Александр Попов - Два Петербурга. Мистический путеводитель
Позже, в 1722 году, в петербургском Троицком соборе было видение, слухи о котором быстро наполнили город.
Вот как описывает эту реальную историю Алексей Толстой в «Хождении по мукам»: «Еще во времена Петра Первого дьячок из Троицкой церкви, что и сейчас стоит близ Троицкого моста, спускаясь с колокольни, впотьмах, увидел кикимору – худую бабу и простоволосую, – сильно испугался и затем кричал в кабаке: „Петербургу, мол, быть пусту”, – за что был схвачен, пытан в Тайной канцелярии и бит кнутом нещадно». В «Дне Петра» он же пишет:«– Ваше величество, дело пономаря Гультяева, что в прошедшем месяце у Троицы на колокольне кикимору видел и говорил: „Питербурху быть пусту”, разобрано, свидетели все допрошены, остается вашему величеству резолюцию положить. – Знаю, помню, – ответил Петр, пуская клуб дыма. – Гультяева, глупых чтобы слов не болтал, бить кнутом и на каторгу на год». Только в одном писатель ошибался: удостоившийся видения кикиморы был осужден на три года каторги.
Еще одну легенду приводит Дмитрий Мережковский в романе «Александр Первый»: «Старики сказывают – на Петербургской стороне, у Троицы, ольха росла высокая, и такая тут вода была, лет за десять до построения города, что ольху с верхушкою залило, и было тогда прорицание: как вторая-де вода такая же будет, то Санкт-Петербургу конец, и месту сему быть пусту. А государь император Петр Алексеевич, как сведали о том, ольху срубить велели, а людей прорицающих казнить без милости. Но только слово то истинно, по Писанию: не увидеша, дондеже прииде вода и взят вся…»
Но буйство стихий так и не сумело стереть Петербург с лица земли. Крупное наводнение и в самом деле произошло в 1691 году. Шведские летописи говорят, что водой была скрыта вся местность центральной части будущего города на двадцать пять футов высоты (7,62 метра).
Надо отметить, что в Петербурге первое наводнение случилось уже через три месяца после его основания: в ночь с 19 на 20 августа 1703 года. Вода тогда поднялась более чем на 2 метра. Еще одно произошло через три года, в 1706 году. Петр I тогда писал Александру Меншикову: «Третьего дни ветром вест-зюйд-вест такую воду нагнало, какой, сказывают, не бывало. У меня в хоромах было сверху пола 21 дюйм (почти 54 сантиметра. – Прим. авт.), а по городу и на другой стороне по улице свободно ездили на лодках. Однако же недолго держалась, менее трех часов. И зело было утешно смотреть, что люди по кровлям и по деревьям, будто во время потопа, сидели… Вода, хотя и зело велика была, беды большой не сделала».
Но крупнейшим в истории Петербурга стало наводнение 7 (19) ноября 1824 года, когда вода поднялась на 421 сантиметр. Газета «Русский инвалид или Военные ведомости» писала: «В бедственном наводнении более всех других частей Петербурга потерпели Галерная гавань, Васильевский остров и Петербургская сторона. На Невском проспекте доходила вода до Троицкого переулка (ныне ул. Рубинштейна). Далее, к Знаменью, на Песках и на Литейной, она не выливалась на улицы. Моховая и Троицкий переулок были крайними ее границами. Селения около Екатерингофа и казенный чугунный завод ужасным образом потерпели. Там погибло несколько сот человек и весь домашний скот. Почти все деревянные строения, так же как в Галерной гавани, снесены или разрушены водою…» Всего же за триста лет городской истории случилось 324 наводнения. Но наводнениям так и не удалось опустошить Северную Пальмиру. Люди преуспевали в этом гораздо больше, чем стихии.
* * *Множество раз Петербург хотели убить, истребить, смести с лица земли. В первый раз это произошло уже вскоре после его основания: в 1728 году внук Петра, Петр II, снова перенес столицу в Москву, и Северная Пальмира начала пустеть, приходить в упадок и просто разрушаться. За два коротких года петровский парадиз пришел в полнейшее запустение. Но, к счастью, Анна Иоанновна уже в 1730 году вернула столицу на берега Невы.
В следующий раз Петербург обезлюдел в Гражданскую. Лишившись столичного статуса, Петроград опустел, и художник Анненков, например, вспоминал, что даже трамвайные пути в центре города заросли сорняками. Есть подобные воспоминания о разрушающемся Петербурге и еще во многих мемуарах. Тогда снова вспоминали старое пророчество о том, что быть городу пусту.
