Борис Кагарлицкий - От империй — к империализму. Государство и возникновение буржуазной цивилизации
220
Сражение при Рувре (Rouvray) получило такое название (по-французски — Journée des Harengs) из-за того, что селедкой были гружены повозки английского обоза, использовавшиеся для прикрытия.
221
С. Жарков. Цит. соч., с. 346.
222
См.: Там же, с. 349.
223
А. Грамши. Избранные произведения. М.: Изд-во иностр. лит., 1959, т. 3, с. 185.
224
Д.М. Петрушевский. Восстание Уота Тайлера. Очерки из истории разложения феодального строя в Англии. М. — Л., 1927, с. 202.
225
Там же, с. 207.
226
См.: П. Эйрл. Жизнь и эпоха Генриха V. СПб.: Евразия, 2003 (англ. изд.: P. Earle. The Life and Times of Henry V. London: Weidenfeld and Nicolson, 1972).
227
J. Barker. Agincourt. The King, the Campaign, the Battle. London: Abacus, 2006, p. 263.
228
Ересь «лоллардов» распространилась в Англии и Нидерландах еще до появления книг Уиклифа, однако к концу XIV века в Англии она однозначно связывалась с его идеями.
229
Т. Walsingham. Historia Anglicana, vol. 2, p. 312.
230
История Столетней войны полна пропагандистских версий обеих сторон. Однако английская пропаганда выглядит убедительнее, и отнюдь не потому, что она непременно более правдива. Просто пропагандистские версии, на которые опирались французские историки, создавались задним числом начиная с 1450-х годов, тогда как в Англии пропагандистская машина работала уже во время войны.
231
Г. Дельбрюк. История военного искусства в рамках политической истории, т. 3, с. 293.
232
Э. Перруа. Цит. соч., с. 307.
233
Там же.
234
J. Macek. Histoire de la Bohême des origines à 1918, 1984, p. 129.
235
Ibid., p. 126.
236
J.M. Klassen. Op. cit., p. 142.
237
О. Егер. Всемирная история. Т. 2, Средние века, с. 504.
238
Там же, с. 505.
239
J. Macek. Histoire de la Bohême des origines à 1918,1984, p. 127.
240
The Cambridge Medieval History, vol. VIII, p. 101.
241
Ibid., p. 102.
242
Ibid.
243
J. Barker. Op. cit., p. 54.
244
J. Barker. Op. cit., p. 54.
245
Э. Перруа. Цит. соч., с. 291.
246
Французский ежегодник 2008. Англия и Франция — соседи и конкуренты XIV–XIX вв. М.: URSS, 2008, с. 16.
247
Можно привести примеры династических уний между Данией и Швецией, Испанией и Португалией, Австрией и Испанией, Люксембургом и Чехией, Венгрией и Чехией, Саксонией и Польшей, которые не завершились межгосударственной интеграцией. С другой стороны, унии между Кастилией и Арагоном, Австрией и Венгрией, Литвой и Польшей привели к созданию общего государства. Однако текст договора в Труа не оставляет никаких сомнений, что речь идет именно о первом варианте, поскольку не предусматривает создания каких-либо межгосударственных или надгосударственных «общих» органов.
248
В этом плане показательна ситуация с Англо-Ганноверской унией XVIII века: после того как на британский трон взошла в 1837 году Виктория, королевство Ганновер, где корона передавалась по мужской линии, обрела собственного короля из младшей ветви той же династии.
249
А. Берн. Битва при Азенкуре, с. 136 (англ. изд.: A. Burne. The Agincourt War, p. 144).
250
А. Берн. Битва при Азенкуре, с. 163 (англ. изд.: A. Burne. The Agincourt War, p. 170).
251
Там же (англ. изд.: Ibid.).
252
Там же (англ. изд.: Ibid.).
253
L. James. Warrior Race, p. 106.
254
Э. Перруа. Цит. соч., с 316.
