Михаил Ишков - Кортес
Так пусть они ответят!
Он поднялся с ложа, кликнул постельничьих, приказал послать гонцов и призвать двух главных жрецов - Кецалькоатля Тотек-тламакаски и Кецалькоатля Тлалок-тламакаски. Только тихо, предупредил он слугу. Если что-то станет известно в городе или при дворе, он будет безжалостен. Понятно? Помощник домоправителя, средних лет, хорошо сложенный человек из благородного семейства, правившего одним из двадцати родов, входящих в племя непобедимых теночков, был явно напуган последовавшим приказанием. Он даже посмел возразить.
- Повелитель, в такой час?.. Когда землей владеют духи ночи? Когда никто, как бы свят он не был, не может чувствовать себя в безопасности?..
Мотекухсома прищурившись долго смотрел на слугу, потом наконец подал голос.
- Хорошо. Подними отделение (сноска: 20 человек.) охраны, только сам выбери людей. Если кто-нибудь из них проговорится, ты первый лишишься сердца. Предупреди жрецов, - так же сквозь зубы добавил тлатоани, - я собираюсь взойти на вершину пирамиды и встретить рассвет в храме Уицилопочтли. Никаких факелов, процессий - только я и они.
Лестница была настолько крута и длинна, что волей-неволей правителю Теночтитлана и обоим сопровождающим его высохшим, похожим на мумии, седовласым жрецам, пришлось сделать несколько остановок. На одной из них Мотекухсома припомнил, что в молодости, когда он был служкой при храме бога войны и воплощенного солнца Уицилопочтли, ему хватало дыхания и сил с одного раза, без спешки, одолеть лестницу, по которой боги спускались с небес на землю.
Воспользовавшись моментом, один из жрецов, являвший собой земную ипостась великого Тлалока - был он в набедренной повязке, на голове убор из птичьих перьев, - позволил себе первым спросить государя.
- Повелитель, мне доложили, что некий ремесленник из Чолулы соорудил из двух спилов дерева что-то подобное детской игрушке и теперь возит на ней ноши груза. Как поступить с этим человеком?
- Тележка катится по земле, не так ли? - спросил повелитель и тут же, не дожидаясь ответа, распорядился. - Святотатца, посмевшего приспособить священный символ солнца для грязной, недостойной работы, лишить сердца в ближайшее чествование молодого воина Уицилопочтли. Оскорбляющий достоинство светила предмет сжечь! Только тихо, в каком-нибудь отдаленном храме, без привлечения излишнего шума. Ни к чему...
Наконец они выбрались к полыхающему в ночи священному огню. Яркие отблески ложились на оштукатуренные стены обоих храмов, на гранитный камень с углублением и канавками по бокам, на каменные плиты. В свете огня небо на вершине казалось особенно мрачным и непроглядным. Мотекухсома направился в тень, оба главных жреца последовали за ним.
- Предупредите охраняющих огонь, чтобы ни слова о сегодняшнем нашем восхождении.
Когда приказание был исполнено, он продолжил.
- Молитесь, святые отцы! Молитесь денно и нощно... Пусть живущие над облаками дадут ответ - кто они, пришельцы? Дети и слуги великого Кецалькоатля или дерзкие пополокас (сноска: Варвары), которые явились, чтобы низвергнуть наше племя и уничтожить богов, которым мы поклоняемся. Этот вопрос должен быть решен раз и навсегда! - Мотекухсома рубанул рукой ночной воздух. - Как вписывается их появление в мировой порядок, должное исполнение и существование которого поддерживаем мы, ацтеки! Молитесь неустанно, ждите знамения... Я буду ждать ваш ответ.
- Великий государь! - воскликнул главный жрец бога войны. - Они варвары и никакими другими существами быть не могут. Вспомните, кого увел на восток великий вождь Се Акатль Топильцин-Кецалькоатль! Народ строителей-тольтеков. Они говорили на нашем языке, разделяли наш взгляд на мир. Это же недопустимое и кощунственное упрощение приписывать этим чужеземцам родство с Кецалькоатлем только потому, что у них на щеках и подбородке растут волосы!.. По сведениям разведчиков-купцов они смертны, у них красная кровь, ею вполне могут питаться боги. Кроме того, свидетели утверждают, что в Сеутле они низвергли изображение самого божественного "пернатого змея" Кецалькоатля. Это дикие, жаждущие золота люди...
