Геннадий Бандиленко - История Индонезии Часть 1
Изложение истории индонезийской цивилизации как таковой и доставляет в основном содержание первых двух разделов учебника (до XVII в.), начинаясь с археологических данных по культуре раннего железного века и связанных с ней предпосылок политогенеза, то есть формирования первых государственных образований. Авторы сочли необходимым выделить в особый (первый) раздел период древней истории Индонезии (до VI—VII вв.) как время существования раннего типа политических структур. В появлении многих из них важнейшую роль играла не только аграрная экономика, но и заморские торговые связи.
Трудно назвать эпоху в индонезийском прошлом, столь плохо освещенную местными (внутренними) источниками. Тем не менее авторы попытались, не избегая дискуссионных вопросов и даже гипотез, представить широкую картину. Однако в силу обстоятельств (скудость сохранившихся местных данных) эта картина явилась преимущественно такой, какой она виделась как бы извне, через внешние источники исторической информации (китайские, античные, индийские). Естественно, что в данном разделе определенное место заняла и проблема соотношения внутренних и внешних факторов политогенеза, прежде всего вопрос об индийском влиянии.
В обширном разделе о средневековье (VII—XVII вв.) выделен ранний период (VII—X вв.). Как и в разделе древней истории, авторы уделили большое внимание политической истории и идеологическим аспектам жизни раннесредневековых королевств и государственных объединений Нусантары, не ограничиваясь территорией современной Индонезии (история индонезийских государств охватывала и земли современных Малайзии, Южного Таиланда, Брунея и Сингапура). При громадном этническом и культурном, даже хозяйственно-экономическом многообразии, которым отличалась индонезийская государственность до появления европейских колонизаторов, важно было не только избежать пресловутого «явацентризма», сводившего всю историю огромного архипелага к истории яванских княжеств и султанатов, но и найти общее «поле координат», своего рода алгоритм связей в общеиндонезийской истории. Последняя представляется нам не досужим вымыслом националистов — сторонников «единой и неделимой Великой Индонезии», но проявляющей себя в тенденции исторически данной реальностью. Море, эта жизненная среда австронезийской культуры, соединяло разбросанные на великих пространствах акватории муссонной Азии островные и прибрежные очаги цивилизации. Крупнейшие народы Западной Нусантары, имевшие «свою» древность и создавшие раннюю государственность, были связаны и общностью исторических судеб. Те, которые обрели свою государственность значительно позднее, особенно на востоке архипелага, в значительной степени были обязаны ее появлением расселению крупных подвижных этносов (например, малайцев) и контактам внутри Индонезии через морскую торговлю. Таким образом, формула, заимствованная из догматов яванской религиозной философии XIII—XIV вв. и начертанная на гербе Республики Индонезии— «бхиннека тунггал ика» (по-древнеявански «различны, но едины»), в известном смысле применима и ко всей средневековой цивилизации Нусантары. Это ничуть не противоречит феномену феодальной раздробленности как внутриполитическому явлению, мешавшему складыванию централизованных государств.
Поэтому наряду с собственной внутриполитической историей и устройством отдельных государств (яванских, малайских, сунданских, балийских, восточноиндонезийских и др.) в учебнике уделено пристальное внимание различного рода контактам (военным, культурно-религиозным), интеграционным процессам и факторам. К ним относятся: формирование объединений имперского типа (суматранско-малайского — Шривиджаи, яванского межостровного — Маджапахита), династийные связи, войны, религиозно-идеологические отношения, прежде всего складывание индуистско-буддийских синкретических форм официальной религии и государственно-монархических культов, а также распространение мусульманской религии и становление исламизированных режимов. При этом авторы помнили, что живая история — это история, творимая живыми людьми. И вполне естественно, что определенное место в учебнике занимает деятельность таких выдающихся лиц индонезийской национальной истории доколониального периода, как Кертанагара, Аирлангга, Раджаса, Гаджа Мада и др. — создателей и протагонистов державных принципов и методов, на которых строилась объединительная политика индонезийских монархов, но также и выдающихся ниспровергателей старых, обветшалых политических порядков.
