Борис Синюков - Логическая история цивилизации на Земле. Дополнительные доказательства моей теории (Часть 1)
Естественно, на Востоке не знали слова софет, а если оно и встретится в истории на Востоке, то вы не верьте, его сами историки туда затащили, «чтоб труднее отгадать» как в загадке про селедку, которая не только зеленая и длинная, висит в гостиной, но еще и пищит. Разгадку знаете? А то я сообщу: зеленая — потому что покрасили, висит — потому что повесили, а пищит — чтоб труднее отгадать. Вместо софета у них было наказание, цари и правители говорят, что — «заслуженное». И именно поэтому в этих странах никак не удается так сделать, чтобы суд был независимым.
А вот почему слово софет не узнали на Западе? Во — первых, евреи, ставшие «греками», имели этот суд только для себя, для остальной Европы достаточно было того же наказания. Во — вторых, когда Козимо Медичи «выкупил» у Сулеймана II «древннегреческие рукописи», он «рукописи» с софетами не стал выкупать, а если и выкупил, то сжег. Они ему были ни к чему в связи с изобретенным им католичеством, которое сделано наподобие «азиатской формации» с людоедской формой правления. Зато сами «греки» не желавшие мириться с этой самой «формой» и с самим Сулейманом, разбежались по Европе, прихватив с собой понятие «номов» вместе с «номоканоном». Заметьте, если две идеологии, плохая и хорошая, имеют равные силы, но разный цвет, то непременно побеждает хорошая, справедливая. На стороне католичества имелось много денег, но само католичество как идеология — говно. У реформаторов (лютеранство, реформация, просвещение) было мало денег, но имелся номоканон и независимость судей. Кто выиграл, вы и без меня знаете.
Мне хотелось показать это на примере. И я, как всегда это делаю, начал изучать слово суд на английском и немецком языках с целью дальнейшего перехода к русскому языку. Можете меня проверять, если хотите, поэтому не буду в подробностях расписывать слова, а выдам только результат. Самое главная часть понятия суд, как в английском, так и в немецком языках, составляет понятие «корт, площадка, блюдо, двор». То есть такое место, где все видно как на ладони. Это и есть главный смысл суда, очень глубокий смысл, откуда следует и равенство, и наглядность, и всеобщность, хорошо интерпретируемое русской поговоркой «на людях и смерть красна». То есть, если суд на этой площадке вершится неправедный, то все же это видят, и за правду не страшно умирать, как Джордано Бруно на костре. Заметьте, что во всем ареале «азиатской формации», как и русской, которая тоже азиатская, на «лобном месте» не суд совершался, а сама казнь, то есть результат суда, закрытого суда, неизвестного народу суда. Почему? Да потому, что в немецком и английском языках к понятию корта добавлено понятие права, закона, справедливости. И суд звучит двумя словами, конечно, не сегодня, а чуть раньше. Сегодня уже и так понятно, по одному слову корт или блюдо. А вот в русском понятии, которое я еще рассмотрю подробно, суд — одно слово, без использования там только что приведенного дополнительного триумвирата. Думаю, что не ошибусь, хотя и плохой знаток романских языков, если скажу, что суд — это площадка справедливости, площадка закона. И именно поэтому у русских родилась приведенная очень глубокомысленная поговорка. Она говорит, что не сама смерть красна, а красна на народе, ибо народ знает, где справедливость лежит. И не осудит несправедливо убиенного своим народным судом в виде молвы. А вот в застенках погибнуть, когда и народ не узнает, это действительно страшно.
Откуда такая ясность и четкость определения слова суд на Западе? Естественно, от «греков», наследников Моисея, больше неоткуда.
Вернемся в Россию, которая вообще не хочет углубляться в слово суд, как я показал в начале раздела. Но я дотошный. Открываю В. Даля. И вижу там невообразимую путаницу, в которой даже сей великий знаток до конца не разобрался, разбросав этот корень по разным корневым «гнездам». Пришлось собирать их в кучу. В. Даль производит слово суд из глагола судить, что, пусть простит меня великий покойник, неверно. Глаголы в основном производятся от существительных, а не наоборот, вспомните хотя бы своего малыша, его первые слова — все они имена существительные. Только потом, набрав достаточно предметов в голове, он их начинает связывать действием. Так же поступали и Адам с Евой. И не надо мне приводить ходьбу и «часы — ходики», которые произошли от ходить, так как я отвечу, что сначала был все — таки ход — название движения, существительное. В. Даль делит корень «суд» на несколько самостоятельных корней, от которых произошли разные слова — омонимы, с одной стороны с общем значении посуда, с другой стороны — судить, рядить, суд. Для остальных слов, таких как ссуда, сударь, судачить (судакать) и даже судорога он не нашел с первыми двумя типами ничего общего и изобрел им свои «гнезда». И вообще, корень суд имеется в стольких русских словах, что юридическое понятие суд совершенно в них затерялось. Как иголка в стоге сена. А это совершенно невозможно для вполне и законченно значащего слова, например, в греческом и в других романских языках, в которых этот корень связан только с судом юридическим, основанным на первичных значащих словах «арена закона». И это первое доказательство того, что слово суд в русском языке — слово молодое, и действительно произошло от слова судить.