- Но почему они так охочи именно до золота? Неужели им неизвестно, что серебро куда дороже? Они не понимают великой ценности нефрита? Это что тупость или неразвитость? Да, они сокрушили святилище Кецалькоатля, но сам Ээатл наполняет силой полотнища на их пирогах. Они ведут себя непочтительно по отношению к могучему Уицилопочтли, и в то же время сумели развести страшных зверей, одни их которых пышут огнем, другие четырехноги и о двух головы. Их горсточка, но они сокрушили тридцати двухтысячное войско людей из Сеутлы. Конечно, всем известно, какие они вояки, но у чужеземцев всего двое убитых! Я не могу бросить свою армию в бой, не будучи уверенным, что мы имеем дело именно с людьми, которые чужды нашим богам. Армия - это решающая сила, с её помощью мы держим в страхе всю землю от моря и до моря. Я не имею права на поражение, иначе все эти трусливые шакалы, которых мы сокрушили, вновь поднимут голову. Но это дела земные, вам не следует задумываться об этом...
- Великий государь, - откликнулся верховный жрец, воплощавший на земле бога дождей Тлалока, - вспомни, чему учил я тебя, когда ты был служкой при этом храме. Не надо приписывать божественную ипостась произошедшему от женщины. Никто не знает, откуда они пришли, но они люди. Обыкновенные человеки, возомнившие, что могут безнаказанно посягнуть на непобедимого Кецалькоатля и Уицилопочтли. Боги копят гнев, ты должен стать их бичом. Сбрось их в море, а кровью пленных насыть наших небесных властителей...
- Ага, сбрось! - воскликнул Мотекухсома. - Придут другие. Я не могу постоянно держать большой отряд на побережье. У нас не так много воинов, как хотелось бы... Всего сто двадцать тысяч, и все они при деле.
- Другие не явятся! - убежденно и страстно заговорил второй жрец. Несведущая чернь болтает, что они якобы явились из-за моря, но ведь известно, что за морем земли нет. Там только вода, плавно переходящая в небосвод. Мне ли объяснять тебе, великому и мудрому, устройство мира?.. Скорее всего это шайка разбойников, изгнанных из родных мест. И пришли они не с востока, а с юга, из страны зла. Из областей, подвластных богу весны Шипе. Вот и надо к следующему празднику весны содрать с их военноначальника кожу и принести его в жертву.
- Я бы не стал так опрометчиво лезть на рожон, - возразил жрец Тлалока. - В таких делах спешка опасна. Наша цель - сохранить мировой порядок, чтобы демоны ночи не посмели даже прикоснуться к сияющему диску солнца, чтобы солнце и луна не встретились в битве. Чтобы эти мрачные звезды, - он обвел рукой небосвод, - никогда не посмели вторгнуться в область дня. Такова воля богов, таков наш ответ.
Между тем звезды, густо высыпавшие на низкий, как бы облокотившийся на вершины вулканов Попокатепетля и Иштаксиуатль небесный купол, действительно мрачно, с какой-то угрюмой подозрительностью наблюдали за стоявшими на вершине пирамиды людьми. Ночь была безлунная и все равно светлая. Близился рассвет, за сереющими очертаниями великих гор уже начинала пробиваться узкая бирюзовая полоска. Светлело... Вселенная - животворящая, пронизанная солнечными лучами, одаривающая людей теплом, светом, кукурузой, перцем, мудростью и прочими дарами великого Кецалькоатля - возрождалась на глазах. Этот ясный, благостно устроенный мир и должны были защищать ацтеки. Это был их удел - так учили древние, об этом так часто напоминали им боги. Тьме отводилось девять часов священных суток, после чего она должна быть изгнана из обитаемых земель...
Скоро все тринадцать небес обозначились над головой Мотекухсомы и сопровождавших его жрецов. Каждое из них было по разному окрашено - сначала розово-алый ярус-мир, где совершали свой ежедневный и ежегодный путь луна, солнце, а также вечерняя звезда - любимица Кецалькоатля, затем травянисто-багряное обиталище великих богов. Еще выше и западнее располагалась синеватая мгла - место, где правила животворящая двойственность, воплощенная в Подателе жизни и Хранителе вселенной.
Бежали мгновения. Заметно притухали костры, горевшие на других пирамидах Теночтитлана. Вдали очертились берега Тескоко, прямо на севере уже были видны строения соседнего города, расположенного на этом же острове Тлателолко.
Государь ждал восхода, ждал знамения, которое дало бы ответ, как поступить. Наконец солнечный диск ослепительно брызнул лучами и уже через несколько мгновений начал привычно карабкаться к вершине небосвода. Золотое око Уицилопочтли равнодушно оглядывало землю...
Два мнения столкнулись на Государственном совете. Наиболее непримирим был Куитлауак, родной брат тлатоани, правитель Истапалапана - города расположенного на южном берегу Тескоко неподалеку от Теночтитлана. К Истапалапану была протянута одна из дамб, которые связывали столицу империи с окружающим миром. Он упорно и вызывающе настаивал на том, чтобы волей совета вождей союзных племен все вооруженные силы должны быть брошены против пополокас.
