KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Павел Милюков - История второй русской революции

Павел Милюков - История второй русской революции

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Павел Милюков, "История второй русской революции" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Если вы честный человек и любите Россию, вы поедете сейчас, днем, на автомобиле с белым флагом в Петроград и явитесь в революционный комитет, где переговорите как глава правительства.

А. Ф. задумался; потом, пристально глядя мне в глаза, сказал:

— Да, я это сделаю, генерал.

— Я дам вам охрану и попрошу, чтобы с вами на автомобиле поехал матрос.

— Нет, — быстро возразил Керенский. — Только не матрос. Вы знаете, что здесь Дыбенко.

Я ответил, что не знаю, кто такой Дыбенко.

— Это мой политический враг, — сказал мне А. Ф. Керенский.

— Что же делать, — отвечал я. — У человека, занимающего столь высокое место, естественно, есть друзья и враги. Вам приходится теперь дать ответ во многом, но если ваша совесть чиста, Россия, которая так любит вас, поддержит вас, и вы доведете ее до Учредительного собрания.

—Хорошо, но я уеду ночью, — сказал, немного подумав, А. Ф. Керенский.

— Я не советую вам делать так, — возразил я ему. — Это будет походить на бегство. Поезжайте спокойно и открыто, как глава правительства.

— Хорошо, но только дайте мне надежный конвой.

Я вышел из его квартиры, потребовал себе казака Руссова (который был выбран для наблюдения за Керенским) для того, чтобы вызвать надежных людей для сопровождения А. Ф. Керенского в Петроград»[137].

Были собраны дивизионные комитеты, и после шестичасовых переговоров, в два часа пополудни, выработаны следующие условия перемирия:

«1) полная амнистия и выпуск на свободу всех юнкеров, офицеров и других лиц, принимавших участие в борьбе, кроме имеющих за собой обоснованное обвинение в государственной измене;

2) выпуск на свободу и выдача надлежащих пропусков всем членам совета Союза казачьих войск;

3) прекращение грабежей, насилий и неистовств над мирными жителями, если таковые происходили и впредь предотвратить;

4) свободный и организованный пропуск всех семейств казаков, находящихся в Петрограде, с правом вывезти необходимое имущество;

5) установление надежной охраны в г. Гатчине и окрестностях после отъезда казаков;

6) полная гарантия спокойствия и нормальной жизни в Гатчинской школе прапорщиков и авиационной школе;

7) дать возможность приготовить все для погрузки отряда казаков не спеша;

8) немедленно по окончании переговоров открыть движение всех железных дорог, чтобы дать возможность подвоза продовольствия и всего нео бходимого;

9) открыть все заставы и установить свободное сообщение со столицей. Товарищи Ленин и Троцкий, впредь до выяснения их невиновности в государственной измене, не должны входить как в министерство, так и в народные организации. «С другой стороны, было постановлено по заслушании доклада представителей революционного комитета»: «передать Керенского в распоряжение революционного комитета для предания гласному народному суду под охраной трех представителей от казаков, трех от партий и трех от матросов, солдат и рабочих Петрограда. Обе стороны дают честное слово, что над ним и вообще ни над кем ни в коем случае не будут допущены никакие насилия и самосуды».

Керенский, как видим, был прав, что «внизу» происходил «торг о цене его головы». Понятны в связи с содержанием этих решений, которые здесь переданы по данным первоначальной брошюры Краснова, и советы Краснова Керенскому поехать в Петроград добровольно, с надежным эскортом. В некоторых пунктах соглашения видны следы предложений Краснова о перемирии, посланных накануне в Красное Село. Едва ли, конечно, Краснов мог поверить в добросовестность предложения «румяного и веселого красавца-мужчины» Дыбенко поменять Керенского на Ленина, «ухо за ухо».

Казаки, однако, этому верили. Вскоре по принятии приведенных решений, в три часа дня, к Краснову, по его позднейшим воспоминаниям, «ворвался комитет 9-го Донского полка с войсковым старшиной Лаврухиным». Казаки истерично требовали немедленной выдачи Керенского, которого они под своей охраной отвезут в Смольный. «Ничего ему не будет, — говорили они. — мы волоса на его голове не позволим тронуть».