255
Французский ежегодник 2008, с. 23.
256
С. Mooers. The Making of Bourgeois Europe. Absolutism, Revolution, and the Rise of Capitalism in England, France and Germany. London: Verso, 1991, p. 47.
257
Ibid.
258
Пытаясь совместить «национальную» интерпретацию событий с присущим советским историкам требованием «социальности», Басовская пишет: «Правящая феодальная верхушка… глубоко скомпрометировала себя многочисленными компромиссами с захватчиками. К тому же пробудившееся и окрепшее за время долгой войны чувство патриотизма было чуждо французским рыцарям. Его основными носителями были горожане и крестьянство» (Н. Басовская. Цит. соч., с. 319). Между тем источники демонстрируют совершенно противоположную картину. Именно буржуазия городов выступает то в роли сторонников компромисса, то в качестве прямого союзника англичан, причем происходит это при явном сочувствии городских низов. Крестьянство сопротивляется феодальному гнету, независимо от того, кем являются угнетатели по происхождению — англичанами или французами. К тому же город и деревня не только не составляют единого «народного» целого, но то и дело оказываются в конфликте друг с другом. Напротив, феодальная знать упорно сохраняет верность династии Валуа, но в силу своей непопулярности и неэффективности терпит одно поражение за другим, пока, наконец, сама королевская власть при Карле VII не идет на компромисс с буржуазией за счет своих феодальных союзников. Этот поворот внутриполитического курса предопределяет и перелом в военно-политической борьбе: Франция начинает выигрывать.
259
Э. Перруа. Цит. соч., с 317.
260
Там же, с. 333.
261
См.: Там же, с. 381.
262
В. Устинов. Цит. соч., с. 218.
263
История мира. Средние века. М.: Белфакс, 2000, с. 486 (фр. изд.: L'Histoire du monde. Le Moyen Age. P.: Larousse, 1994).
264
J. Macek. Histoire de la Bohême des origines à 1918, p. 108.
265
В. Устинов. Цит. соч., с. 3.
266
Забавно, что Н. Басовская, полностью принимающая националистическую версию истории Жанны д'Арк, сама же признает, насколько она соответствует заранее существовавшей идеологической конструкции. Ссылаясь на «Хронику первых четырех Валуа», она сообщает, что «за семьдесят с лишним лет до Жанны д'Арк родилась идея избрания Богом для спасения Франции человека из народа» (Н. Басовская. Цит. соч., с. 323).
267
См.: В. Устинов. Цит. соч., с. 220.
268
История Средних веков, т. 1, с. 343.
269
В качестве типичного примера можно сослаться на классический трехтомный труд советского времени: История Франции в трех томах. Под ред. А.З. Манфреда. М.: Наука, 1973, т. 1 (фр. пер.: Histoire de la France. Des origins à 1789. Ed. du Progrès, Moscou, 1978, p. 204–205). История Жанны д’Арк занимает здесь 9 с лишним страниц, а весь последующий период меньше одной страницы. Несмотря на то что советские авторы в соответствии с общей идеологической установкой обязаны были уделять достаточно большое внимание классовой борьбе, восстанию Кабоша посвящено лишь несколько строчек, причем ни слова не сказано о связи между парижскими ремесленниками и Бургундской партией. Более того, народные выступления, происходившие в ходе Столетней войны в Англии и Франции, никак не связываются с событиями этой войны, как будто они происходили на другой планете. Социальные выступления, имевшие место на территории занятой англичанами, представляются как национально-освободительные, аналогичные события на французской территории просто игнорируются. Подобные «провалы» в анализе типичны для исторической школы советского сталинизма, полностью разделявшего «классовую» и «национальную» историю. Национальное начало считалось настолько священным, что всякая мысль о классовой опосредованности национальных чувств выглядела — как и для буржуазно-националистической историографии — кощунственной.
270
История Средних веков, т. 1, с. 342.
271
