Дмитрий Гаврилов - Древние боги славян
Правда же — не истина, ибо знающие её обычно склонны молчать, предоставляя нам самим разбираться в хитросплетениях документов, подделок, суждений и устремлений — так вот, правда, скорее всего, вовсе даже не посередине. Она где-то совсем в другой стороне. Ибо байки о приходе русов-космитов со звёзд так и останутся байками, а церковные предания вовсе не обязательно соответствуют историческому прошлому. Чаще напротив.
А русская и славянская история началась всё же хоть и не в незапамятные времена, но изрядно пораньше смутного X века. И заложенные именно тогда основы, в том числе, если не в первую очередь, и языковые, оказывали — и будут оказывать! — своё влияние на весь ход развития будущего великоросского суперэтноса на протяжении всего его существования.
Выдающийся русский филолог-славист О. Н. Трубачёв признаётся: «…Мы в принципе затрудняемся даже условно датировать „появление“ или „выделение“ праславянского или праславянских диалектов из индоевропейского именно ввиду собственных непрерывных индоевропейских истоков славянского… Славянский — это индоевропейский язык архаического типа, словарь и грамматика которого не испытали потрясений в отличие, например, от греческого (словаря)… В современных терминах речь идёт о славянском, как особом индоевропейском языковом типе… Групповая реконструкция, предпринятая еще в исследовании 1966 г. на материале древней ремесленной терминологии, показала ориентацию славянского не на связи с балтами, а на контакты с более западными индоевропейцами — германцами, италиками, кельтами» (Трубачёв, 2003, с. 25, с. 437–438).
Надо сказать, Олег Николаевич являлся противником автохтонистской теории висло-одерской прародины славян, а возродил традицию представления о Подунавье как области древнего обитания наших предков. Собственно, в Южной и Центральной Европе Трубачёв размещает и прародину индоевропейцев, в отличие от Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова, локализовавших ее в V–IV тысячелетиях до н. э. на территории азиатской — от Закавказья до Туркмении (Гамкрелидзе, Иванов, 1984. Т. 2, с. 859–957). Проблема преобразования древней индоевропейской системы пантеона в традициях народов единого праиндоевропейского корня вслед за Ж. Дюмезилем была затронута теми же авторами (Там же. Т. 2, с. 790–799), но и по сей день она в значительной степени дискуссионна, поэтому мы отсылаем нашего читателя хотя бы к этим корифеям.
А речь у нас пойдёт в основном о Северной Традиции (и далеко не всей!). Вот как понимает её британский автор Найджел Пенник:
«Традиция… — это священное и магическое видение мира, формирующее некую часть образа жизни древних индоевропейских народов. Индийский индуизм — восточная разновидность этой традиции, Северная же Традиция — её северо-западный вариант. Она отлична от так называемой Западной Традиции, поскольку последняя являет собою особое направление магической традиции, испытавшей влияние и вобравшее в себя многое из египетской и иудео-христианской мифологии и магической практики.
Северная Традиция охватывает главным образом германские, балтские, норвежские и кельтские приморские территории, а также некоторые языческие этрусские и Греко-римские элементы. Она распространяется на площадь от Австрии и Богемии на востоке до Швейцарии, Германии и северной части Франции, включая Бретань, на западе. На севере она охватывает Ирландию, Британию, Исландию, Скандинавию и прибалтийские территории (северная часть Польши и западная часть СССР)»{3}.
С учётом того, что славяне в период повсеместного бытования язычества жили на территории нынешней Германии, а потом оттуда мигрировали несколько столетий на северо-восток, мы должны отнести к той же традиции по меньшей мере балтских, западных и северо-восточных славян, а также вышедших «из ляхов» и «от прусов» прочих славян, включая прямых предков многих нынешних жителей Русской равнины, нынешних граждан России и Белоруссии.
