Атаманенко Григорьевич - КГБ. Последний аргумент
— Я всё понял! Но где взять деньги?
— Русский разведка — богатый разведка...
— Да ты спятила, девочка! Я что же, попрошу взаймы у резидента?!
— Майн либе Питер, — Грета обняла Попова, — мы будем спросить мой старший брат... Он делать бизнес... Хороший бизнес... Он иметь деньги... Большой деньги... Он помогать тебе...
* * *Рицлер выполнила свою миссию в вербовочной разработке сотрудника Главного разведывательного управления Генштаба подполковника Попова и передала его в руки «играющего тренера» Джорджа Уильямса Кайзвальтера.
В 1953—1954 годах «ГРЭЛСПАЙС» (псевдоним Попова) «сдал» ЦРУ имена и коды более 80 советских офицеров-разведчиков, 4 нелегалов и 17 агентов-иностранцев, действовавших в пользу СССР на территории Австрии и Западной Германии. Кроме тою, он передал секретную информацию особой важности о личном составе ГРУ и приоритетных направлениях его работы.
В ЦРУ для обработки информации, поступавшей от Попова, был создан специальный отдел — SR-9 (Soviet Russia).
Но главным «подарком» Попова, которым он расплатился с Гретой и с ЦРУ, была, конечно, наводка на присутствие сверхсекретного микрофона в посольстве США в Москве. В 1952 году цэрэушные технари с сотой попытки его обнаружили в... гербе Соединенных Штатов, который висел на стене, позади стола американского посла Джорджа Кеннана.
Как писали сами американцы, обнаруженный «жучок» был, без преувеличения, настоящей революцией в технике подслушивания (подробнее об этом в книге «Герб США работал на СССР»).
Бычок в стойле ЦРУ
В апреле 1954 года Попова отозвали в Москву. Произошло это по причине его дружеских отношений с сотрудником КГБ Петром Дерябиным, который накануне сбежал в США. Однако никаких подозрений относительно лояльности Попова ни у ГРУ, ни у КГБ не возникло, и летом 1955 года его направили в Берлин.
Явки с «ГРЭЛСПАЙСОМ» Кайзвальтер проводил, как правило, на территории Западного Берлина. Сев в поезд в восточном секторе, на Шпильмаркт, Попов выходил на второй или третьей остановке, находясь уже в западной зоне.
На случай встречи с патрулём у него имелось поддельное удостоверение, которое позволяло ему бывать за «баррикадой».
Пётр неторопливо шёл по тротуару мимо домов, пока рядом с ним не тормозил автомобиль с задёрнутыми занавесками. Попов нырял в приоткрытую дверь, и Кайзвальтер мчал его к Олимпийскому стадиону на конспиративную квартиру, где их ждал обильно накрытый стол с множеством бутылок со спиртным. А выпить на дармовщину Попов был не дурак...
* * *На одной из явок Джордж, дружески похлопав «ГРЭЛСПАЙСА» по плечу, поинтересовался, нет ли у него просьб личного характера.
«Есть! — с готовностью ответил Попов. — Вы не могли бы ссудить мне немного денег на покупку бычка?»
Кайзвальтер от неожиданности чуть было не соскользнул из кресла на пол.
«Как вы сказали? Бычка? Но для кого, для чего?!»
«Видите ли, у моего брата, колхозника, пала тёлка... Простудилась, и откинула копыта... Ну, такое случается при нашем, русском, климате... Так вот, я хотел подарить брату тёлку или бычка... Если вы, конечно, дадите денег...»
«Нет проблем! — едва сдерживая смех, ответил Кайзвальтер и вынул из бумажника три тысячи долларов. — Хватит?»
«Вполне!» — поперхнувшись от волнения, ответил Попов.
«Боже мой! — мысленно воскликнул Кайзвальтер. — Мне бы твои проблемы... Бычок, тёлка... А ведь передо мной — разведчик! Чёрт бы тебя подрал! Ладно, — успокоил себя Джордж, — отбросов нет — есть кадры!..»
Вернувшись в резидентуру, Кайзвальтер доложил шефу содержание беседы с «ГРЭЛСПАЙСОМ». Упомянул и о бычке. Резидент, нахохотавшись и утерев слёзы, заметил:
«Джордж, я вас поздравляю. Благодаря вашим стараниям, Управление теперь имеет собственную корову в советском колхозе!»
Портянки — стратегическое оружие
В июне 1958 года во время очередной явки Попов патетически объявил, что за бычка, на которого ему ссудил деньги Кайзвальтер, он в знак благодарности готов отдать «тёлку» — молодую агентессу-нелегалку Таирову, которую ему поручили забросить в Нью-Йорк.