Авторы пытались представить определенную схему периодизации политической истории, сопоставимую с периодами истории социальноэкономических отношений. Однако надо принять во внимание, что не представляется возможным втиснуть историю всей Нусантары в рамки некоей единой хронологической схемы. Это было бы ошибочным, искусственным по отношению к десяткам местных историй, достаточно длительных и разновременных.
«Экономическим нервом» государств средневековья в Нусантаре, во многом определявшим социально-экономическую и социально-политическую эволюцию этих государств, были аграрные отношения. Надо отметить, что именно эта сфера знаний о доколониальном прошлом яванцев и других народов прежде практически не изучалась концептуально, как процесс. Приведенная в первых двух разделах картина развития аграрных отношений феодального типа является результатом оригинального исследования, предпринятого отечественной наукой на базе эпиграфических данных, изученных в 70—80-х годах. Автором этого исследования по периоду VIII—XV вв. (как и соответствующей концепции аграрной истории всего региона Юго-Восточной Азии) является доцент Д. В. Деопик. Естественно, что лучшая сохранность источников на Яве диктовала описание аграрных процессов преимущественно яванских, но они во многом объективно экстраполируются и на другие островные территории. Большую роль играют и многочисленные аналогии и сопоставления с кхмерским, тьямским и другими обществами Индокитая.
Необходимость возможно полнее представить данные по земельным отношениям, практически не получившие ранее целостного освещения ни в зарубежной, ни в отечественной литературе применительно к раннему периоду, побудила авторов ограничиться лишь минимумом сведений по художественной культуре, связанных с процессами политико-идеологического характера. Думается, что пониманию индонезийской цивилизации доколониального периода вполне могут способствовать доступные имеющиеся к настоящему времени отечественные монографические (в том числе научно-популярные) работы по традиционной культуре Индонезии (см. список рекомендуемых источников и литературы).
Эпоха Великих географических открытий застала Нусантару цивилизованным и экономически процветающим регионом мира. Особенно бурно развивались торговые города-княжества побережья Явы, Суматры, Малаккского полуострова, Молукк. Если в начале XV в. флотилия китайского адмирала Чжэн Хэ застала Малакку незначительным рыбацким поселением, то уже менее века спустя поселок превратился в огромный торгово-перевалочный порт, один из величайших городов мира. Столица государства Матарам (Ява) и три главных порта Индонезии первой половины XVII в.— Банда-Аче, Бантен и Макассар, насчитывая свыше 100 тыс. жителей каждый, также превосходили размерами крупнейшие европейские города.
Огромную роль в экономике средневековой Нусантары до вторжения колонизаторов играли международная морская торговля и мореплавание всех типов: океанское, внутриазиатское и каботажное. Караваны торговых судов яванцев и малайцев достигали берегов Африки, а на коммуникациях восточной зоны Индийского океана и западной Тихого преобладание их купцов и мореходов было бесспорным. Так, вице-король Португальской Ост-Индии, знаменитый конкистадор д’Албукерки в 1512 г. докладывал в Лиссабон королю, что раздобыл «самую лучшую на свете» и наиболее детальную карту океанских и морских путей, составленную искусными мореплавателями Явы. Целые кварталы в ряде перевалочных портов Востока, от Малакки до Манилы, в XVI — начале XVII вв. были заселены купцами с Явы.
С Великих географических открытий и начала колониальной эры история человечества стала обретать всемирный характер. Однако, как справедливо отмечалось отечественными историками, прогрессивный процесс открытия новых земель, установления связей между народами совершался (иначе в то время и не могло быть) в форме захвата, истребления и ограбления одних народов другими, сопровождавшихся разрушением вековой культуры и уклада жизни Востока. И, добавим, — серьезным разрушением производительных сил захваченных стран.
Это была эпоха, когда цивилизация Востока все еще сохраняла превосходство над материальной культурой Запада. Сокровища Азии: шелк и фарфор Китая, хлопчатобумажные ткани Индии, пряности Южной и Юго-Восточной Азии не имели себе равных. Они пользовались самым высоким спросом, приносили торговцам баснословные барыши и (наряду с благородными металлами и драгоценными камнями) неотразимо манили европейских искателей наживы, что и послужило первотолчком дальних морских походов и открытий европейцев. Поэтому без понимания процессов, протекавших в экономическом развитии мира, невозможно составить представление об истории ЮВА, в частности Нусантары.