Дальше в показаниях Краснова и Керенского начинается важное разноречие. Конец разговора своего со станичниками Краснов передает здесь так, как выше передан его разговор с той же делегацией 9-го Донского полка, происшедший (по первоначальной брошюре Краснова) в пять часов вечера накануне, 31 октября. Надо думать, что в позднейших воспоминаниях произошло смешение, и тот же разговор отнесен к 3 часам 1 ноября. Если это так, то и в дальнейшем рассказе Краснова мы можем предполагать путаницу. Краснов рассказывает следующее:

«Когда они (казаки) вышли, я прошел к Керенскому. Я застал его смертельно бледным в дальней комнате его квартиры. Я рассказал ему, что настало время, когда ему надо уйти. Двор был полон матросов и казаков, но дворец имел и другие выходы. Я указал на то, что часовые стоят только у парадного входа. “Как ни велика ваша вина перед Россией, — сказал я, — не считаю себя вправе судить вас. За полчаса времени я вам ручаюсь”. Выйдя от Керенского, я устроил так, что надежный караул (обещанный депутацией 9-го полка) долго не могли собрать. Когда он явился и пошел осматривать помещение, Керенского не было. Он бежал».

Керенский в своих воспоминаниях утверждает, что «все это вздор и вымысел» и что никакого свидания с Красновым непосредственно перед побегом у него не было. Утверждение Керенского подтверждается не только подозрительно театральным тоном обращения, которым отличаются и части предыдущей беседы, но и тем обстоятельством, что в своем первоначальном рассказе, составленном тогда, когда воспоминания были свежее, Краснов также ничего не говорил о втором разговоре с Керенским. Там он рассказывал о бегстве Керенского как совершенно неожиданном для него самого. Он описывал, как после приведенного выше разговора, происходившего около полудня, он едва успел получить сведения о ходе переговоров с казаками, отправить телеграмму в Ставку и вызвать к аппарату казачьего комиссара в Ставке, как наткнулся в комнате офицеров штаба на растерянных казаков и офицеров, сообщивших ему, что Керенский бежал. «Это известие показалось мне совершенно невероятным, — сообщает Краснов в своем первоначальном «Описании». — Был полный день: коридор дворца (квартира Керенского выходила на два коридора, охранялся же только один вход, другой был заперт), дворцовый двор и площадь перед дворцом кишели казаками и солдатами. Как можно было бежать через всю эту кипень людей такому приметному наружно человеку, каким был А. Ф. Керенский?» Из расспросов Краснов установил, что Керенский «ушел в матросской куртке и синих очках».

По-видимому, покрывая себя перед начальством, Краснов телеграфировал в Ставку генералу Духонину: «Приказал арестовать главковерха: он успел скрыться».

От приказа арестовать до пособничества в побеге — расстояние, конечно, очень большое, и единственным исходом из этого ряда внутренних противоречий генерала Краснова является признать более правильным изложение Керенского, совпадающее с первоначальным свидетельством самого Краснова. Керенский рассказывает («Гатчина»), как после своего «последнего свидания» с Красновым, изложенного выше, он «рассказал всю правду тем, кто еще оставался с ним». По его словам, тут же было решено, что он с адъютантом останется в своих комнатах, но живым не сдастся, а с наступлением сумерек выйдет из дворца подземным ходом, который был указан ему одним из высших служащих дворца. Но в третьем часу к нему вбежал «тот самый солдат, который утром принес весть о Дыбенко», и сообщил, что «торг состоялся» и что для ареста Керенского и выдачи его большевикам уже избрана смешанная комиссия. «Каждую минуту матросы и казаки могли ворваться». «Я ушел из дворца, — рассказывает Керенский, — за 10 минут до того, как предатели ворвались в мои комнаты. Я ушел, не зная еще за минуту, что пойду. Прошел нелепо переодетый под носом у врагов и предателей. Я еще шел по улицам Гатчины, когда началось преследование»... Потом на автомобиле он уехал по шоссе к Луге.

Адъютанты Керенского тогда же сообщили печати следующее официальное объяснение его исчезновения. «Около 3 часов дня, когда стала известна вся безнадежность создавшейся обстановки для А. Ф. Керенского, решение казаков выдать его большевикам, по его мнению, должно было повлечь за собой самосуд: тем более, что у него не было надежды на то, что его дело будет рассматриваться в условиях нормального политического процесса, он решился временно скрыться, с тем чтобы, когда улягутся страсти и настроение общества будет более объективным, объяснить стране как обстановку, в которой он действовал в последние дни, так и те причины, которые заставили его решиться сделать этот шаг».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*