Чарлз Оман - Военное искусство в Средние века
РОСТ ШВЕЙЦАРСКОГО ВОЕННОГО ПРЕВОСХОДСТВА
Первая победа швейцарских конфедератов была одержана не благодаря тактике, впоследствии принесшей им славу, а благодаря хорошо продуманному выбору поля боя. Бой у горы Моргартен (1315) послужил страшным примером явной непригодности феодальной конницы к действиям в горной местности. В морозный день 16 ноября, когда дорога под ногами была словно каток, герцог Леопольд Баварский двинул длинную узкую колонну войска Габсбургов, которым он командовал, в ущелье, ведущее в долину Швица. Разумеется, впереди выступали рыцари (3 – 4 тысячи), претендовавшие на честь начать сражение, тогда как 4 или 5 тысяч (8 – 9 тыс. – Ред.) пеших воинов закупоривали путь позади. В узком Моргартенском проходе, где дорога проходит между обрывистым склоном слева и гладью озера Эгери справа, австрийцев поджидали 1300 швейцарцев. С беспечностью, спутницей самонадеянного высокомерия, герцог не позаботился об элементарной мере предосторожности – разведать путь. Он обнаружил близость противника, когда слева по склону на его войско посыпалась лавина камней и бревен. Наверху, на позиции абсолютно недоступной для конницы, был поставлен отряд швейцарцев. Мгновение спустя на голову беспомощной колонны обрушились главные силы горцев.
Австро-германцы еще не осознали, что сражение уже началось, а алебарды и усеянные шипами дубины швейцарцев уже вносили опустошение в их авангард. Передние ряды рыцарей, плотно стиснутые после встречи с противником, не имели возможности опустить копья, не говоря уж о том, чтобы пришпорить коней и броситься в атаку, гибли в бою. Середина и тылы были вынуждены остановиться и стоять без движения, из-за узкого прохода не в состоянии продвинуться вперед, а из-за создавшей пробку пехоты отойти назад. Какое-то время они находились под градом камней и бревен, продолжавших скатываться по склону, выбивая из плотной толпы в лежавшее внизу озеро людей и лошадей. Затем в едином порыве большая часть людской массы повернула коней и двинулась назад. В образовавшейся давке сотни людей были оттеснены за обочину и потонули в водных глубинах слева. Главные же силы хлынули на колонну собственной пехоты и, топча своих несчастных соотечественников, что было мочи поскакали назад по обледеневшей дороге.
Швейцарцы, уничтожив немногих оказавших сопротивление рыцарей из авангарда, обрушились на тылы охваченной паникой толпы и, не встречая сопротивления, принялись истреблять и конных, и пеших. Летописец тех времен Иоганн из Винтертура пишет:
«Это было не сражение, а просто массовое избиение солдат герцога Леопольда; горцы убивали их, как овец на бойне; не щадили никого, истребляли без различия всех до одного, пока никого не осталось. Конфедераты убивали с такой свирепостью, что десятки австрийских пехотинцев, видя, как беспомощно падают храбрейшие рыцари, в панике бросались в озеро, предпочитая утонуть в пучине, чем пасть под ударами страшного оружия противника».
Словом, швейцарцы завоевали свободу, потому что благодаря интуитивному тактическому таланту не дали возможности феодальной коннице застать их врасплох. «Они господствовали на поле боя, потому что они, а не их противник решали, где быть сражению». На крутой и скользкой дороге, где не было разгона для атаки, а узкое дефиле лишало преимущества численного превосходства, австро-германцы были беспомощны. Однако причиной такого полного разгрома послужила непростительная беспечность Леопольда Баварского, не разведавшего путь и в наказание неожиданно попавшего в роковую ловушку в проходе.
Моргартенское сражение представляет швейцарскую военную систему в рудиментарном состоянии. Хотя оно и было выиграно, как и все победы швейцарских конфедератов, атакой их баталии, решающую роль сыграли алебардисты, а не копейщики. Копья (пики) еще не получили широкого распространения у горцев трех кантонов; они не применяли пики так широко, как швейцарцы нижних альпийских земель и долины Аре и жители Берна, Цюриха и Люцерна. Алебарда, какой бы смертоносной она ни была, не давала безоговорочного превосходства ее владельцам; швейцарцы победили у Моргартена не оружием или тактикой, а благодаря выбору позиции. Но их второй огромный успех имеет в военном отношении куда большее значение.
У Лаупена (1339) впервые чуть ли не с римских времен пехота, построившаяся в чистом поле на равнине без какой-либо поддержки конницы (между тремя баталиями швейцарцев находились небольшие отряды конных рыцарей. – Ред.), противостояла армии, состоявшей из всех мыслимых родов войск и превосходившей ее численно[59]. Через 24 года после разгрома герцога Леопольда швейцарские конфедераты и их вновь обретенные союзники из Берна встретились в долинах Аре и Роны с силами феодальной знати, а также городов Лозанны, что на берегу Женевского озера, Базеля и Фрайбурга, враждовавшего с Берном. Боевой порядок рыцарского войска состоял из двух групп. Справа была построена фрайбургская пехота, слева – рыцарская конница. Для скрытного обхода левого фланга бернцев и атаки их с тыла был выделен отряд конницы. Швейцарцы образовали три баталии, что впредь стало их обычным боевым порядком. Они были под единым командованием Рудольфа фон Эрлаха, которому, очевидно, и принадлежит заслуга первого применения данного построения. Центральную, главную, баталию образовали бернцы, вооруженные в основном копьями. Фланги были оттянуты назад, правый состоял из воинов трех старых кантонов, все еще использовавших алебарды в качестве главного оружия, а левый составили остальные союзники Берна.
