Игорь Сдвижков - Тайна гибели генерала Лизюкова
17 июля 1942 года по указанию Ставки 5-я танковая армия была расформирована. Это, несомненно, был тяжёлый удар по репутации Лизюкова. Сам командующий остро переживал неудачу своей армии и последовавшую за этим необъективную, а часто и разгромную критику вышестоящего командования, упрёки и оскорбительные обвинения.
После расформирования 5 ТА Лизюкова понизили в должности и назначили командиром 2-го танкового корпуса. Тем временем в штабе Брянского фронта началась подготовка новой наступательной операции. В исторической литературе она получила название наступательной операции опергруппы войск Брянского фронта под командованием генерала Чибисова. В ней и предстояло участвовать только что вышедшему из боёв 2 ТК и его командиру — генерал-майору Лизюкову.
Часть 1
Последняя операция генерала Лизюкова
Глава 1
И снова в бой…
Боевой приказ № 9 штакора 2
Седелки 14:00 20 июля
карта 100.000.
1. До двух пехотных дивизий противника с танками обороняются на фронте: Озёрки — река Дон. Узел сопротивления Большая Верейка, выс. 187, 4 и 191,3 обороняется пехотой до 2 полков. Танки закопаны в землю. Впереди переднего края минные поля.
2. Корпус имеет задачу, обеспечивая огнём и маневром продвижение 104 сбр, войти в прорыв за 167 сд, уничтожить артбатареи и танки противника в районе Каверья, Верейские выселки, Скляево 3-е и выйти в район Медвежье. В последующем выйти на переправу реки Дон у Медвежье для разгрома резервов воронежской группировки противника.
3. Я решил 26 и 148 тбр развивать прорыв 167 сд, 2 мсбр на Большую Верейку. 27 тбр — мой резерв. До ввода корпуса в прорыв обеспечить огнём или маневром наступление 104 сбр.
4. Приказываю:
A) 26 тбр быть готовой выйти в прорыв фронта обороны противника в направлении Суриково, Малая Верейка, уничтожить пехоту и танки, и артиллерию противника в районе Каверья, Верейские выселки, в дальнейшем наступать Медвежье. Промежуточный сборный пункт — северная окраина Каверья, последующий северная роща восточнее Медвежье.
Б) 148 тбр быть готовой развить прорыв в направлении Суриково — Малая Верейка — Каверья, уничтожить пехоту и танки, и артиллерию в районе Рубцово, Скляево 3-е, в дальнейшем действовать правее 26 тбр на Медвежье. Промежуточный сборный пункт — Рубцово, последующий роща южная окраина Медвежье.
B) 2 мсбр с ротой танков Т-60 от 27 тбр к 2:00 21 июля занять исходное положение для наступления непосредственно перед противником, обороняющим Большая Верейка, во взаимодействии со 104 сбр овладеть Большая Верейка и обеспечить проход 27 тбр. В дальнейшем наступать с 26 тбр.
Г) 27 тбр без роты Т-60 с ротой КВ — мой резерв. При введении корпуса в прорыв обеспечить огнём с места наступление 104 сбр и сопровождать танками Т-60. Основные районы для ведения огня с места: Большая Верейка, выс. 191, 3 и роща восточнее Суриково. Расход боеприпасов на 21 июля для стрельбы с места — половина боекомплекта. С введением корпуса в прорыв быть готовым к наступлению за 148 тбр. Произвести разминирование минных полей перед передним краем Большая Верейка. С выходом 26 и 148 тбр в район Каверья 27 тбр перейти в рощу южнее Суриково. В дальнейшем продвигаться за 148 тбр. Начало артподготовки с 3:30. Атака пехоты в 4 утра. Начарту 2-й мсбр организовать централизованное управление артиллерией 2 мсбр с привлечением птб 27, увязав свои действия с начартом 104 сбр.
5. Сигнал начала ввода танковых бригад по радио: для 148 тбр — «Буря», для 26 тбр — «Гроза», для 27 тбр — «Молния» и дублируется офицером связи. Опознавательные знаки с авиацией белые флаги больших размеров из простыней, нательного белья и т. п. и между нашими танковыми частями зелёными ракетами.
6. Ось связи, боевого питания, восстановления по оси движения: Верхняя Колыбелка, Муравьёвка, Большая Верейка, Медвежье, Приволье, Ендовище.
7. Мой КП с 17:00 20 июля в роще севернее Дмитряшевские Выселки. С переходом 27 тбр через реку Большая Верейка с 27 тбр.
