Виктор Степаков - Павел Судоплатов — гений террора
Каридад Меркадер («Мать») родилась в 1882 году в Сантьяго-де-Куба, в семье местного губернатора, слывшего либералом и вольнодумцем. В начале XX века семья отбыла на родину, в Испанию. Каридад училась в хорошей школе, занималась верховой ездой, отличалась отвагой и ловкостью. Ее супругом стал Пабло Меркадер Марино, наследник владельца текстильной фабрики из Бадалона (округ Барселоны). Поначалу брак был счастливым. Пабло Меркадер нежно любил свою жену, и она, судя по всему, платила ему взаимностью. У них родились четверо сыновей — Пабло, Рамон, Хорхе, Луис и дочь Монсеррат. Но вскоре Каридад увлеклась модными идеями эмансипации и прав женщин и, как следствие этого, с головой ушла в политику.
В итоге она сблизилась с анархистами, стала высказывать протесты против «эксплуататорских классов». Муж, яркий представитель эксплуататорского класса, пытался образумить жену, но тщетно. Дело кончилось тем, что Каридад поместили в психиатрическую клинику.
Однако через некоторое время она, с помощью своих дружков-анархистов, сумела вырваться из лечебного заведения. Затем неистовая испанка бросила мужа и уехала во Францию вместе с детьми. Здесь Каридад занялась бизнесом, но быстро «прогорела». Поняв, что на ниве предпринимательства ей успехов не достичь, она вновь обратилась к политике и в скором времени вступила в Компартию Франции. В 1934 году Каридад участвовала в восстании в Барселоне, а с 1936 года — в гражданской войне в Испании. В ходе боевых действий она неоднократно участвовала в рукопашных схватках, где своей яростью и умением владеть штыком и прикладом поражала даже советских добровольцев, признанных мастеров штыкового боя. В 1937 году на нее обратил внимание Н. Эйтингон, в то время заместитель резидента ИНО в Испании, предложивший ей сотрудничество с советской разведкой. Каридад Меркадер ответила на предложение положительно.
Хайме Рамон Меркадер дель Рио Эрнандес, второй сын Каридад, родился в 1914 году в Барселоне. Когда ему исполнилось пять лет, родители разошлись, и его мать с пятью детьми перебралась во Францию. Каридад, будучи женщиной волевой, решительной, придерживающейся левых взглядов, воспитала детей в том же духе. Рамон очень рано включился в революционное движение, принимал участие в манифестациях, митингах, забастовках и стычках с полицией. С юных лет Рамон отличался неистовой верой в торжество коммунизма и невероятной ненавистью к капитализму. Шикарные особняки, авто и наряды представителей эксплуататорских классов приводили мальчика в бешенство. «Взять все да поделить!» — сквозь зубы цедил юный коммунар, с ненавистью глядя на богатство и роскошь тех, кто жил на нетрудовые доходы.
Летом 1936 года, после начала гражданской войны в Испании, Рамон вместе с братьями Пабло и Хорхе отправляется на фронт, воевать на стороне республиканцев. Вскоре его назначают комиссаром XVII объединения Арагонского фронта. В феврале 1937 года резидент ИНО в Испании Л. Никольский (А. Орлов) предложил Рамону стать советским агентом. Тот ответил согласием.
Осенью 1938 года Меркадера направляют в Париж с задачей проникнуть в ряды американских троцкистов. Это удалось сделать с помощью агента НКВД Р. Вайль, которая познакомила Рамона с гражданкой США Сильвией Аджелофф, ярой троцкисткой. Ее старшая сестра Рут довольно часто исполняла обязанности секретаря при Троцком, а Сильвия иногда помогала ей. Вайль представила Меркадера Аджелофф как Жака Морнара, состоятельного молодого человека, сына бельгийского дипломата, в настоящее время работающего спортивным фотокорреспондентом одного бельгийского пресс-агентства. «Смотри, какой холосинький мальчик», — при знакомстве, вожделенно вздыхая, шептала Руби Вайль в ухо Сильвии. 28-летняя Аджелофф, корявая и страшная, как черт, благосклонно приняла ухаживания Меркадера. Между ними быстро завязался роман. Однако в феврале 1939 года Сильвия отправилась домой, в Нью-Йорк, а Рамон остался в Париже.
Тем временем в Москве был одобрен и утвержден план операции по ликвидации Троцкого. Было решено создать две независимые друг от друга оперативные группы — «Мать» под руководством неистовой Каридад Меркадер и «Конь» во главе с Сикейросом. Кроме того, Судоплатову вместе с Эйтингоном следовало выехать во Францию, чтобы на месте проинструктировать группу «Мать» и Рамона Меркадера.