Эрлах дал возможность войску противника начать наступление вверх по склону, на котором заняли позицию швейцарцы. Когда противник достаточно ввязался в бой, он пустил в ход свои две баталии, ставя исход боя в зависимость от их способности сносить все на своем пути. Фрайбургской пехоте в центре оказалось не по силам тягаться с главной баталией (бернцами); твердым нажимом бернцы оттеснили фрайбуржцев, смяли передние ряды и опрокинули остальных. Отряд рыцарского войска, завершив обход через лес, атаковал арьергард бернцев и опрокинул его. Часть арьергарда бернцев укрылась в лесу, часть бежала по дороге на Берн, а рыцари противника из этого отряда в дальнейшей битве участия не принимали. Правая баталия швейцарцев, видя успех в центре, двинулась вперед, но была контратакована рыцарями левого фланга противника. Однако горцы стояли как скала, выдерживая непрерывные атаки, и успешно продержались весь критический период, в течение которого пехота противника в центре изгонялась с поля боя. Затем центральная баталия швейцарцев атаковала рыцарскую конницу врага, наседавшую на правую баталию швейцарцев, с тыла и обратила рыцарей в бегство.
Сражение при Лаупене не было таким кровопролитным (рыцарское войско потеряло около 4 тысяч) и драматичным, как Моргартенское, но оно принадлежит к трем великим сражениям, которые знаменуют начало нового периода в истории войн. Первым откровением мощи хорошей пехоты явился Лаупен. (Хорошо обученная пехота отлично показала себя при Леньяно (1176), при Бувине (1214), при Куртре (1302). – Ред.) Швейцарцы совершили подвиг. Семь лет спустя феодальной коннице пришлось усвоить еще более поразительный урок, когда при Креси (1346) рыцарей встретили лучники. Облаченный в броню всадник оказался бессильным взломать фалангу копейщиков, бессильным приблизиться к военному строю, откуда его настигали смертоносные стрелы, но старая традиция, отводившая всаднику самое достойное место в военных делах, длилась еще сотню лет, хотя дни конницы были уже сочтены. Порядки, тесно связанные со Средневековьем, его образом мыслей, не могли исчезнуть ни после одного поражения, ни после двух десятков. (При благоприятных условиях (а не как при Креси, где французские рыцари пошли в атаку после дождя по грязи, да еще вверх по склону) тяжелая конница могла разгромить противника и в XV, и в XVI, и в XVII, и в XVIII вв. И даже в период Наполеоновских войн атаки кирасиров были сокрушительными. – Ред.)
Земпах (1386), третья большая победа швейцарских конфедератов, наряду с менее известным сражением у Арбедо, представляет особый интерес. В обоих сражениях предпринимались попытки разбить швейцарскую баталию тем же способом, какой делал ее такой грозной. Герцог Леопольд, племянник Леопольда Баварского, разбитого при Моргартене, несомненно помня о беспомощности конников у Лаупена, заставил своих рыцарей спешиться; так же поступили англичане сорока и тридцатью годами раньше (при Креси в 1346 г. и Пуатье в 1356 г.), получив отличные результаты.
Земпахское было сражением, где обе армии сошлись, не имея времени развернуться. Однако в данном случае инициативу проявил герцог Леопольд. Он шел в обычном походном порядке с отрядом, в котором, возможно, насчитывалось менее полутора тысяч тяжеловооруженных всадников (3 – 4 тысячи всадников и до 2 тысяч пехотинцев). Он со своими конниками в авангарде продвинулся до селения Хильдесриден, к востоку от Земпаха, который феодалы обложили, и там неожиданно столкнулся со спешившим навстречу авангардом швейцарцев. Разумеется, ввиду того что главные силы швейцарцев пока не могли оказать поддержки, авангард, состоявший из люцернцев, остановился и занял позицию перед Хильдесриденом. Обнаружив швейцарцев, Леопольд спешил часть рыцарей, очевидно исходя из соображений, что применение тактики противника, да еще с превосходящими в мощи закованными в доспехи рыцарями и другими тяжеловооруженными конниками, должно оказаться решающим фактором. Остальные рыцари остались на конях для завершающего удара, когда швейцарцы будут сломлены. В последовавшей схватке рыцари почти одолели люцернцев; имперцы, по всей видимости, были уверены в победе, когда к месту сражения подошла главная баталия швейцарцев. Большая часть рыцарей оказалась между двумя швейцарскими баталиями, остальная часть только изготовилась к бою. Паника охватила прежде всего оруженосцев, державших рыцарских лошадей. Оруженосцы ускакали, бросив своих рыцарей, как и рыцари, которые успели сесть на коней. Леопольд со своими товарищами остался между молотом и наковальней двух швейцарских баталий. Все попавшие в ловушку рыцари (до 2 тысяч), в том числе и Леопольд, были истреблены. У Лаупена швейцарцы показали, что при равных шансах способны побить конных рыцарей, а Земпах продемонстрировал, что они могут нанести поражение и спешенным.