Второе доказательство заключается в следующем. Вообще говоря, слов — омонимов в одном и том же языке нет, и быть не может. Это лингвисты от незнания и нежелания знать их выдумали, то есть от лени и неуклюжего хвастовства. Возьмем тройственный омоним — коса: женскую, на пляже реки — моря и ту, которой косят траву. Это же одно и то же слово, обозначающее косо, наискосок в отличие от прямо: параллельно или перпендикулярно. Женская коса плетется косыми переборами прядей волос. Коса на речке или в море — косой песчано — галечный выступ в воду, прямых не бывает. Косой же косят траву именно косо к направлению стебля, так выходит раз в пять легче. Для практики попробуйте срезать ножом прутик: прямо и косо. Вот поэтому я и говорю, что В. Даль не подумавши разбросал эти слова по разным «гнездам», тогда как они все — одного гнезда. Мне кажется, что слово «суд» как плоский сосуд, то есть судно, судок, посуда и даже «суд» как пристань, гавань — первоначальное понятие, близкое русскому человеку, жившему, все как один, у реки. Притом, что как судно, так и любая из посудин для еды отлично плавает. Дальше как бы тупик.
Давайте тогда, вспомним слова судьба, суждено, сужденный (суженый), и даже очень редкое слово «судибог», то есть жалоба богу, от чего и произошли как суждено и суженый, так и «суди тебя бог», которое даже и сейчас используется, когда «руки коротки». То есть, что суждено, то никакого отношения к юридическому суду не имеет, это божья прихоть, и только. Как уж это связалось с лодкой и посудой, я не знаю, хотя и догадываюсь. Что — то вроде шаманства, язычества. Пришло время вспомнить о словах сударь, осударь, государь (господин и он же господь бог). Оно перенеслось только с бога на конкретное лицо не божественного происхождения, на того, которого надо не столько уважать, сколько бояться. Поэтому старинное слово женского рода «суда» (множественное число «суды») не что иное, как господняя кара или благодать, смотря по настроению одного из языческих богов. Из благодати и вышло слово «ссуда», то есть нечто хорошее, которое кто — то может дать на время.
Теперь вы понимаете, что русское слово суд, хотя и имеет в настоящее время отношение к юриспруденции, на самом деле никакого отношения к ней не имеет. Суд по — русски не независимое решение спора или отношения, а простое человеческое счастье или несчастье, совершенно от законов независимое. И как только правители применили слово суд для имитации юриспруденции, тут же народ сложил свою знаменитую поговорку: «суд, что дышло, куда повернул, туда и вышло». И лишь позднее, когда народу стало совершенно ясно, что суд несправедлив, его обозвали простой говорильней с заранее известным результатом. Так родились слово судачить, то есть болтать попусту.
Вы заметили, какая огромная разница между происхождением понятия суда западного (арена закона и справедливости) и понятием суда азиатского — божья кара в руках правителей, так как слово ссуда окончательно перешло в разряд коммерческий. От бога больше «суды», то есть ссуды, не выпадало. Я это мнение хочу отнести даже к сегодняшнему Верховному Суду России и к Конституционному Суду ее же. Представитель первого воскликнул однажды: «Если Вы еще хоть раз упомянете Конституцию, я Вас выгоню из зала!», второй же уже дважды возвращал мне жалобу на отмену преступного «закона Лужкова» по совершенно идиотским причинам.
У меня есть еще и третье доказательство того, что русский суд, вернее суд «азиатской формации», совсем не то, что это значит на Западе. Есть совсем забытое русское слово «тиун (тивун)», обозначающее согласно В. Далю «судью низшей степени». Слово настолько забытое, что даже в Словаре Даля нет однокоренных слов, значит, русские вообще его забыли. Оно осталось только в «Русской правде» — мифическом русском судебнике. Хотя есть рядом еще одно слово «тиво» — тетива лука, с тем же самым корнем. Вообще говоря, «тиво — тетива» — это простая веревка из любого материала, служащая для любых надобностей, в том числе и для привязи собаки, раба и так далее. И даже — палка, предназначенная для сгибания в лук. Этим же словом обозначались ригель, распорка, укосина, подпорка, растяжка. Так что «тиво» и «тивун (тиун»» весьма родственные слова не только по звучанию, но и по разнообразным действиям, ими производимыми. Согну тебя как палку в лук — очень похоже на действие «судьи». Натяну тебя как тетиву на палку — тоже похоже на действие «судьи», разумеется, такого судьи, который существует в русской морфологии этого слова. Подопру тобою стенку, разопру тобою две валящиеся стены, привяжу тебя на тиво, затяну ее же у тебя на шее, вытяну тебя так, что порвешься. Видите, сколько применений для «судьи — тиуна»? Если бы только этим ограничивались значения этого слова.