В июне 1939 года Судоплатов и Эйтингон по фальшивым документам прибыли в Париж. Здесь они провели тщательный инструктаж своих агентов. Вскоре Каридад уехала в Мексику, а Рамон, с документами на имя канадского гражданина Фрэнка Джексона, должен был выехать в Нью-Йорк, чтобы продолжить роман с Сильвией и через нее выйти на Троцкого.
В середине июля Павел Судоплатов вернулся в Москву. Наум Эйтингон остался во Франции, планируя в начале осени отправиться в Америку, чтобы оттуда перебраться в Мексику. Однако с его поездкой возникли непредвиденные проблемы.
Павел Анатольевич вспоминал:
«К тому времени польский паспорт, по которому он прибыл в Париж, стал опасным документом. После немецкого вторжения в Польшу, положившего начало Второй мировой войне, его собирались мобилизовать во французскую армию как польского беженца или же интернировать в качестве подозрительного иностранца. В это же время были введены новые, более жесткие ограничения на зарубежные поездки для поляков, так что Эйтингону пришлось уйти в подполье.
(…) Мы проинструктировали нашего резидента в Париже Василевского (кодовое имя «Тарасов»), работавшего генеральным консулом, сделать все возможное, чтобы обеспечить «Тома» (так Эйтингон проходил по оперативной переписке) соответствующими документами для поездки в Америку. Василевскому потребовался почти месяц, чтобы выполнить это задание. Пока суд да дело, он поместил Эйтингона в психиатрическую больницу, главным врачом которой был русский эмигрант. По моему указанию Василевский использовал связи Моррисона (агент ИНО НКВД — В. С.), чтобы раздобыть «Тому» поддельный французский вид на жительство. Теперь «Том» стал сирийским евреем, страдающим психическим расстройством. Естественно, он был непригоден к военной службе, а документ давал ему возможность находиться во Франции и мог быть использован для получения заграничного паспорта. Василевский был уверен, что паспорт подлинный (французский чиновник получил соответствующую взятку), но все же оставалась проблема получения американской визы.
Наша единственная связь с американским консульством осуществлялась через респектабельного бизнесмена из Швейцарии — в действительности это был наш нелегал Штейнберг. Однако тут возникла дополнительная трудность. Он отказался возвращаться в Москву, куда его отзывали в 1938 году. В письме он заявил о своей преданности, но говорил, что боится чистки в НКВД. Василевский послал для встречи с ним в Лозанне офицера-связника, нашего нелегала Тахчианова. Его подстраховывал другой нелегал, Аллахвердов. Во время встречи Штейнберг готов был застрелить связника, боясь, что это убийца. В конце концов, он согласился устроить визу для сирийского еврея, он не узнал Эйтиндовича спасла чистая случайность. Он вместе с женой успел упасть на пол, до того момента, когда пули начали крошить все вокруг в осколки и мелкую щепу.
Расстреляв все патроны (позднее установили, что только по спальне было выпущено более 200 пуль), нападавшие бросили в дом зажигательный снаряд и взрывное устройство (последнее не сработало, а начавшийся пожар Троцкий и его жена смогли потушить) и спешно покинули территорию резиденции. Вместе с боевиками скрылся и Харт.
Стоит заметить, что через месяц полиция обнаружит труп Роберта Шелдона Харта на небольшой ферме в пригороде Мехико. По мнению начальника секретной службы национальной полиции Мексики полковника Санчеса Салазара, Харта убрали свои из опасения, что он может рассказать много лишнего, если попадет в руки полиции. Однако Троцкий был возмущен подобной версией. Он считал убитого своим упертым сторонником и даже приказал прикрепить у входа в дом мемориальную табличку с надписью: «В память Роберта Шелдона Харта, 1915–1940, убитого Сталиным».
К старости Лев Давидович стал ошибаться довольно часто. Ошибся он и на этот раз.
Харт действительно был ликвидирован своими. Убил его, два раза выстрелив в голову, участник нападения на резиденцию Троцкого брат жены Сикейроса Луис Ареналь. А мотив убийства изложен в свидетельстве Н. Эйтингона от 9 марта 1954 года:
«(…) во время операции было выявлено, что Шелдон оказался предателем. Хотя он и открыл дверь калитки, однако в комнате, куда он привел участников налета, не оказалось ни архива, ни самого Троцкого. Когда же участники налета открыли стрельбу, Шелдон заявил им, что если бы знал все это, то он, как американец, никогда не согласился бы участвовать в этом деле.
Такое поведение послужило основанием для принятия на месте решения о его ликвидации. Он был убит мексиканцами».[20]
