Ян Ле Боэк - Римская армия эпохи Ранней Империи
Но есть и положительные стороны. В самом деле, некоторые мыслители древности писали исключительно о военном искусстве10. Это прежде всего знатоки тактики, из числа которых выделяется ряд специалистов по полиоркетике и стратегии: Оносандр, Витрувий (в книге X своей «Архитектуры»), Фронтин, Элиан, Псевдо-Гигин, Арриан, Полиан, Модест и особенно Вегеций, который в начале IV в. по мере сил изучал Раннюю империю. С другой стороны, возникал вопрос11, не принимали ли Август и Адриан военных уставов; но в этой сфере прежде всего следует обращаться к Аррию Менандру. Как бы там ни было, эти произведения часто помогают лучшему пониманию надписей.
Надписи
Римляне имели обыкновение высекать тексты на твердых материалах; эта мания, эта мода, которая не обошла стороной и армию, оставила нам наследие из многих сотен тысяч надписей12. Их можно разделить на три группы. «Военные дипломы» представляют собой заверенные копии, которые, в соответствии с императорскими конституциями, предоставляли гражданство солдатам после их увольнения со службы или их детям и матерям последних. Имеются также эпитафии. Найдены, кроме того, посвятительные надписи; их называют «почетными», когда они составлены с целью прославления заслуг смертных, религиозными, когда они адресованы одному или нескольким богам, и памятными, когда они имеют целью увековечить какое-либо событие (победу, постройку судна и т.д.); кроме того, их называют индивидуальными, если они были выполнены по заказу одного лица, и коллективными, в случае совместного заказа нескольких человек, что происходило при учреждении своего рода клубов, называвшихся коллегиями, во время увольнения со службы всех членов одной и той же возрастной группы или при иных обстоятельствах. Эти коллективные посвятительные надписи обычно состоят из двух частей — собственно посвящения и списка имен авторов; поскольку зачастую две части разделялись и первая утрачивалась, то говорят, имея в виду вторые, о «воинских списках» (latercula, что предпочтительнее формы laterculi, которая, однако, была воспринята всеми, начиная с эпохи Т. Моммзена). Отсюда вытекает весьма распространенное заблуждение: многие историки ошибочно полагают, что эти списки имен являются самодостаточными, что речь идет об архивах, созданных властями, чтобы знать, каким количеством людей они располагают, или сколько из них должны быть уволены. На самом деле мы имеем дело с документами частного и неофициального характера.
Первая сложность заключается в том, что эти тексты редко содержат явные хронологические указания. Чтобы установить приблизительную датировку, приходится исследовать археологический контекст, когда он известен, и в особенности формулировки самой надписи. Приведем пример (речь идет об эпитафии, найденной в Майнце)13: «[здесь покоится] Гней Музий, сын Тита из трибы Галерия, уроженец Вел ей, тридцати двух лет, прослуживший пятнадцать лет, знаменосец XIV “Сдвоенного” легиона (Gemina). Его брат Марк Музий, центурион, поставил [эту эпитафию]».
Специалисты датировали бы это погребение первой половиной I в. н.э., основываясь на трех элементах: имена персонажей, указания на гражданское (возраст и т.д.) и военное (срок службы и т.д.) состояния. Рассмотрим, по каким критериям исследователь может обосновать свои расчеты. Конечно, «эпиграфика бывает только локальной»14: чтобы изучать и особенно датировать надпись, нужно учитывать только критерии, установленные для того региона или города, из которого происходит текст. Тем не менее, при отсутствии намерения устанавливать особо точные датировки можно выделить некоторые важнейшие постоянные.
Система имен римского гражданина может состоять из многих компонентов: praenomen (Caius), родовое имя (Claudius), хотя бы один cognomen (Saturninus), филиация (сын Луция), триба (Galena), родина (город) и signum (Antacius).
Имена римского гражданина во II в. н.э.
praenomenродовое имяфилиациятрибаcognomenродинаsignumCaiusClaudiusCaii f.GaleriaSaturninusAbellaAntacius
Соблазнительно было бы перевести praenomen словом «имя», cognomen — «фамилия», a signum — «кличка», но это было бы заблуждением. Родовое имя является общим для всех тех, чьи предки получили гражданство от одного и того же магистрата или императора (Iulius, Claudius…), и носит, следовательно, коллективный характер, в то время как praenomen, cognomen и signum индивидуализируют их носителя. Интерес в ономастике вызывает ее изменчивость в зависимости от эпохи, социальной среды и географического происхождения. Так, тройные имена — tria nomina (praenomen, nomen, cognomen) — характерны для римских граждан II в.: до Флавиев cognomen часто отсутствует, тогда как в III в. исчезает обычай упоминать praenomen; если вдобавок указывается филиация, триба и место рождения, то это означает, что текст относится к I в. н.э. Signum, появившийся в конце II в., явление простонародное в ту эпоху, однако он приобретает характер изысканности в период Поздней империи. Cognomen дает нам очень многое. Он может указывать (при отсутствии упоминания о месте рождения в том случае, если не происходит из латыни) родную провинцию данного лица (какой-нибудь Гасдрубал — наверняка африканец!). Греческий когномен (Клейтомах, Эпагат, и т.д.) говорит о восточном или рабском происхождении его обладателя или же о моде, как в эпоху Адриана. Если он упоминается без родового имени и особенно если относится к варварскому наречию (например, фракийскому, как Bithus, или финикийскому, как Hiddibal), то мы имеем дело с перегрином — человеком низкого происхождения, и даже с рабом. Наконец, полионимия — большое количество cognomena, свойственно нобилям и «мещанам во дворянстве».