Командир 2-го танкового корпуса Герой Советского Союза Гвардии генерал-майор ЛИЗЮКОВ Военный комиссар полковой комиссар АССОРОВ. Начальник штаба 2 ТК подполковник НАГАЙБАКОВ[1].Три дня отделяло генерала Лизюкова от конца неудачной операции его армии до начала операции новой — в составе только что сформированной опергруппы Брянского фронта, теперь уже в качестве командира 2-го ТК. Трое суток передышки между двумя наступлениями, чтобы прийти в себя и физически, и морально после всего произошедшего за последние 2 недели, взять себя в руки и снова повести войска в бой. Но и из этого времени, когда только и мог он перевести дух, ему досталось немного.
Восстановить силы и выспаться после чрезвычайного напряжения минувших дней и бессонных ночей мешали возникшие в связи с новым назначением заботы, которые нельзя было свалить только на плечи комиссара и начальника штаба, самоустранившись от всего происходящего. Армия расформировывалась, надо было передавать дела (штаб только что сформированной опергруппы Брянского фронта забирал помещения штаба 5 ТА в Слепухе) и ехать на новый КП, чтобы, сдав армию, тут же принимать корпус. Говорить же об эмоциональной передышке после поступившего из штаба фронта приказа вообще вряд ли приходилось — непосредственным начальником Лизюкова становился тот самый человек, который неделей раньше уже «наградил» его хлёсткой моральной пощёчиной, прилюдно обвинив в трусости. Под началом этого человека теперь и предстояло воевать бывшему командарму.
К тому же теперь он был уже не свежим и отдохнувшим командиром после трёх месяцев нахождения в тылу и возможностью видеться с семьёй во время приездов в Москву; не восходящим полководцем, ободрённым предыдущими успехами и высочайшим доверием вождя, а измотанным физически и опустошённым морально человеком, а в глазах иных начальников и генералом-неудачником, провалившим порученное ему дело.
С расформированием армии Лизюкову предстояло расстаться со своим комиссаром и начальником штаба. Они вместе с управлением армии уезжали в тыловое Водопьяново, ему же опять выпадало воевать. И если начальник штаба 5 ТА полковник Другов мог теперь целиком сосредоточиться на прошлом, анализируя и разбирая в тиши кабинета проведённую операцию, то Лизюкову, в сущности, некогда было осмысливать уроки минувших боёв, ему приходилось думать о боях грядущих.
Уже в день приказа о расформировании 5 ТА командующий Брянским фронтом Рокоссовский дал командиру только что сформированной опергруппы фронта генералу Чибисову указание провести новую наступательную операцию. Генерал Лизюков ещё даже не знал, что его армия расформировывается, а ему уже уготовано было идти в очередной бой; он ещё не издал своего прощального приказа по 5 ТА, а ему уже предстояло издавать приказ о наступлении по 2 ТК. Что же до разработки плана предстоящей операции, обдумывания полученной задачи и способов её выполнения, то на всё это времени ему было отведено едва ли не меньше, чем перед злополучным наступлением 5 ТА. В самом деле, оперативная директива о проведении операции была издана генерал-лейтенантом Рокоссовским 17 июля, а командующий опергруппой генерал Чибисов (в силу задержек штаба фронта и проблем со связью) получил её в Слепухе только в 21:15 17 июля, то есть вечером следующего дня![2] Штаб Брянского фронта требовал от Чибисова предоставить план наступательной операции к утру 19 июля, а саму операцию провести в период 20–24 июля, но за оставшиеся сутки с небольшим штаб опергруппы просто не смог подготовиться к наступлению в срок.
После проработки полученной директивы едва сформированный штаб опергруппы в спешном порядке приступил к разработке операции, попутно решая многочисленные задачи по установлению связи с включёнными в опергруппу частями, налаживанию их снабжения, организации марша и сосредоточению в исходных районах. Боевой приказ на операцию был готов только 20 июля и разослан в подчинённые части с требованием начать наступление на рассвете 21 июля[3]. Этот приказ Лизюков получил в крохотной придонской деревушке Седелки, находящейся почти в 30 километрах от штаба опергруппы в Слепухе, что, принимая во внимание, как правило, долгую доставку бумаг офицерами связи по просёлкам и бездорожью, оставляло ему в лучшем случае несколько часов на составление своего приказа по недавно вверенному ему корпусу.
В этих условиях, учитывая еще и необходимость решать многочисленные вопросы организации взаимодействия войск, их обеспечения и связи, вряд ли можно говорить о тщательной проработке замысла операции и разработке детального плана наступления. Ещё меньше времени оставалось на это у командиров подчинённых бригад.