Как считает Найджел Пенник, «в рамках Северной Традиции, в отличие от буддизма, иудаизма, христианства или индуизма, мы имеем дело с традицией, следование которой в течение многих лет запрещалось и активно преследовалось по политическим причинам. Это вызвано тем, что ранние христиане подвергались преследованиям со стороны римских императоров, которые были язычниками. Когда христианство стало государственной религией Римской империи, утверждая своё право на всеобщую и исключительную истину, оно начало преследование язычников, которые преследовали в прошлом её. В Риме это было так, но духовные традиции Северной Европы, как и Древней Греции, опирались на свободу совести, где каждый мог свободно поклоняться любому божеству, в том числе христианскому, или быть атеистом. Подобный этос обеспечивал демократический способ принятия решений в обществе, равные права для мужчин и женщин. Несмотря на толерантность язычества, христианство не успокоилось и продолжило преследование других религий за пределами Римской империи, во многих других частях мира, в том числе в Северной Европе…
Но любые попытки подавить вечные реалии, основанные на жизненном цикле, обречены на провал… Ясно, что, как и во многих других местах, замена бога на христианский образ для язычников просто означала почитание прежнего в новом обличье…» (Pennick, 1989). То же самое относится и к запрещённым церковью обычаям.
Авторы не претендуют на обладание истиной. Авторы предлагают читателям путь совместного размышления, следование путём от общего к частному, от принципа — к воплощению, многократно проверяя и перепроверяя то, что получается «на выходе».
Начать, видимо, стоит не с летописей, а с того, что, вернее, кого могли представлять себе члены индоевропейской языковой семьи, когда произносили слово «бог». Этимология достаточно уверенно позволяет проследить родственные связи и смысловые оттенки.
Слово «бог» родственно др. — инд. bhágas, «одаряющий, господин, эпитет Савитара и второго из Адитья», др. — перс. baga-, авест. bara «господь», «бог» от др. — инд. bhájati, bhájatē, «наделяет, делит», авест. baχšaiti, «участвует», греч. φαγεῖν, «есть, пожирать». Первоначальное значение — «наделяющий» (ср. др. — инд. bhágas, «достояние, счастье», авест. baγa-, baga-, «доля, участь»). Таким образом, слово «Бог» означает «податель» и, по некоторым предположениям, может являться первоначальным именем (эпитетом) собственно Творца. В какой именно момент исторического бытия люди выходят на такой уровень абстракции, что начинают говорить о некоем Существе, волею которого всё и существует, вопрос неоднозначный и ответ на него во многом зависит от предпочтений отвечающего. Если стремиться опираться только на факты, коими в данном случае можно признать признаки древнейших религиозных верований, которые обнаруживаются в ходе археологических изысканий, то мы придём к выводу, что это происходит на самой заре современного человечества, ещё в палеолите.
Как это представление развивается у славян? Мы не можем утверждать, что их религиозные представления находились на таком уровне абстракции, какого достигли в условно стабильных условиях Индии. Устоявшаяся научная точка зрения утверждает, что нет, что они, скорее всего, находились на более раннем этапе развития общественных отношений…
ПОНЯТИЕ О БОГАХ КАК ЕДИНЫХ МИРОВЫХ СИЛАХ
Древнерусской литературе присуще безымянное обличение тех, кто «во твар вероват, в солнце и в месяц, и во звезды, и инии ижи в море и в реки, и во источники, и в дерева польская, и во звери, и во огонь, и во иныя вещи различная». Богов «„нарицали“ на земле, в воздухе, реках, ручьях, солнце и луне» («Слово св. Кирилла о злых духах»){4} — точнее, во всех природных стихиях…
Мы часто называем наших богов славянскими или русскими. На деле речь должна идти об отражении в культурах и языках разных народов, относимых к древу одного протоязыкового корня, одних и тех же всеобщих понятий. Всерьёз говорить об индийских, германских, славянских, греческих и иных богах индоевропейцев как об отдельных, независимо появившихся понятиях, по меньшей мере, странно. Ещё более странно выводить все пантеоны из какого-то одного, кроме как реконструируемого достаточно гипотетически, ибо до сих пор не решена сама проблема происхождения индоевропейской общности, но даже если в какой-то период таковой пантеон и существовал, последующее дробление и разбегание упомянутой общности заняло значительный срок и не случилось одномоментно. И «выплёскивание» того или иного народа из «общего котла» оставляло его с тем знанием о богах, какое было в этот период.
По свидетельству германского автора «Славянской хроники» Гельмольда, балтские славяне считали, что есть некий прародитель, «Бог Богов», а прочие «полубоги» происходят от него. Об этом ещё пойдёт разговор ниже. Не исключено, что это — перенос на небо окружающей действительности, представлений о племени, в котором сильны родовые отношения и в соответствии с ними распределены обязанности, в котором есть свой старейшина и глава племени, в данном случае — Световит.
