеро так охарактеризовал нового папу, которому было в ту пору семьдесят девять лет: «Караффа — папа, обладающий темпераментом неистовым и пламенным. В делах управления церковью проявляет он неумеренную запальчивость. К тому же этот престарелый понтифик не переносит, кажется, когда кто-либо ему противоречит».
Караффа, уже ставший папой Павлом IV, начинает опасаться могущества и власти Гизлиери. (Дело дошло до того, что римское простонародье окрестило генерала инквизиции «теневым папой».) Однако, несмотря ни на что, папа производит Микеле Гизлиери в кардиналы. С этого момента инквизитор становится все более могущественным и опасным. Многие члены коллегии кардиналов не желали допускать, чтобы он, будучи инквизитором, вершил судьбы католической церкви.
А шпионы Гизлиери работали в полную силу, сея ужас на улицах Рима. Агенты кардинала, известные как «черные монахи», выбирали жертву и ждали, когда этот человек окажется на какой-нибудь безлюдной улице. Тогда его хватали, запихивали в закрытый фургон и везли в одно из тайных помещений инквизиции. Некий монах, видевший собственными глазами прибытие схваченных во дворец Святой инквизиции в Риме, оставил такое описание этого события (оно приводится в книге Леонарда Галуа «Общая история инквизиции», 1869 г.):
«Жертву оставляли на нижнем этаже внутреннего двора, рядом с главным входом. Оттуда начиналось ее путешествие в некое круглое помещение, где десять прикрепленных к стене скелетов возвещали ей, что иногда постояльцев этой гостиницы живьем прибивали гвоздями, чтобы дать им встретить смерть. После столь недвусмысленного предуведомления несчастный попадал на соседнюю галерею, где находил еще два человеческих скелета, но не стоящих на ногах, а распростертых на полу так, что они скорее походили на мозаичный узор или украшение. И в той же самой галерее справа ясно был виден очаг со следами жира, призванный служить тайной заменой кострам на площадях, которые вышли из употребления благодаря лицемерию этого испорченного века. […] Собственно темниц на первом этаже здания было не так много, зато на втором этаже находился зал Святого трибунала, а по сторонам его располагались две двери. На одной двери имелась надпись, которая гласила, что это помещение первого святого отца, а на другой — что это помещение второго святого отца. Так называли инквизиторов, которым была поручена двойная миссия помогать Верховному трибуналу в стремлении раскрывать преступников и карать виновных»[3].