Согласно плану ГРУ, Таирова должна была проживать в Нью-Йорке по американскому паспорту, принадлежавшему какой-то парикмахерше польского происхождения. Паспорт якобы был ею потерян во время посещения родных в Польше.
Руководство ЦРУ, рискуя поставить под удар свой источник информации — «ГРЭЛСПАЙС» — с большой неохотой предупредило американскую контрразведку — ФБР — о предстоящей засылке в США советской лазутчицы.
Дальнейшие события подтвердили обоснованность опасений цэрэушников. В своем порыве как можно быстрее разоблачить советскую агентессу-нелегала ФБР окружило её такой бесцеремонной опекой, что она, почувствовав опасность разоблачения, немедленно воспользовалась запасным путём отхода и вернулась в СССР.
ГРУ тут же отозвало Попова в Москву для выяснения причин неудачной заброски Таировой. Не без помощи своего покровителя Ивана Серова, успевшего к тому времени с треском вылететь из кресла председателя КГБ, но стать во главе Главного разведывательного управления Генштаба, Попов сумел оправдаться, обвинив в неудаче саму Таирову.
Формальных оснований для отстранения Попова от работы не было, но по инициативе начальника Второго главного управления КГБ генерал-лейтенанта Грибанова за границу его больше не выпустили. А чтобы убедить Попова, что он по-прежнему пользуется доверием, ему устроили псевдоповышение — присвоили звание полковника и назначили начальником хозяйственного управления ГРУ.
Встречи «в одно касание»
Накануне отъезда Попова из Германии Кайзвальтер познакомил его с сотрудником резидентуры в Москве Расселом Аугустом Ланжелли, который должен был выполнять обязанности связника во время пребывания «ГРЭЛСПАЙСА» в Советском Союзе.
Кроме того, для приёма радиосигналов Кайзвальтер вручил Попову приёмник.
В ходе знакомства Ланжелли и Попов договорились, что их встречи будут проходить в режиме «моменталки» — агент встречает связника в многолюдном месте и «в одно касание» передаёт ему собранные материалы, взамен получая гонорар.
* * *Первая встреча «в одно касание» с «ГРЭЛСПАЙСОМ» была проведена американцем в фойе гостиницы «Советская». В те годы при входе в гостиницу была установлена массивная крутящаяся дверь-карусель. Поделённая на четыре отсека, в каждом из которых мог уместиться только один человек, она беспрерывно вращалась против часовой стрелки.
Ровно в 16.00 Попов неторопливо поднялся по ступенькам «Советской» и вошёл в один из отсеков «карусели». Как только он оказался в фойе, Ланжелли, поджидавший его внутри, сделал шаг ему навстречу и принял пакет. Не покидая «карусели», Попов через секунду вновь оказался на улице и спокойно двинулся к троллейбусной остановке. Со стороны могло показаться, что рассеянный полковник по ошибке заглянул в гостиницу.
Когда в одном месте, в одно и то же время оказываются два разведчика из противоборствующих спецслужб, контрразведчики задаются вопросом: а не играют ли они, как два тапёра за одним роялем, в четыре руки? Поэтому вскоре напротив входов всех московских гостиниц, где имелись двери-карусели, были устроены стационарные посты наружного наблюдения, оборудованные кино- и фотоаппаратурой.
Через два месяца, ровно в 16.00 Попов появился в фойе гостиницы «Центральная», куда пятью минутами ранее вошёл прибывший на автомашине с дипломатическими номерами мистер Ланжелли.
Всё произошло так же, как и в «Советской», с той лишь разницей, что, завидев «ГРЭЛСПАЙСА», американец втиснулся к нему в отсек, выхватил у него из рук почтовый конверт, выбежал на улицу и впрыгнул в сорвавшееся с места авто, за рулём которого сидел невесть откуда взявшийся Джордж Пейн Уинтерс, ещё один цэрэушник, работавший под прикрытием вице-консула посольства США в Москве.
Как выяснится позже, причиной, побудившей Ланжелли действовать с прытью ковбоя, была поднятая сыщиками наружного наблюдения суета. Под видом рабочих-ремонтников они на свой страх и риск решили взять с поличным и американца, и Попова.
С этой целью они в фойе гостиницы развили бурную подготовительную деятельность, не оставшуюся незамеченной Уинтерсом. Последний, во время проведения Расселом Ланжелли операции по связи с «ГРЭЛСПАЙСОМ», осуществлял контрнаблюдение, то есть выяснял, есть ли «хвост» за Ланжелли или за агентом.
Обнаружив подозрительно повышенную активность «обслуживающего персонала» гостиницы в фойе, Уинтерс понял, что готовится ловушка, и в самый последний момент, когда агент уже шагнул в «карусель», подал коллеге сигнал тревоги, а сам опрометью бросился к машине.