Никто не мог и предположить, что город снова оживет, а потом почти умрет – в блокаду. Потом так и не убитый немцами город начала промалывать в своих жерновах сталинская репрессивная машина. Сначала взялись за культуру, и вышло постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград». Потом началось т. н. «Ленинградское дело»… По сути, репрессивное уничтожение не Ленинграда – а Петербурга – началось на десятилетие раньше, еще в тридцатых, после убийства Кирова. Тогда советская власть решила избавиться от «неблагонадежного элемента», уничтожить в «Красном Ленинграде» последние следы имперской столицы. Ленинградцы, жившие в ту пору в коммуналках, вспоминали, что порою половина комнат в больших квартирах стояла запечатанной, а их бывшие жильцы считали дни в «Крестах».
Только за 1935 год, следующий за убийством Кирова, из Ленинграда и Ленинградской области были выселены 39 660 человек, а 24 374 человека были приговорены к разным наказаниям. Местами тайных захоронений в необозначенных массовых могилах служили тогда участки Ржевского артиллерийского полигона у поселков Старое Ковалеве Бернгардовка и Токсово и городские кладбища. На самом большом таком кладбище, Левашовской пустоши, лежат тела более 46 тысяч расстрелянных с 1937 по 1954 год. 40 485 из них реабилитированы и 6286 не реабилитированы.
ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ КРЕПОСТЬ
Церковь на месте жертвенника
Петр I, выбирая 16 мая 1703 года место для закладки будущего города, обратил внимание, что над островом Енисаари (ныне Заячий остров) кружится орел.
Царь сам выкопал начало рва, в него опустили каменный ящик с золотым ковчегом, где находилась частица мощей святого апостола Андрея Первозванного. На крышке ковчега была выгравирована золотая надпись: «По воплощении Иисус Христове 1703 майя 16 основан царствующий град Санкт-Петербург великим государем царем и великим князем Петром Алексеевичем, самодержцем Всероссийским». Как только ящик был забросан землей и царь провозгласил: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь. Основан царствующий град Санкт-Петербург», – орел тут же, с «великим шумом», спустился с высоты и стал парить над государем.
Затем, как говорят, царь вырезал две полосы дерна и, сложив их крестом, повелел основать на этом месте церковь. Многие петербургские мистики считают, что крепостная церковь Первоверховных апостолов Петра и Павла была основана на месте древнего языческого капища, где совершались жертвоприношения. Потому городу и выпала такая странная судьба: великое совмещалось в ней с ужасным, а блистательное – с кровавым. И, конечно же, в полной мере все это отразилось в судьбе и самой Петропавловской крепости.
Знаменитый шпиль Петропавловки. Неужели на месте храма было капище?
Совсем рядом с усыпальницами российских царей и торжественными перезвонами колоколов Петропавловского собора находилась одна из самых страшных российских тюрем – где был убит по приказу отца царевич Алексей, где погибла княжна Тараканова, где содержался автор книги «Путешествие из Петербурга в Москву» А. Радищев, где томились декабристы, петрашевцы и народовольцы. В 1872 году на территории крепости была построена тюрьма Трубецкого бастиона, через которую до 1917 года прошли около 1500 политических заключенных.
Но если после революции о находящейся здесь царской усыпальнице постарались забыть, то о втором предназначении крепости помнили очень хорошо.
Сначала здесь были заключены министры Временного правительства, а в 1919 году в крепости были расстреляны четыре великих князя (братья Николай Михайлович и Георгий Михайлович, Павел Александрович и Дмитрий Константинович). В 1917–1921 годах в крепости проводились массовые расстрелы и захоронения казненных. Часть тайных захоронений найдена уже в наше время, остальные еще ждут своего часа. В 2008 году писатель Даниил Гранин предложил установить в Петропавловской крепости памятник жертвам красного террора, но городская администрация не согласилась с этой идеей. Более того, на месте потаенного некрополя недавно проложили широкую дорогу к новой автобусной стоянке…
8 ноября 1925 года Ленинградский совет постановил разрушить Петропавловскую крепость, а на ее месте построить стадион. Решение впоследствии было отменено, и памятник архитектуры остался на своем месте.
Многие считают, что вместе со сносом Петропавловки изменилась бы и судьба Петербурга. Так это или нет – нам не дано узнать.