Приводимые в надписях краткие сведения о гражданском состоянии могут включать различные элементы. «Поздним» считается использование форм «вульгарной» латыни (например, Elius вместо Aelius). Упоминание о двух императорах, правящих вместе (сокращенно Augg вместо Augusti duo) не может встречаться раньше 161 г., когда Марк Аврелий сделал своим соправителем Луция Вера. При указании цены памятника слово «сестерций» во II в. пишется HS, в III в. — SS и I-SE в промежуточный период. В эпитафиях15 использование именительного падежа, напротив, характерно для I в. Текст, начинающийся с обращения «к богам Манам», не может быть написан раньше конца того же I в., а если он начинается со слов «Метопа такого-то…», то его самая ранняя датировка относится к концу II в.
Много дают также указания военного характера16. Для вспомогательных войск следует иметь в виду, что надпись является древней (I в.) в тех случаях, если номер подразделения следует за его названием (ala Раnnoniorum I вместо — ala I Pannoniorum), если указание на него сделано в аблативе, с предлогом или без (miles ala Pannoniorum или ex, либо in ala Pannoniorum), или, наконец, если командир указывает свой чин просто как praefectus equitum без уточнений. Зато почетные наименования ал и когорт (Torquata, Felix и т.п.) появляются только при Флавиях.
Солдаты, как правило, указывали центурию, к которой они принадлежали, только в I в. То же самое можно сказать о продолжительности службы, если использован глагол militavit: «такой-то из центурии Руфа прослужил столько-то лет». Но если время, проведенное в армии, выражено существительным stipendiorum, такой текст наверняка принадлежит III в. Что же касается использования слова aerum, то речь идет об обычае, распространенном в основном (но не исключительно) в Испании. Примеры указания чинов, и особенно их последовательность, т.е. послужной список, тоже скорее всего восходят к III в. Напротив, указания на товарищей по службе как на авторов посвятительной надписи не имеют значения для датировки. Наконец, отметим наблюдение, сделанное в тщательном исследовании17: выражение centuria Rufi означает, что центурион Руф находится еще на своем посту, в то время как формула centuria rufiana указывает на то, что он оставил свое подразделение и пока еще не был замещен.
Монеты
Многочисленные монетные чеканки18 различного времени также иллюстрируют историю римской армии. Легенды одних прославляют легионы или целые армии, на которые император (или претендент на престол) надеется опереться, как например Макр с его legio I Macriana, Адриан и различные провинциальные exercitus. Другие распространяют имперскую пропаганду военного характера, свидетельствуют о верности войск (fides exercituum) — особенно когда принцепсы были не уверены в этой самой верности, — но также и о дисциплине и т.п. В III в. целые монетные дворы обслуживали специально нужды армии.
Археология
Археологические раскопки19 поставляют не только надписи. Уже давно нам известны памятные монеты в честь побед или отличившихся частей. Более живой интерес представляет изучение надгробных памятников и сооружений военного назначения. Известно, что трупоположение вошло в обычай позднее трупосожжения, хотя последнее испытывало периоды возрождения в ту или иную эпоху. И мы можем, к примеру в африканской армии, выявить этапы эволюции: в I в. тела умерших солдат помещались под стелами или плоскими плитами, во II в. над ними сооружался алтарь кубической формы, а в III в. «купол» в виде полуцилиндра помещался на плите (см. илл. I, 1). Некоторые из таких надгробий украшались рельефами, особенно надгробия командиров. Можно также встретить бюст, выступающий на каменной поверхности или помещенный в нишу либо в храм (илл. I, 2а). Были также найдены надгробия с изображением всадника: то он, спешившись, смотрит на зрителя, то едет верхом, то поражает поверженного на землю врага (илл. I, 2b). Наконец, на другом типе надгробия помещается стоящий воин: он совершает жертвоприношение, участвует в поминальном пире или взирает на тех, кто пришел на него посмотреть (илл. II, 2с). Подобные надгробия обычно располагались вдоль дорог, ведших из лалагеря, а также вокруг крепости или же гражданского поселения, примыкавшего к ней.
